Любовь творит чудеса - Кэйтлин Битнер Рот

– Вы можете заставить меня сделать нечто, о чем я потом пожалею. Вам это известно?

Пульс Жозетты участился.

– Тогда отпустите меня.

– Мне действительно стоит это сделать? – Взгляд Кэмерона опустился на губы Жозетты, и он наклонил голову. – Один поцелуй, – пробормотал он. – Всего один.

Его теплые, благоухающие ромом губы накрыли губы Жозетты, и в то же самое мгновение ее вдруг ставшие ватными ноги подкосились. Кэмерон обхватил Жозетту за талию, притянул к себе, и его тугая плоть коснулась ее живота. Другой рукой он взял ее за подбородок.

– Откройтесь мне, Жозетта.

Глубокий поцелуй сорвал с губ Жозетты стон. Язык Кэмерона коснулся ее языка. Она неуверенно провела пальцами по его спине, и на этот раз глухой стон вырвался из горла Кэмерона. Господи, еще ни разу в жизни ее не целовали так, как он. Еще ни разу поцелуй не разжигал пожара в ее душе.

Нужно остановиться.

Нужно оттолкнуть Кэмерона.

Руки Жозетты легли на его крепкую грудь. Его обнаженная кожа оказалась такой шелковистой, что у Жозетты не хватило слов описать переполнившие ее ощущения. Да поможет ей Господь.

Нежный поцелуй становился все горячее и настойчивее, и пальцы Кэмерона крепче сжали талию Жозетты. Сильная рука легла на ее ягодицы и притянула ближе. Эти руки принадлежали мужчине, который знал, как и где прикасаться, и совсем не походили на неуклюжие пальцы старика.

– Это какое-то безумие, – пробормотала Жозетта, легонько толкнув Кэмерона в грудь. – Нас может увидеть ваша дочь. К тому же я даже не уверена, что вы мне нравитесь.

– Вы правы, – произнес Кэмерон, не разжимая объятий. Его губы пробежались по уху Жозетты, и та задрожала. Из его горла вырвался стон. – Ну, почему я не могу держаться от вас подальше?

– Вы пьяны.

Кэмерон отошел назад. В его глазах заплясали веселые искорки.

– Так и есть. И я ужасно этому рад. Но все же моя голова достаточно ясна, чтобы согласиться с вашими словами. Наверху спит не только моя дочь, но и ваши родственники. Так что, к сожалению, игра на этом закончится, и я пожелаю вам спокойной ночи.

Слегка пошатываясь, Кэмерон подошел к дивану, сунул ноги в ботинки и оделся так, словно только что поднялся с постели после занятий любовью. Он убрал галстук в карман и оставил незастегнутыми верхние пуговицы рубашки, так что были видны покрывающие его грудь темные волосы.

– Прошу прощения.

Жозетта оторвала взгляд от его рубашки и повернулась к нему спиной.

– Не стоит. Ведь я сама согласилась играть.

– Я извиняюсь не за это.

Озадаченная, Жозетта вновь посмотрела на него.

– А за что?

Кэмерон подошел ближе и, казалось, целую вечность смотрел на стоящую перед ним женщину. Потом, обняв ее рукой за шею, он наклонился и легонько коснулся ее губ своими.

– Скоро поймете.

Кэмерон едва не споткнулся, спускаясь по скользким ступеням, ведущим к деревянной скамье позади дома. Когда это прошел дождь? Полная луна освещала мокрый тротуар, ведущий на обрамленную деревьями улицу, по которому Кэмерон с трудом передвигал ногами.

Господи, о чем он только думал? Жозетта наверняка явится к нему с претензиями, когда поймет, что он уже знал имя человека, укравшего ром. И все же Кэмерон тихо засмеялся, вспомнив, как попал в свои же собственные сети. Он потер шею. Он ни о чем не думал. Просто действовал. И если бы не спящая наверху дочь, кто знает, чем бы закончилась начатая им игра. Тревожащей душу – вот какой была Жозетта в его объятиях.

Тело Кэмерона болело, моля избавить его от мучительного напряжения. Кэмерон врезался в дерево и выругался, словно именно оно было виновато в его мучениях. Он пнул ствол, но лишь отшатнулся назад, не удержав равновесия. Теперь болела не только его плоть. Ну, и что теперь делать? Прошло более двух лет с того момента, как он потерял жену и в последний раз занимался любовью. Пустота в его душе поселилась так давно, что он и думать забыл о существовании женщин и связанных с ними удовольствиях.

Пока не встретил Жозетту.

Теперь боль пронзила грудь, и Кэмерон потер ее рукой. Черт возьми. Он вновь хотел стать тем, кем он был раньше – преисполненным жаждой жизни мужчиной, жадно наслаждающимся радостями каждого дня. И если ему придется совершить кругосветное путешествие, чтобы вновь стать таким человеком, он сделает это. Но он не мог отправиться в путь прямо сейчас.

Кэмерон понятия не имел, куда и как долго он шел, но вдруг понял, что стоит перед входом в заведение мадам Олимпии и смотрит на освещенные газовыми лампами двойные двери. Кэмерон громко фыркнул. В молодости он так часто бывал здесь. Вот и сейчас изрядное количество спиртного и острое возбуждение привели его на порог борделя. И все же он не мог его переступить. Не мог заставить себя войти внутрь, несмотря на сильное опьянение.

Из тени показалась фигура.

– В юности я так же, как вы сейчас, стоял перед этими дверями в надежде обладать тем, чего не мог получить из-за отсутствия денег. Но вы, месье Андруз, можете заполучить любую услугу из тех, что предоставляют в стенах этого прекрасного заведения. Вам нужно лишь сунуть руку в карман и достать деньги. Я слыхал, у вас их изрядное количество.

Кэмерон даже не взглянул на говорящего.

– Будь я проклят, если это не сукин сын Бастьен Тибодо.

Бастьен фыркнул.

– Славно повеселились сегодня, oui? Так славно, что с трудом держитесь на ногах.

Кэмерон наклонил голову и попытался сфокусировать взгляд на стоящем перед ним молодом человеке.

– Не будь я так пьян, я выбил бы из вас душу, чтобы достойно завершить чудесный вечер.

Бастьен рассмеялся.

– О, это рано или поздно случится, если вы переступите черту в отношении моей сестры.

– Отстаньте. – Развернувшись, Кэмерон направился в сторону дома.

Оказавшись внутри дома, он в темноте поднялся по лестнице. Два раза споткнувшись и едва не упав, выругался и невнятно пробормотал, что никогда больше не станет так много пить. Войдя в спальню, Кэмерон зажег свечу на каминной полке и скинул с ног ботинки. Ему также удалось стащить с себя сюртук, но и только. Послав все к черту, он решил лечь спать прямо в одежде. Однако направившись к кровати, он остановился. На подушке лежала кукла вуду. Холодок пробежал по спине Кэмерона, и он слегка протрезвел. Кто, черт возьми, побывал в его доме? Он взял куклу в руки и снова похолодел. К ее груди иглами было приколото красное сердце, от которого спускались красные нити, изображающие струйки крови. Кэмерон содрогнулся при виде пяти иголок, воткнутых в низ живота куклы.

– Проклятие.

На заднем дворе громко закричал петух, и Жозетта по привычке села на кровати. Но едва ее ноги коснулись мягкого китайского ковра кремового цвета, стены спальни закачались.