Иди за мной - Наталья Солнцева

— Я пристрастился к устрицам во Фритауне. Это столица Сьерра-Леоне, — между тем объяснял Берт. — Сидишь, бывало, в кафе, ждешь заказа… Из окна виден океан, пальмы, городские пляжи. В воздухе — постоянный шум… Вертолеты жужжат. Такие гигантские пчелы, у которых вместо крыльев — пропеллер! Прикольно…

Будто бы Лариса в жизни не видела вертолетов. Он ее за дурочку принимает? Или у него такая манера общения с женщинами? С учетом их слабоумия.

— Там идет война, — продолжал Берт, глядя на официанта, который принес устрицы. — Алмазные копи — вот камень преткновения и причина раздора.

Лариса нервно заерзала. Официант с любопытством уставился на камни, лежащие прямо на скатерти между тарелками.

— Че застыл? — бросил ему Берт. — Свободен!

— Извините…

Парень поспешно удалился, а Лариса прошептала:

— Он все видел!

— Ну и что? Только идиот может принять эти камешки за ограненные алмазы. А официант — не идиот. Иначе его давно бы выгнали отсюда. Эти парни ко всему привыкли, им еще не такое доводилось наблюдать.

— Лучше спрячь брошку. От греха!

— Она теперь твоя. Ты и прячь, — усмехнулся Берт.

— Куда?

— В сумочку…

Кивком головы он показал на ее сумку, которая висела на спинке стула. Лариса сидела, как на углях. Она робко взяла брошь, и под пристальным взглядом Берта та скользнула в кармашек ее сумки.

— Я рад, что ты не отказалась. Я бы этого не вынес.

Берт полил устрицу лимонным соком и отправил в рот. Лариса зажмурилась.

— Теперь ко мне нужно приставить охрану, — сказала она. — Где я буду хранить твой подарок? В банковской ячейке? Домашним сейфом я не обзавелась, а платить за ячейку накладно.

— Какие проблемы? Разве бриллианты — не лучшие друзья девушек? — подтрунивал над ней Берт. — Что-то не вижу счастья на твоем лице.

Она открыла глаза и призналась:

— У меня никогда не было таких дорогих вещей.

— Значит, будут! Привыкай.

Камни в сумочке жгли Ларисе бок. Она то и дело оборачивалась и косилась на посетителей ресторана.

— Перестань. Ты подозрительно ведешь себя, — бросил ей Берт, уплетая устрицы. — Здесь этого не любят.

Ларису подташнивало от вида студенистой массы в створках раковин, и она глотнула вина.

— Ты воевал за алмазы? Убивал людей из-за каких-то камешков?

— Это очень ценные камешки, — возразил Берт. — Знаешь, как они выглядят необработанными? Серовато-белые фасолины, матовые, совсем не привлекательные. Увидишь на земле, пройдешь мимо. В Сьерра-Леоне их продают за сотню баксов штука. Потом они едут в Антверпен, где превращаются в украшения высшей пробы. Твоя брошь потянет на три классных спортивных машины.

Он был неподражаем. Белая рубашка, золотые запонки… гладко выбритый подбородок и чувственные губы. Он словно играл роль, чтобы угодить Ларисе. А ей становилось страшнее и страшнее. Вместе со страхом в груди зарождалось желание.

— Ты убивал или нет?

— Там можно быть либо злодеем, либо героем. Третьего не дано, — ухмыльнулся Берт.

— Ты кем был?

— Злодеем, конечно.

— Значит, у тебя криминальный бизнес? Контрабанда алмазов?.. Что еще?.. Оружие, наркотики?

— Я не собираюсь отчитываться. Я собираюсь тебя поцеловать… — Он взял Ларису за руку, принудил встать и легко коснулся губами ее щеки. — Пойдем потанцуем.

Она сообразила, что на подиум вышли музыканты. В зале звучит живая музыка. Блюз.

Берт тянул ее на площадку для танцев, она упиралась. Оглядывалась на сумочку.

— Плюнь на все! — прошептал он ей в ухо. — Живем один раз…

— А твой подарок?

— Он никуда не денется…

— Камни могут украсть…

— Не будь рабой вещей…

— Тот официант… помнишь? Он пристально разглядывал брошку… Он может сказать кому-нибудь… Тут полно бандитов…

Берт прижал ее к себе, и она на мгновение забылась. Мысли улетели прочь, остались только ощущения, — терпкие и сладкие, как тропический плод. У нее закружилась голова…

По дороге на работу Ренат застрял в пробке. Телефон разрывался, но он не брал трубку. Это звонила Зоя. Ему было нечего ей сказать.

Он не видел Сони уже два дня. Она заявила, что принципиально не пользуется мобильной связью. Ренат не знал, где ее искать, и сходил с ума. Ночами ему снились кошмары. Он подумывал о Вернере. А не встретиться ли им, не поговорить ли по душам?

Сигналы сотового повторялись с раздражающей назойливостью. Ренат нетерпеливо поглядывал на часы:

— Господи! Сколько времени пропадает…

Меньше всего ему хотелось сейчас говорить с Зоей. Денег, чтобы отдать долг, пока нет. Как отвязаться от нее, не утратив достоинства? Переодолжить? У кого? Может, у Курбатовой?

Они не общались со дня возвращения из «отпуска». Не виделись, не созванивались. Ренат даже не поинтересовался, как ее здоровье. Лариса была не в лучшем состоянии, когда он доставил ее домой. Впрочем, его самого свалил бронхит.

— Она тоже не позвонила… — пробормотал Ренат в свое оправдание.

В офис он добрался с опозданием и получил нахлобучку от шефа.

— Вы рискуете потерять место, — пригрозил тот. — Отгуляли отпуск, потом взяли больничный… теперь опаздываете.

— Пробки! — огрызнулся дизайнер. — А личного вертолета я пока не приобрел.

— Пользуйтесь метрополитеном.

— Спасибо, я попробую.

— Сделайте одолжение!

Ренат пожал плечами, а шеф скрылся в своем кабинете. В приемной его секретарша Фаина сидела за компьютером.

— Попало? — посочувствовала она.

— Пошли вы все…

— Какой ты нервный, Михеев! Как будто не в отпуске побывал, а на каторге!

— Я болел бронхитом, между прочим…

— Значит, у тебя осложнение на мозги, — парировала девушка. — И нечего на людей бросаться!

— Прости. Я не прав…

Фаина смягчилась. Она перестала щелкать клавиатурой и глубоко вздохнула. Михеев ей нравился. Но он слыл в коллективе букой и не шел на контакт. Поговаривали, что он предпочитает женщин постарше. Секретарша в это не верила. Мужчины, по ее мнению, «западают» на молоденьких. Просто художники — чудаковатый народ, они требуют особого подхода.

— Ты где сегодня обедаешь, Михеев? — спросила она в надежде на приглашение в кафе. — Может, сходим в пиццерию?