Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 3. Корабль мертвецов - Рик Риордан

Ньёрд выдавил горький смешок:

– Нет, в этот раз не он. Это были гномы. – Он посмотрел на Блитцена. – Не в обиду будь сказано.

Блитц пожал плечами:

– Гномы ведь разные бывают. Как и боги.

Если Ньёрд и уловил насмешку, то виду не подал. Он сложил ладонь, и крошечный человек-плевок исчез.

– Как его убили, не столь уж важно. А кровь его смешали с медом. Так получился волшебный эликсир. И он считается самым ценным, самым желанным напитком в Девяти Мирах.

– Брр. – Я прикрыл рот ладонью. С моей точки зрения, эти подробности можно было бы с чистой совестью опустить. Хотя Ньёрд, вероятно, так не думал. – То есть я должен выпить мед, сделанный из крови, сделанной из слюны?

Ньёрд погладил бороду:

– В таком описании это и правда звучит неаппетитно. Но да, Магнус, именно это ты и должен сделать. Любой, испивший меда Квасира, открывает в себе поэта. Стихи льются рекой. Речи воспламеняют слушателей, а рассказы их очаровывают. Наделенный такой силой, ты встанешь лицом к лицу в перебранке с Локи. И твоя брань не померкнет перед его бранью.

В голове и в животе у меня все вертелось. Ну почему мне выпало бросить вызов Локи?!

Внутренний голос тут же услужливо откликнулся. Или это был Джек: «А кто тебя на пиру за язык тянул, тупица? Все тебя слышали».

Я потер виски. Интересно, мой мозг может взорваться в прямом смысле слова от такого обилия информации? Кстати, такую смерть в Вальгалле я пока не испробовал.

Хэртстоун смотрел на меня с сочувствием.

– Хочешь руну? – показал он. – Или аспирина?

Я помотал головой.

Значит, записки Рэндольфа не были приманкой. Дядя оставил мне настоящий, вполне действенный план. Этот старый пень наворотил дел, но в конце, кажется, все же раскаялся. И попытался мне помочь. Только непонятно, стало мне от этого лучше или хуже.

– А что за имя Бёльверк? – спросил я. – Кто это?

Ньёрд улыбнулся:

– Одно из имен Одина. Долгое время мед Квасира был в руках у великанов. Один, переодевшись, пробрался к ним, чтобы украсть немного для богов. И ему это удалось. Он даже разбрызгал немного меда над Мидгардом, вдохновляя смертных скальдов. Но у богов запас меда Квасира иссяк уже несколько веков назад. Остались лишь жалкие глотки, и те ревниво охраняются великанами. Чтобы добыть их, тебе придется последовать по стопам Бёльверка и украсть то, что украсть способен был только Один.

– Блестяще, – пробурчал Блитцен. – И как нам это устроить?

– И главное, – добавил я, – почему это так опасно для Хэрта и Блитца? И что тут можно сделать?

Я испытывал непреодолимое желание написать записку, как в школе: «Дорогое Мироздание, освободи, пожалуйста, моих друзей от смертной доли. Они сегодня себя плохо чувствуют». Или, во всяком случае, мне хотелось напялить на них все существующие в мире средства безопасности: шлемы, спасательные жилеты и отражатели. И только потом отправлять их в путь.

Ньёрд посмотрел на Хэртстоуна и Блитцена. Вздохнул. И показал жестами:

– Вы знаете, что делать.

Он изобразил двумя пальцами человечка, стоящего на ладони: земля или основа. Потом два кулака, один поверх другого: работа.

«Заложите основу», – наверное, что-то в этом роде. Или может быть: «Возделывайте поля». Ньёрд ведь, помимо прочего, бог урожая.

Хэртстоун потрогал шарф и нехотя просигналил:

– Камень?

Ньёрд кивнул.

– Ты знаешь, где его искать, – показал он.

И тут вмешался Блитцен. Его руки мелькали так проворно, что слова получались неразборчивые:

– Чтобы я бросил эльфа одного! Этому не бывать! Слишком опасно!

А возможно, он имел в виду совсем другое:

– Чтобы я бросил эльфа в ванне? Этого не забыть! Слишком грязно!

– Да вы, ребята, о чем вообще? – спросил я.

В безмолвном разговоре мои сказанные вслух слова прозвучали как-то дико.

Блитцен погладил кольчужный жилет:

– Да это все наша разведмиссия, сынок. Мимир сказал нам искать мед Квасира. А потом до нас дошли слухи о некоем предмете, который нам непременно понадобится…

– Точило Бёльверка, – сообразил я.

Гном уныло кивнул.

– Единственный способ справиться с теми, кто сторожит мед. – Тут Блитц развел руками. – Мы толком не знаем, кто это или что это, как их одолеть и зачем.

А, по-моему, это как раз принципиально важные вопросы.

– Вся штука в том, – продолжал Блитцен, – что, если камень там, где мы думаем…

– Все в порядке, – перебил Хэртстоун. – Мы должны. А значит, сделаем.

– Да нет же, дружище, – вздохнул Блитцен. – Ты не сможешь…

– Эльф прав, – вмешался Ньёрд. – Вы двое должны отыскать точило, пока Магнус и остальные выясняют, где находится мед. Вы готовы?

– Эй, стоп-стоп-стоп! – воскликнул я. – Ты прямо сейчас их отправишь?! Они же только прибыли!

– Магнус, корабль Локи скоро будет готов к отплытию. У вас мало времени. Вам необходимо разделиться. Разделяйся и властвуй, слыхал?

Я-то был свято уверен, что старая поговорка звучит немного иначе: «Разделяй и властвуй». И она как раз про то, что проще властвовать над соперниками-одиночками. Но Ньёрд, кажется, не расположен был дискутировать на эту тему.

– Давай вместо них пойду я. – Я вскочил на ноги. У меня только что был самый долгий день в истории жизни на земле. Я едва стоял на ногах. Но не мог же я сидеть сложа руки и смотреть, как мои друзья устремляются прямиком к погибели. – Или хотя бы мы отправимся все вместе.

– Сынок, – произнес Блитц дрогнувшим голосом, – не переживай.

– Мое бремя. – Хэрт со вздохом изобразил, как он несет мешок на плече.

Ньёрд одарил меня еще одной безмятежной улыбочкой. Так бы и повыдергал все эти безупречные зубы!

– Команда корабля нуждается в тебе, Магнус, – сказал он. – Но я обещаю тебе: когда Хэртстоун и Блитцен разыщут точило, когда они заложат основу для будущей схватки, я пошлю их назад, к тебе. Подлинную опасность вы трое встретите плечом к плечу. И если ты проиграешь, вы падете на поле битвы все вместе. Согласен?

Кричать «ура» было особо не от чего, но, казалось, ничего лучше мне не светит.

– Ну, хорошо. – Я помог Блитцу встать и обнял его. От него пахло палеными водорослями и одеколоном «Гном нуар». – И не смей умирать без меня!

– И не подумаю, сынок.

Я повернулся к Хэртстоуну и мягко положил ему руку на грудь – у эльфов это знак глубокой привязанности.

– Ты, – показал я руками. – Цел и невредим. А то я. Сердит.