Два господина из Брюсселя - Эрик-Эмманюэль Шмитт

— Я подумаю.

Альба поцеловала сестру в лоб и встала:

— Обещаю тебе подумать. Если с нашим Йонасом случится несчастье, я…

Фраза осталась незаконченной. В эту минуту Катрина уже знала, что Альба приняла решение.

— Ты не слышишь, что я с тобой говорю?

Застыв на пороге комнаты, Альба обращалась к Тору, своему четырнадцатилетнему сыну, который прилип к экрану компьютера; пальцы его легко и виртуозно летали по клавиатуре, управляя игрой. С головой уйдя в виртуальный бой, он, кажется, не замечал матери. А она продолжала, уже более язвительно:

— В чем дело? Ты оглох? Растерял мозги? В детстве ты умел разговаривать!

Тор по-прежнему не реагировал; он сидел в наушниках, завороженно глядя на экран. Альбе пришло в голову, что уже многие месяцы она только и видит сына с этими призрачными бликами на лице: закрывшись у себя в комнате и погрузившись в очередную компьютерную игру, он освещен лишь синеватым светом монитора.

— А может, ты уже не принадлежишь роду человеческому? Наверно, мутировал и влился в ряды виртуальных существ… Тор, да очнись, наконец!

Она повысила голос, но результата не последовало.

Тут она устыдилась своей несдержанности и заговорила более спокойным тоном, в котором, однако, клокотало недавнее раздражение:

— Тор, ты перестал быть членом семьи. У меня создается впечатление, что я лишилась сына.

Он откинулся назад с воплем:

— Вот дерьмо!

Но тотчас снова уткнулся в экран и еще быстрее забарабанил по клавишам с напряженной и озлобленной гримасой.

Резкость Альбы сменилась иронией:

— Дорогой, что с тобой приключилось? Тебя атаковал монстр с зеленой шерстью? Или средневековый рыцарь? Или солдат с планеты Икс?

Он взял заключительный аккорд и победно хохотнул.

Альба насмешливо поаплодировала:

— Браво, ты заработал несколько очков на пути к бессмертию… Конечно, куда важнее преуспеть в несуществующем мире, чем в нашем грешном, и завалить сотню виртуальных врагов интересней, чем разговаривать с матерью.

Он продолжал мурлыкать себе под нос, довольный своей победой, и тут она взорвалась:

— Жаль, что мы живем не в Штатах, там у меня было бы право носить оружие. Ты под дулом пистолета навалил бы со страху в штаны, и только тогда мы с тобой смогли бы поговорить! Ну да, Тор, а как еще до тебя достучаться?

Знакомая рука обняла Альбу за талию, губы уткнулись ей в шею, а бедро оказалось в привычной ложбине.

Магнус шепнул ей на ухо:

— Альба, ты понимаешь, что ты говоришь?

— Да… ох нет.

Его запах… Зная, что супружеские объятия принесут мгновенную разрядку, Альба выплюнула последнюю порцию яда:

— Во всяком случае, даже когда я плету невесть что, я все же понимаю, что происходит. В отличие от него.

Они посмотрели на подростка, который снова нырнул в виртуальный мир и не обращал на них никакого внимания.

— У нас не сын, а аквариумная рыбка. А я ненавижу аквариумных рыбок.

— Альба, не заводись!

Делая вид, что снимает ей напряжение, он начал массировать ей грудь. Его крупные пальцы мягко задерживались на наиболее чувствительных точках. «Вот эгоист! Это называется успокаивать? Да ему только бы на меня вскочить!» Она хотела оттолкнуть его, но снова покорилась знакомому запаху — спелая груша с перчинкой, — который с первой их встречи приковал ее к крупному, мускулистому и ненасытному телу этого мужчины; к тому же было невыносимо смотреть на Тора, исступленно лупившего по клавишам.

Как дети, которые прячутся от родителей, они проскользнули в спальню. Что бы ни случилось, хоть дом загорись, Тор и не оглянется…

Быстро приняв душ после объятий, Альба ощутила прилив сил для борьбы с повседневностью и бодро объявила, что приготовит обед.

Когда копченая баранина с картошкой под соусом бешамель была на столе, Альба пригласила сына и мужа. Магнус явился тотчас, а Тора было не дозваться.

— Будь добр, сходи посмотри, жив ли твой отпрыск.

Магнус поплелся в конец коридора, велел Тору идти к столу, вернулся и сел, с ножом и вилкой наготове. Альба сидела напротив и медлила с раздачей, ожидая Тора.

— Он слышал?

— Надеюсь.

— Он понял?

— Не знаю.

— Тебя не пугает, что твой сын превратился в зомби?

— Переходный возраст. Классический. Со временем пройдет.

— Откуда тебе знать? В наше время ни у кого не было компьютеров.

— Зато было курево, травка, алкоголь…

— Ты хочешь сказать, что наш сын подсел на виртуальную реальность?

— В каком-то смысле да.

— И тебе наплевать?

Он уклончиво ухмыльнулся, что-то буркнул, потом ему надоело ждать, он взял ложку и положил себе порцию.

— Неужели ты не подождешь Тора?

— Хочу есть.

— А как же наш принцип savoir vivre?[27]

— Послушай, Альба, на Тора мне плевать с высокой колокольни, да и ты начинаешь меня доставать.

С этими словами он принялся за еду.

От такой грубости в голове у Альбы поднялся вихрь самых разнообразных мыслей: «Когда он хочет заняться со мной любовью, он гораздо вежливее», «Ему совершенно плевать на воспитание нашего сына», «Чертов орангутанг, ему бы только брюхо набить и потрахаться», «Иногда я его просто ненавижу», «Тора видеть не могу, так бы и убила паршивца»…

Она встала, пошла к входной двери, открыла стенной шкаф с электрическим счетчиком и решительным жестом вырубила питание.

Квартира погрузилась в темноту. Альба насладилась долгой, плотной, насыщенной секундой, когда это пространство снова принадлежало ей.

Потом раздался плаксивый вопль подростка:

— Вот дерьмо! Ну что там у вас?

«Какой жуткий голос! Гнусавый, то басит, то взвизгивает. Неужели это голос моего сына?»

— У вас там замкнуло!

«Вот слизняк, вопит из своей комнаты, даже задницу не поднимет!»

— Эй! Свет вырубило! Алло! Есть кто-нибудь?

«Мне кажется, нормальный ребенок позвал бы отца или мать. А этот спрашивает, есть ли кто-нибудь, будто он в гостинице».

— Эй, народ! Кто-нибудь починит?

«Да чтоб тебя, дорогой мой!»

Тор вышел из комнаты и двинулся вперед по темному коридору. Увидев мать, он вздохнул: