Крупнейшее танковое сражение Великой Отечественной. Битва за Орел - Егор Щекотихин

В результате таких боевых действий, когда маневр — как стратегического, так и тактического характера — отсутствовал, советские войска несли огромные потери. К примеру, дивизии 61-й армии с 11 по 25 июля включительно потеряли 29 033 человека, из которых 5548 убитыми и 23 485 ранеными. Значительные потери в вооружении понесли танковые части 61-й армии в наступательных боях на Болховском направлении.

ПОТЕРИ ТАНКОВ и САУ в 61-й АРМИИ с 11 по 20.07.1943 г.

20-й тк: потеряно безвозвратно …… 82 танка

СУ-122 …… 8

Подбито …… 73 танка

СУ-122 …… 2

68-я тбр: потеряно безвозвратно …… 18

Подбито …… 28

36-й тп: безвозвратно …… 15

1539 сап — САУ152 …… 3

Особенно большой урон понесли стрелковые соединения и части. Возьмем, к примеру, потери 110-й стрелковой дивизии. Непрерывно наступая и днем, и ночью, упорно продвигаясь вперед, она с 11 по 31 июля потеряла 4326 бойцов и командиров, из них убитыми — 1075, пропавшими без вести — 48 и ранеными — 2399 человек, что составляло 52 процента первоначального состава (8020 человек); 1289-й морской стрелковый полк этой дивизии потерял в боях 1662 воина (соответственно: 346 + 25 + 1291 человек). Потери полка за неполный месяц непрерывного наступления превысили его первоначальный состав — 1497 человек.

Приблизительно такие же потери несли стрелковые соединения 11-й гвардейской армии. С 11 по 20 июля десять дивизий ударной группировки армии Баграмяна потеряли 3467 человек убитыми и 17 231 ранеными. В среднем каждая дивизия потеряла только за первые 11 дней боев по 2000 «активных штыков», т.е. наиболее подготовленных бойцов стрелковых батальонов.

Безвозвратные потери личного состава 3-й армии с 11 по 23 июля составили 4755 человек, по ранению выбыло еще 13 337 человек.

Стрелковые дивизии левого крыла Западного и всего Брянского фронтов в боях с 11 по 31 июля потеряли 165 867 воинов, из которых безвозвратно — 40 445 и ранеными — 125 422 человека, что составляло почти 39 процентов от их суммарного первоначального состава — 428 361 человек[27].[28]

Огромные потери понесла 3-я танковая армия Рыбалко. В боях на Орловском плацдарме танкисты с 19 по 31 июля потеряли убитыми и пропавшими без вести 3808 и ранеными — 5783 человека. За это время армия безвозвратно потеряла половину своего танкового парка, а именно: 209 средних танков Т-34 (52% от первоначального состава) и 100 легких Т-70 (или 50%).

Войска Центрального фронта, штурмуя оборону южного участка Орловского плацдарма, несли такие же существенные потери. Вероятно, именно по этой причине архивы 13-й армии до сих пор закрыты, поэтому обнародовать точные повременные данные потерь соединений Центрального фронта до сих пор не представляется возможным.

Как было отмечено выше, вермахт в оборонительном сражении на Орловском плацдарме понес несравнимо меньшие потери, нежели советские войска. Тем не менее урон двух немецких армий был весьма внушительным и максимальным с начала Второй мировой войны — 1 сентября 1939 года. Так, за последнюю декаду июля 1943 года войска орловской объединенной группировки врага потеряли 62 035 солдат и офицеров, из которых убитыми — 11 279, пропавшими без вести (большей частью попавшими в плен) — 7557 и ранеными — 43 199 человек.

И все же замечу, что основной итог первых пятнадцати дней битвы за Орловский плацдарм состоял в том, что, несмотря на упорное, хорошо продуманное и организованное сопротивление крупнейшей немецкой группировки, были созданы предпосылки для нанесения удара с целью окружения и последующего уничтожения не только основного — банковского, — но и орловского узлов обороны. Нашим войскам представилась возможность нанести удар с севера во фланг и выйти в глубокий тыл главных сил орловской группировки противника, находившейся в обороне.

К 11 июля 1943 года Орловская дуга (длиной 400 км) своей полуокружностью уходила от прямого фронта к востоку на 180 км, нависая над ним так называемым «Орловским балконом» (площадью 25 000 кв. км).

К 26 июля 1943 года в результате согласованных боевых действий трех фронтов только третья часть территории Орловского плацдарма была очищена от гитлеровских войск, освобожден всего один форпост обороны врага — город Мценск, который находился почти на линии фронта.

В начале операции «Кутузов» наиболее успешными были действия войск левого крыла Западного фронта — 11-й гвардейской армии, усиленной 1-ми 5-м танковыми корпусами. Их продвижение из района Кирова на юг было максимальным и к 25 июля составило до 70 км. Войска армии Баграмяна вышли к берегам Вытебети, угрожая перерезать коммуникации у Хотынца. Войска 61-й армии и 20-го танкового корпуса (правое крыло Брянского фронта) подошли непосредственно к Болхову, вдавив огромную «вмятину» в обороне противника.

Войска 3, 63 и 3-й танковой армий Брянского фронта продвинулись от Зуши на восток и вышли к берегам рек Ока иОптуха.

Войска Центрального фронта имели к этому времени наименьшее из всех фронтов продвижение — всего 15—20 км от реки Свапа к северо-западу до рубежа Становой Колодезь — Нестеров — Никольское — 10 км северо-западнее нп Троена.

Ставка ВГК поставила вопрос ребром: срезать Орловский выступ — и точка. Эта необходимость была продиктована обстановкой на всем советско-германском фронте. Ни одна наступательная операция Красной Армии теперь не могла начаться до того момента, пока нависавшая над нашими войсками орловская группировка немцев, находящаяся в самом центре советско-германского фронта, не будет сдвинута с места и отброшена далеко на запад. И вот почему.

При успешном наступлении — будь то на Смоленском направлении (к северу от Орла), будь то на Киевском направлении (к юго-западу от Орла) — наши войска попадали под фланговый удар орловской группировки врага — сильнейшей, мобильной (12 танковых и моторизованных дивизий, а также 10 отдельных противотанковых дивизионов, полк САУ и 2 отдельных танковых полка), с опытнейшим, годами сколоченным управлением, возглавляемым «генералом обороны» Вальтером Моделем.

Как это осуществить: сдвинуть такую мощную гитлеровскою махину с места и в конечном итоге выпрямить Орловскую дугу? В Оперативном отделе Генерального штаба искали ответ на этот вопрос, чтобы предложить его Верховному Главнокомандующему — товарищу Сталину. Кроме того, необходимо было выходить из кризиса, в котором оказались войска трех фронтов Красной Армии 25 июля 1943 года.