Это я клуша? - Софья Андреевна

же нарядиться девчонкой. Зачем такие жертвы? Тебе не обязательно было устраивать этот маскарад. Ты что, не мог прийти к нам в нормальном облике и спокойно поговорить?

– Чтобы вы спустили меня с лестницы? – ответил Кирилл первое, что пришло в голову.

– А сейчас, ты полагаешь, мы не спустим тебя с лестницы?

– Делайте со мной, что хотите. Только скажите, моя сестра действительно убийца?

Арэн с интересом поднял на него свои прекрасные, но бесстыжие зеленые глаза:

– А ты уверен, что хочешь это знать?

– Раз я пришел сюда, ответ очевиден, – хмуро произнес Кирилл.

На что Зарецкий молча поднялся с пола, залез в шкаф и достал оттуда белую футболку с черными шортами. Кинув одежду в Кирилла, он заговорил:

– Приведи себя в порядок. Мы будем ждать тебя на кухне на первом этаже. Там нормально все обсудим.

После чего Арэн и Рэм ушли, а Кирилл принялся снимать с себя весь маскарад. В первую очередь он скинул раздражавший его все это время парик, а затем переоделся в оставленные ему футболку и шорты.

А вот от макияжа было избавиться куда труднее, чем он думал. Измучившийся мальчик только размазал косметику по всему лицу, но не смыл. В итоге он рассвирепел и принялся звонить Юле.

– Кирилл, как хорошо, что ты позвонил, – радостно загалдела в трубку Юлечка. – Как у тебя дела?

Сама не своя от волнения Ася выхватила у нее трубку:

– Дай я с ним поговорю, – и чуть ли не завизжала. – Господи, Кирилл. Ты как? Живой? Уже освободился?

Только не на шутку разозленный Кирилл был явно не готов к нежностям:

– Это все ты виновата. «Какой-нибудь дурак не пристал бы к нему». А теперь дай обратно эту «визажистку». Я убью ее сейчас.

– Что? К тебе пристали там? Кирилл, я сейчас приеду и все поотбиваю тому, кто это сделал. Только скажи, кто тебя обидел.

– Девочки, я пока еще никуда не уехал, – почти успокоившимся голосом проговорил юноша. – Арэн обещал показать дневник. Если Ясения действительно убийца, то тогда наше расследование уже будет ни к чему. Дальше Арэн пусть сам с ней разбирается. Если Ясения убила, то должна нести ответственность.

– Кирилл, будь с ним осторожнее. Здесь что-то не чисто. Он ведь не одному полицейскому не показал этот дневник, а тебе почему-то согласился.

– Видимо, ему понравился Кирилл в женском образе, – хихикнула Юлечка, за что получила от Аси подзатыльник.

– Потому что он знает, что я не полицейский. Девочки, как снять этот макияж? Мучаюсь уже битые десять минут.

В эту самую секунду в комнату вернулся Арэн, который замерз ходить с оголенным торсом и решил одеться. Услышав последние фразы, он засмеялся, на ходу натягивая футболку:

– Вот болван. Мог бы сразу сказать, что не можешь смыть эту ерунду. А я думаю, что ты все копаешься, как девчонка, – затем он выглянул в коридор и спросил у своего друга. – Рэмчик, чем можно дамский макияж смыть?

Засмеявшийся Рэм только развел руками:

– А я знаю, чем. Я не крашусь, если ты не заметил.

– Ну, твоя же Светка обезьяна чем-то красится.

– Ты назвал мою девушку обезьяной? – нехорошо взглянул на него Рэм, как-то странно усмехнувшись. – И вообще-то, она не красится. Света красивая от природы.

– Да неужели? Этих девчонок уже не разобрать, что свое, а что нарисованное. Вечно от них сюрпризы по утрам.

– Не напоминай, пожалуйста. Я еле оттащил тебя от твоей последней девчонки, которую ты чуть не придушил за изменившуюся утром физиономию. До сих пор помню, как ее одежду ты сжег в камине, а косметику вышвырнул в окно.

Проходившая мимо по коридору средних лет горничная игриво захлопала ресницами:

– Ой, мальчишки. Зачем вы спорите? Имеются же специальные средства для снятия макияжа.

– Алевтина Витальевна, – выразительно посмотрел на нее Рэм. – Можете помочь? Наш друг неудачно пошутил и теперь отмыться не может.

– Конечно, помогу. Уже весь дом о вашем друге наслышан. Вырядиться девушкой, да еще по форме. Что за игры у вас такие… Сейчас принесу.

Под оглушительный хохот Рэма и Арэна, горничная удалилась вниз по лестнице. Когда она ушла, мальчишки вошли в комнату.

Брезгливо вытащив из письменного стола какую-то исцарапанную синюю тетрадь в твердом переплете, Арэн подошел к принтеру и принялся делать копии.

При виде этой тетради у Кирилла так и защемило в груди. Он сразу вспомнил, что видел ее у Ясении еще в начале прошлого года. Тот же цвет, те же царапины. Это действительно была ее тетрадь. От нахлынувшего волнения мальчик забыл отсоединить линию звонка и не слышал, как кричала в трубку сходившая с ума от волнения Ася.

– Я вижу, ты узнал эту тетрадь, – догадался Арэн, бросив на мальчика мимолетный взгляд. – Копии я отдам тебе, а сам дневник останется у меня. Вот и узнаешь, что думает о тебе твоя любимая сестренка. Стоит ли она того, чтобы отдавать за нее жизнь.

Кирилл только насупился, услышав это:

– Что ты хочешь этим сказать?

Насмешливо взглянув на него, Арэн зачем-то согнул ноги и криво вывернул их в сторону. Затем он приплюснул нос и сжал губы в тонкую нитку. В таком виде он подошел к Рэму, бросился ему на шею и комично заныл:

– Кирилл, милый, я совсем не поняла, что объясняла математичка. Слушала, слушала и ничего не поняла. Не знаю, как теперь делать уроки. Математичка посмотрит мою тетрадь и поставит мне двойку. А Ритка, эта пердящая великанша меня глупой курицей обозвала и тетрадкой по голове стукнула. А ты такой умный и добрый. Помоги мне решить эти наисложнейшие уравнения.

При виде этой комичной сцены Кирилл невольно вспомнил Ясению, так как именно она всегда так делала, когда не справлялась с уроками. Наблюдательный парень настолько идеально изобразил все повадки и манеры девочки, что Тигрову стало дурно.

Более того, такое событие действительно было в жизни Тигрова прошлой зимой. Совпало все. Реплика один в один… Отчего подросток начинал с ужасом осознавать, что Арэн не обманывал его…

Вошедший в образ Рэм сделал тут же умное и сочувственное лицо. После чего он мягко обнял друга и начал заботливо гладить его по голове, как это всегда делал Кирилл в ответ на жалобы младшей сестры.

– Ясения, солнышко мое, не расстраивайся. Сейчас вместе решим твою страшную математику. Идем, милая.

– Спасибо, Кирилл, – по-девичьи взвизгнул Арэн, крепче прижимаясь к Рэму. – Я так люблю тебя, братик. Ты – мое спасение.

После чего Арэн отстранился и сделал два шага в сторону. Стрельнув в Рэма убийственным взглядом, он схватил подушку и начал