Оранжевая страна. Фехтгенерал - Александр Башибузук

Укрепил канат, подтянул снаряжение, повесил дробовик через плечо, привязал лампу к поясу, покрепче ухватился и повис, слегка раскачиваясь над пропастью. А вообще, хрен его знает, пропасть там или еще что.

По расчетам, у меня в запасе остается около десяти минут. Ну… это если самодельная машинерия, чертова жуткая кустарщина, не подведет и не решит сыграть свою игру.

– Будем надеяться, – выдохнул я, но не договорил, потому что все вокруг заходило ходуном и раздался слабый гул, перемежаемый через разные промежутки времени странными хлопками, но потом гул перерос в жуткий вой, а хлопки – в страшный грохот.

Стремительно приближающиеся вой и грохот…

А через мгновение я полетел вниз, и страшно удивился, заметив, как в клубах пыли мимо меня пронеслись обломки бревна, к которому был привязан канат…

Южная Африка. Наталь. Дурбан

21 июня 1900 года. 01:00

Как ни странно, я не потерял сознание. Помню все: полет, сильный, едва не сломавший мне позвоночник, рывок троса, которым я был обвязан, судорожные попытки вздохнуть и дикую эйфорию, когда удалось втянуть в себя глоточек живительного воздуха.

– С-сука… – зашипев от боли в груди, я пошевелил ногами, с диким удивлением осознав, что болтаюсь в воздухе.

Вокруг стояла кромешная темнота, услужливое подсознание быстро нарисовало бездонную пропасть внизу и дикий ужас опять запустил свои щупальца мне в мозги.

– Твою же мать, а стоило оставаться живым, чтобы вот так?.. – невольно в голос взвыл я, дрожащим пальцами нащупал в кармане коробок спичек, зажег погасшую ацетиленовую лампу на поясе и облегченно выматерился: – Чтоб тебя приподняло и шлепнуло!..

А радоваться было чему. Вместо бездны внизу, я вполне отчетливо разглядел покрытое обломками камня дно. В паре метров от моих сапог. Вернее, сапога, потому что второй куда-то исчез. Следующим наблюдением стал обломок древнего шахтного крепежа, за который я зацепился.

Покрутил башкой по сторонам, и полез рукой за кинжалом. Легкий треск – и я плюхнулся на груду породы, чудом умудрившись ничего себе не поломать.

Первым делом замотал морду шейным платком, чтобы окончательно не забить легкие пылью, потом ощупал свою тушку и с удовлетворением отметил, что кроме содранной ремнями кожи, повреждений нет. Разве что, возможно, надломанные ребра. Да и то вряд ли.

После того как хлебнул водички из фляги, мозги пришли в относительный порядок.

Итак, получается, я в очередной раз напинал костлявую под зад и выжил. Тоннель, в котором очутился, почти до верха засыпан породой, но проползти можно, а довольно сильный сквозняк позволяет надеяться, что выход есть. Куда-нибудь, да есть.

– Счастливчик ты, Мишка… – сделал я вывод, попробовал прикинуть, сколько еще проработает ацетиленка, ни черта не понял, натянул сапог, неожиданно оказавшийся под моей задницей, и двинул в сторону ветерка.

За первый час прошел всего пару десятков метров. Вернее, прополз. Ободрал почти до костей колени и пальцы, уже было отчаялся, но за очередным завалом оказался совершенно чистый проход.

Сил уже не оставалось, поэтому пришлось сделать привал. Выплевал всю пыль изо рта, напился и достал банку осточертевшей крольчатины с зеленым горошком, которую прихватил перед отбытием.

Особо увлекаться не стал, употребил пару ложек, выключил лампу, подложил под голову ранец и постарался заснуть.

Окончательно заснуть не получилось, в туннеле было чертовски холодно, но два часа полусна-полуяви позволили относительно отдохнуть.

Первые шаги дались с трудом, тело напрочь отказывалось подчиняться, казалось, что переломаны все суставы, но постепенно дело пошло на лад. Около сотни метров прошагал довольно бодро, но потом тоннель раздвоился, и пришлось выбирать куда идти.

– Налево пойдешь – пендюлей получишь, направо – вообще нахрен убьют… – Я поколебался и выбрал левое ответвление. И уже через пару десятков метров повернул назад – древняя крепь обрушилась, и дорогу преградил непроходимый завал.

Время под землей как-то смазывалось: совершенно выбившись из сил и зверски оголодав, я вообразил, что бреду уже сутки, но, глянув на часы, тихо охренел – оказалось всего четыре утра, то бишь с момента раздвоения тоннеля, я промаршировал всего пару часов.

Пришлось сделать еще один привал; в тупичке, где не так донимал ледяной сквозняк.

– С-сука… – Дрожа от холода, как припадочный, я наковырял кинжалом щепок из почти окаменевшего от старости бревна, подпирающего свод, и разжег костерок, водрузив на него банку с крольчатиной. – Вот спрашивается, какой идиот бил эти штреки, и главное – зачем? Делать, что ли, было нечего этим португальцам? А может, голландцам? Или это уже англы ковырялись? Золото? Алмазы? Или просто камень добывали? А вот хрен его знает…

Пнул ногой изъеденную ржавчиной кирку, оставленную здесь каким-то старинным шахтером.

– Кто тобой работал? Педро? Клаас? Джонни? Или вообще черный Мамба?

И испугался. Вспомнил, как где-то читал, что первым признаком сумасшествия являются беседы с самим собой. Наскоро перекусил и побрел дальше.

В брошенной трухлявой деревянной тачке нашел стопку факелов: простые палки с намотанной на конце промасленной паклей. Маслом там уже и не пахло, но пакля каким-то чудом сохранилась и весело загорелась. Вместе с палкой. Уже что-то.

Усталость накаливалась просто в геометрической прогрессии. Казалось, что подземелье, как вампир, высасывает из меня силы. Вдобавок проснулась клятая совесть и, мерзко похихикивая, стала нашептывать всякую хрень прямо в мозг:

«Вот что ты натворил, Мишаня? Ты хоть задумываешься над этим? Положил кучу людей, особо не разбираясь, виноваты они или нет; мало того, подорвал к чертовой матери город. Слышал, что творилось? А если он провалился в тартарары вместе с населением? А это уже не первый городишко. Мишка – убийца городов! Самому не страшно? Совсем с катушек слетел, урод. Опять же, товарищей подвел под пули. А они тебе, между прочим, доверяли. Надеялись. А ты наобещал с три короба, а потом…

Э-эх, скажем прямо: сволочь ты редкостная. Посчитай, да-да, посчитай, сколько невинных душ загубил? Небось, на тысячи уже счет пошел. Окстись, урод! Покайся!.. А еще лучше, застрелись, пока не поздно…»

– Стоп!.. – Я остановился и заорал в темноту: – Пошла в задницу, сука конченная! Не дождешься!

– Дождешься… ждешься… дешься… – с готовностью отозвалось эхо.

– Ни о чем я не жалею! Довелось бы переиграть – поступил бы точно так же, – твердо сказал я сам себе и даже топнул ногой в подтверждение. – А товарищи… Они знали, на что шли. Прекрасно знали, и не моя вина, что я выжил, а они умерли. Я ни за кого не прятался! Так что заткнись!

– Ткнись… нись… ись… – опять пронеслось по коридору.