Оскал фортуны - Юрий Иванович

– Менгарец! Его святость монах Менгарец!

Теперь и взору опоздавших предстала милая сценка: его величество Гром Восьмой о чем-то негромко беседовал с послами Башни и Саттарии, а его под локоть поддерживала разодетая в лучшее трофейное платье недавняя наложница ныне покойного императора Гранлео. Вернее, король не беседовал, а вел почти ничего не значащий монолог, потому что князь Селтери и герцог Вильямс стояли напротив него как полные бараны и не сводили своих расширенных глаз с поразительной красавицы. Челюсти у них отвисли, и только для полного комплекта не хватало падающих на грудь слюнок. Все остальные люди, особенно те, кто стоял ближе к королю и послам, вели себя примерно так же.

Маанита стояла молча, с должным смирением и почтением на лице, но ее глазки так и шарили вокруг, проверяя созданное своим появлением впечатление. Минимум украшений, позволительный для данного случая максимум открытых участков женского тела и жесткий упор левой грудью в локоть Грома Восьмого произвел сверхожидаемый эффект. Разве что сам монарх Чагара, еще совсем недавно существенно «притоптавший» расположившуюся рядом с ним красоту и спустивший при этом лишний пар, с пафосной снисходительностью разрешал любоваться своим новым сокровищем. Услышав шум и повернувшись в сторону приближающейся парочки, он радостно воскликнул:

– А вот и наш Менгарец! Где это ты пропадаешь, что мои посыльные тебя никак отыскать не могут?

– Ну где я могу пропадать, – засмеялся Виктор. – Прятался, как всегда, на чердаке, отлынивал от дел и предавался беспробудному пьянству.

– Хоть раз в жизни признался, – ответил в том же духе король. – Ты уже знаком с послами?

– Увы, не довелось. Да и Тербон их только издалека удосужился увидеть.

– Ну так знакомьтесь!

А когда все были представлены друг другу, Гром с плохо скрываемым интересом представил пришельцу и девушку:

– Маанита. Она милостиво согласилась сопровождать нас в военном походе и впоследствии показать все основные достопримечательности Шулпы.

– Очень своевременная помощь, – похвалил монах Менгарец, поглядывая на красавицу с ничего не значащей вежливой улыбкой. После этого он моментально перешел на панибратский, скорее даже снисходительный тон: – Надеюсь, что ты, Маанита, уже привыкла к походной жизни и вполне сносно перенесешь все тяготы военного похода?

Невзирая на то что монарх с явным недовольством втянул носом воздух, девушка ответила со всей непревзойденной кротостью и смирением:

– Конечно, ваша святость, ради нашего короля я готова на любые трудности и испытания.

– Отлично сказано! Такие жертвы не забываются.

– И ты не скажешь такой очаровательной даме ни единого комплимента? – попытался съязвить Гром.

– Ох, побывал бы ты на моем месте, – болезненно скривился своим опухшим лицом Менгарец. – Я только недавно окончил тщательный осмотр еще пятидесяти четырех подобных красавиц. Мерил, щупал, взвешивал и опрашивал. Так что у меня наверняка уже иммунитет выработался против женских чар и красоты.

Затем спокойно перевел взгляд на послов:

– Господа! Надеюсь, вы не обидитесь, если мы с его величеством удалимся на какое-то время для приватной беседы! Увы, как вы понимаете, государственные дела не ждут! Тем более в такое нелегкое и ответственное время.

Он сразу дал понять, что мнением недавней наложницы совершенно не интересуется, и вообще как высший проповедник и самое приближенное к династии лицо, он ее ни во что не ставит. От такой беспардонности даже король слегка растерялся. Косясь на девушку, Гром пробормотал:

– Мы вроде как обедать собрались наедине…

– Так ведь мы ненадолго! Тем более что твое величество просто обязан срочно узнать новую государственную тайну. А милую даму проводит в малую столовую генерал Тербон. Прошу вас, господа, время не ждет!

Он чуть ли не насильно оттопырил локоть Тербона, переложил туда руку растерявшейся красавицы и тоном, не допускающим возражения или двоякого толкования, обратился к Грому:

– Думаю, что для нашей беседы лучше всего подойдет твой синий кабинет. Он здесь наиболее близко.

С огромной неохотой и сомнением король посмотрел вслед генералу, который уводил жалобно оглядывающуюся Мааниту, потом кивнул склонившимся послам и отправился к намеченному месту аудиенции. Само собой, что его святость высший проповедник Менгары поспешил следом. Когда они остались вдвоем в синем кабинете, монарх чуть ли не с криком набросился на пришельца:

– Ты чего себе позволяешь? Да так все подумают, что я уже и не правитель в собственном королевстве! Да и на девушку ты произвел самое нехорошее впечатление. Чем она тебе не понравилась?

– О ней чуть позже. Вначале, Гром, нам надо с тобой согласовать одну важную вещь: я намереваюсь остаться на кораблях флотилии и идти по воде одновременно с маршем войска по суше. Соединимся у Шулпы.

– Не вижу в этом ничего архиважного, из-за чего следо-,вало устраивать весь этот цирк. Какую еще государственную тайну ты мне сообщишь?

– Роза о моем решении побыть на кораблях не знает. Остается под твоим присмотром, и постарайся, чтобы Тербон от нее ни на шаг не отходил.

– За это можешь не волноваться…

– Ко всему прочему, выяснилось, что на восточной оконечности Шлема находится почти полностью независимое княжество Керранги. По всем выкладкам и рассуждениям получается, что в этом княжестве хранится какая-то великая святыня, к которой Гранлео совершал ежегодное паломничество на одну неделю. Как бы нам не пришлось с армией двигаться в такую даль.

– Тоже ничего страшного. Надо будет, – с бесшабашным хмыканьем пообещал король, – то и Керранги завоюем.

– Ну тогда выслушай и запомни самое последнее и самое страшное. Причем запомни хорошенько и никогда об этом не забывай!

– Интригующее начало…

– Вся красота наложниц создана искусственным путем. И для таких кардинальных превращений, как правило, подходят только самые уродливые и генетически ущербные женщины. Да я тебе рассказывал о подобном превращении в моем мире. Ко всему прочему еще остается много неясностей о самом происхождении этих наложниц. Мы до сих пор не знаем, кто, как и когда рожал императорам наследников. И в данный момент кое-кто из наложниц может оказаться беременной. В том числе и твоя сегодняшняя пассия. Поэтому я тебя призываю: будь предельно осторожен с Маанитой и всегда помни о моих словах. Как бы она тебе ни нравилась, как бы ни пыталась приворожить и приласкать, помни о своих дочерях, о своем долге и о тех людях, которые тебе оказали бескорыстную помощь в самое тяжелое время.

Король с досадой почесал в затылке, и у него вырвалось:

– Ну вот, всегда самое большое удовольствие испортишь…

– Когда я тебе что-то портил?

– Да ладно, чего там вспоминать… Ты лучше подтверди: остальные наложницы тоже настолько прекрасны?