Время духов. Часть I - Галина Тевкин

— обозначенная еще на Коло — судьба Экспедиции Звезда Копья, поставившей Маяк. Вышедшие из анабиоза астрофизики, космоисторики, штурманы кроме сигналов Маяка не «получили» ничего. Никаких следов ни самой Экспедиции, ни присутствия на Терре разумной жизни. Советом эти сведения было решено не разглашать до высадки на Планету.

— Уважаемые, — она была, как обычно, немногословна, Штурман Тереза. — Я пригласила члена нашей Группы, Космоисторика Жильбера. Выслушаем его.

По всепланетным меркам Экспедиция Звезда Копья была совсем «недавно». А вот для людей… Сменилось не одно поколение, пока отправленное с Терры сообщение достигло Земли. И произошло это не в лучший период ее истории. Экономический кризис, сменяющие друг друга экологические катастрофы — и немногочисленную группу специалистов, как их назвали, «фантастов», никто не поддержал. У планеты не было ресурсов на «безумные» космические проекты. Но время — лучший лекарь и учитель. Экономика стабилизировалась. Но главное — в разы выросло население. Это-то и заставило «вспомнить» и вернуться к «безумным» проектам. Полагаясь на данные, переданные Экспедицией Звезды Копья о пригодности Терры для человека, было принято решение об Экспедиции Коло. Никого не насторожило, что за весь длительный промежуток времени сообщений с Терры больше не поступало. Население требовало «решений», действий! Подготовка экспедиции вызвала всеобщий ажиотаж. Люди получили «сбыточную» мечту. Коло отправился в путь.

Вот это рассказал космоисторик Жильбер. Но и здесь на Терре — пока надеялись Члены Совета — не нашлось следов человеческой деятельности. Кроме пресловутого Маяка — ничего!

— Конечно, участок территории, который мы исследовали, — доложил еще один приглашенный на Совет — археолог Напури, — несоизмеримо мал в сравнении с пригодной для жизнедеятельности человека площадью планеты, но мы не теряем надежды. Терпение, внимание к мелочам и спокойствие — главные рабочие инструменты археологов.

Члены Совета — некоторые не знали многих подробностей, некоторых это раньше не интересовало, но были и такие, как Айрис, — единицы, которые все это прекрасно знали, — выслушали сообщения специалистов со все увеличивающимся вниманием.

— Прекрасно. Благодарим вас, коллеги, — был подчеркнуто вежлив — не учите меня манерам — Командор Аба.

— Мы благодарим вас и в вашем лице всю Группу Штурманов, — присоединилась к рейнджеру Нага.

— Надеюсь, нет надобности напоминать, что эти «рассказы» не должны распространиться, — как только Жильберт и Наури покинули палату, обратилась она к Терезе.

— Наша профессия не из болтливых… — Тереза готова была продолжить «диалог».

— Дамы, Дамы, — остановил их Эрин. — Будьте благоразумны. И, кроме того, посмотрите на нашего Руководителя.

— Я в полном порядке. Не преувеличивайте, Эрин. Но спасибо.

Айрис уже научилась тому, чего раньше не понимала, — смысл этого и задачу «держать лицо».

— Оптимизм археологов — прекрасно. Но следует ли остальным, всем Пионерам знать, что пока не обнаружены даже следы их предшественников? Никто не встречает и, вероятно, не встретит нас, как в рекламе, хлебом-солью.

Пауэл не считал возможным тратить время на всяческие недомолвки.

— И тут еще, как говорится, одно к одному — сообщение доктора Серж-Семиона. Можно ли считать эти факты взаимосвязанными? Если да, где искать доказательства. И тот же вопрос: посвящать в эти проблемы всех Пионеров? Если да — в какой степени?

— Насколько полной должна быть «открытая» информация? — поддержал в этом случае Айтишника Командор Аба. Тема была слишком важна и в то же время деликатна, и высказаться хотели все Члены Совета.

— Ваше слово, уважаемый Киану, — Командор умел «держать команду».

— Должен признаться, многого из того, что сообщили уважаемые Жильберт и Наури, я не знал. Честь и хвала вашей Команде, Тереза. Полагаю, эти два — две проблемы — как их ни назови — могут быть связаны между собой. Прежде чем мы начнем что-либо предпринимать, нам придется решить этическую задачу: сообщим ли мы эту информацию всем Пионерам? Если да — то в каком объеме? Если нет — насколько те, кто будет участвовать в «проекте», назовем его так, будут осведомлены о работе остальных?

— Благодарим, Киану. Был уверен, что вы поставите «точку». Но… есть еще желающие.

Несмотря на очень плохое состояние — даже в компенсационном костюме ей все труднее было сидеть, начинала кружиться голова от переизбытка кислорода в воздухе, — Айрис внимательно, со все возрастающим удивлением и уважением следила за дискуссией. Она вообще не знала людей. Фильмы, рассказы — ничего не заменит личного общения. Но с этими, уверенно отстаивающими свое мнение людьми Айрис, как ей казалось, успела хорошо познакомиться. Но нет! Какое там — хорошо! Как они горячо спорили, как отстаивали свою точку зрения и в то же время умели выслушать оппонента, пойти на компромисс. Ей, Айрис, учиться и учиться.

— Айрис, вы хотите что-то добавить? — Командор Аба был обязан спросить мнение Руководителя Совета.

— Единственное — поблагодарить всех за работу. Уверена, удастся со всем справиться.

Когда Айрис десять лет в одиночестве выстраивала свою жизнь, она думала: ничего труднее быть не может. Но действительность, как обычно, корректирует наши представления, ставит новые задачи, проверяет нас на душевную цельность и мужество. Последние полгода — что такое полгода по сравнению с десятью годами — стали для Айрис одним сплошным испытанием. Испытанием ответственностью. Боль, физические страдания — ничто по сравнению с тем отчаянием, которое охватывало ее, когда Руководитель Совета должна была утвердить то или иное решение квалифицированных, опытных профессионалов. Ведь зачастую голоса делились поровну: за — против. И только от нее зависело, какое решение примет Совет, в каком направлении будет развиваться, жить их маленький коллектив — колония-государство.

После нескольких недель — да, именно недель, а не дней, как рассчитывала Айрис, — доктор Серж-Симеон согласился отпустить свою подопечную в подготовленный для нее дом-резиденцию. В ее физическом состоянии наметилась положительная тенденция. А вот настроение… Обстановка больничной палаты, почему-то напоминающая Айрис каюту на Коло, не улучшала его. Напротив, вгоняла Айрис в уныние. Кроме того, постоянные собрания, совещания, посетители — Серж-Симеон понимал, что не может запретить или как-то помешать работе Совета, — все это затрудняло именно основной работе, назначению Амбулатории. И, договорившись о ежедневных визитах — контроле доктора, Айрис с облегчением наконец-то перебралась в свой дом. «Пообещайте — будете в точности исполнять все предписания», — потребовал, провожая Айрис, доктор Серж-Симеон.

— Это самая простая просьба, доктор, с которой ко мне когда-либо обращались, — ответила Айрис. — Я не могу не исполнять ваши предписания, — добавила она фразу, которую доктор Серж-Симеон, возможно, никогда и не поймет, усаживаясь в кресло-Хлопотунью.

Хоть ее дом был совсем недалеко — в Поселке все было «недалеко», — всего метров сто от Амбулатории, но дойти до него самостоятельно Айрис еще не могла. Айрис хотелось рассмотреть и свою