Через тернии в омут - Светлана Алешина

Конечно же, мы узнали у Виктора все обстоятельства случившегося. Правда, допрос его, в силу постоянного крайнего нежелания говорить вообще о чем-либо, растянулся на целых полтора часа. Практически говорили за него мы. Когда угадывали, что случилось, он отвечал «да», когда не угадывали – соответственно, «нет». Редакция терпеливо провела полтора часа за разговором с молчаливым фотографом, когда можно было бы обойтись и двадцатью минутами. Если, конечно, на месте Виктора был бы другой, нормальный, человек. Но у каждого свои недостатки, и спорить с этим глупо и бесполезно.

Короче говоря, выяснилось, что в три часа Виктор, поговорив по телефону с Кряжимским и пообещав, что будет в редакции в четыре, не торопясь поел и вышел из дома. Вскоре к нему на улице пристали хорошо одетые, интеллигентного вида молодые люди – это были Андрей и Саша, тогда еще относительно трезвые, – и попросили объяснить, как проехать на улицу Мичурина. Эта улица находится в двух шагах от нашей редакции, и поэтому предложение проехать на машине и показать улицу, так сказать, на месте, не вызвало у фотографа никаких подозрений. Более того, Виктор порадовался еще и возможности не идти пешком, а доехать на машине. Но когда фотограф сел в машину, его тут же угостили ударом по голове и связали руки. За рулем сидел рыжий Константин, специально по такому случаю взявший напрокат отцовский автомобиль. Потом похитители быстро доехали до подъезда, где жил толстый Саша, и втроем, изображая, что ведут пьяного в лобузы товарища, доставили Виктора в квартиру. Там эти сволочи привели его в чувство и стали допрашивать с пристрастием. Особое раздражение троицы вызвало то обстоятельство, что Виктор был весьма и весьма немногословен. Отчаявшись добиться от него чего-нибудь внятного, парни позвонили в редакцию и потребовали, чтобы приехала я.

Вот, собственно, и вся история. Виктор, кстати, действительно простил молодежь, высказавшись одной фразой:

– Друга убили.

И еще он сообщил, что сегодня утром ему позвонил Саша, которого выпустили из СИЗО, и от лица всех троих парней извинился перед Виктором и пригласил его выпить за их счет. От этой любезности наш фотограф, по причине своего совершенно трезвого образа жизни, наотрез отказался.

Маринка, как всегда, пыталась выведать у меня подробности дела. Но я была не расположена ничего рассказывать. Я вообще не люблю распространяться о чем-то, не до конца для меня ясном, тем людям, которые не могут никоим образом помочь эту ясность в ситуацию внести. А Маринка как раз и относилась именно к таким персонам. С ней хорошо поделиться тем, что уже завершено, причем успешно. С ней хорошо говорить, когда сама имеешь четкое представление о том, о чем говоришь. Словом, собеседник из нее в данном случае был нулевой.

А произошедшие сегодня события требовали не столько осмысления, сколько решения, что же делать дальше. И редакция не являлась лучшим помещением для того, чтобы думать и решать. Очередной номер «Свидетеля», слава богу, был своевременно сдан. Причем исключительно благодаря Кряжимскому. Вообще Сергей Иванович – прекрасный человек и опытнейший, надежный профессионал. Это ведь он у нас главный редактор, а не я. Если смотреть де-факто. Я иногда так увлекаюсь оперативной работой, что на глобальные редакторские вопросы просто не хватает времени. И Сергей Иванович с его опытом без звука берет всю работу на себя. Так произошло и в этот раз. И я не преминула его поблагодарить при всех. И, как всегда, наш патриарх флегматично, спокойно развел руками и сказал:

– Ну что вы, Ольга Юрьевна!..

Курьер Ромка был весь в своих любовных делах, поэтому отсутствовал. Как сдали номер, так его и след простыл. Это означало, что придет он только через несколько дней, когда еженедельный цикл выпуска газеты потребует его неоценимых услуг. А у нас день катился к концу, и для всех, кроме меня, вечер обещал быть спокойным. Но я тогда еще и не представляла, какого рода беспокойство мне предстоит пережить. А тут еще Маринка затеяла чаепитие с тортом, посвященное вызволению ее любимого Виктора-молчуна из рук бандитов. Я чай пить отказалась, сославшись на необходимость быть дома к определенному часу. Маринка, разумеется, сразу же начала выяснять, а зачем же мне это нужно, но я отделалась общими фразами. Как всегда, обидевшись, подруга-секретарша начала хлопотать с чашками и блюдцами. Меня пробовал удержать в редакции Кряжимский, который соблазнился тортом, но я была непреклонна.

– Вместе все вышли бы, прогулялись, – такой фразой проводила меня Маринка, которая к тому времени успела уже забыть свою обиду.

Я улыбнулась, развела руками и покинула редакцию. Если бы я знала, что меня теперь ждет, я бы обязательно осталась слушать глупую болтовню Маринки, наслаждалась бы видом молчаливого Виктора и не уставала бы расточать дифирамбы профессионализму ответственного и такого надежного Кряжимского. Но все, увы, получилось по-другому…

Я уже собиралась открыть дверцу своей машины, как вдруг рядом, резко тормознув, неожиданно остановилась черная «Волга». Из нее тут же быстро выбрались два высоких широкоплечих парня.

– Вы Бойкова Ольга Юрьевна? – спросил один из них.

– Да, это я, а что вы хотели?

Но парни уже выяснили то, что им было нужно, и, не тратя времени на разговоры, вдруг быстро схватили меня под руки и кинули в свою машину. Я не успела даже крикнуть – широкая ладонь одного из парней печатью легла на мой рот.

– Тихо, деточка, – прошептал парень на ухо. – Ты только не дергайся, и все будет нормально.

А «Волга», в которую меня засунули, стремительно сорвалась с места и помчалась прочь от редакции. В моей же голове звучал единственный вопрос: почему я, идиотка, не осталась с родным коллективом пить чай, да еще и с тортом?

Парень убрал руку с моего рта, и я тут же крикнула:

– Что вы делаете?

– Тебе же сказали, сиди тихо, – мрачно ответил его напарник, сидевший слева от меня.

Третий амбал в разговоры не вступал – он вел машину.

– Вы что, с ума сошли? – крикнула я снова. – Куда это вы меня везете и зачем?

– Слышь, Толян, надень-ка на нее шапку, – сказал сидящий справа своему напарнику. – Надоело мне ее слушать.

Парень слева быстро вынул из кармана вязаную шапочку и натянул ее мне на голову так, что закрыл все лицо.

Я отчаянно задергалась, пытаясь вырваться и продолжая кричать. Но в этот момент почувствовала, как холодный металл коснулся моей шеи.

– Тебя же предупредили, деточка. – В голосе парня металла было не меньше, чем в его ноже, который он приставил к моей шее. – Сиди смирно, так для тебя же лучше будет. Толян, а ну-ка свяжи ей руки на всякий случай.

В ту же секунду я почувствовала, как мои руки туго скручиваются за спиной какой-то веревкой.

Поняв, что сопротивляться бесполезно, я откровенно приуныла. Я не могла даже посмотреть в окно, чтобы определить, куда меня везут.

«Боже мой, – сокрушенно думала я. – И ведь никто об этом не знает! Может, хоть кто-нибудь в редакции, пусть хотя бы любопытная Маринка видела, как меня увозили? И зачем же я не осталась пить чай с тортом?!» Впрочем, Виктор или Кряжимский могут забить тревогу, когда выйдут и увидят пустую припаркованную машину. Но что это даст? Оставалось надеяться только на то, что эти бандиты не имеют радикальных намерений типа изнасилования с извращениями и последующего зверского убийства. Да и когда еще кто-то из наших выйдет на улицу? Чаепитие наверняка затянется на полчаса с лишним, если не больше!