О чем думает моя голова - Ирина Пивоварова

– Коля, держи её!

Коля ворвался в класс и тоже заорал:

– Не могу я одновременно дощечку искать и держать Синицыну!

– Держи Синицыну! – приказала Люська. – Дощечку я сама найду.

И вот мы с Колей остались одни.

Он держал меня за руку. Очень крепко держал.

Мне почему-то стало жарко, я даже забыла о свинье.

Я сказала:

– Пусти!

– Ни за что! – сказал Коля.

– Пусти сейчас же!

– Не пущу, потому что ты убежишь!

Так мы и стояли посреди класса.

Вокруг было солнце. Весёлые пылинки плясали перед доской. Коля крепко держал меня за руку. И вдруг в класс ввалился Пашка Иванов! Он увидел нас и остолбенел:

– Чего это вы делаете?

Коля покраснел и разжал руку. Я бросилась к дверям, но Коля в два прыжка обогнал меня и загородил дверь.

– Цирк! – сказал Иванов и, вместо того чтобы забрать танк, который он забыл, развалился за партой и ехидно уставился на меня и на Колю.

И тут прибежала Люська. В руках она держала старый деревянный стул из тех, что валяются на помойках, – с гнутыми ножками, круглой спинкой и продырявленным сиденьем.

– Театр! – сказал Иванов. – Действие второе.

– Что это ты принесла? – удивился Коля.

– Сиденье надо отломать и сделать дощечку для свиньи, – сказала Люська. – Больше ничего подходящего не было.

– Держи Синицыну, – сказал Коля, – а я дощечку сделаю.

– Я её одна не удержу.

– Иванов, помоги Синицыну держать…

Теперь меня держали Люська и Иванов, а Коля выламывал сиденье.

– У меня не получается, – сказал Коля. – Очень крепко прибито.

Теперь меня держали Люська и Коля, а сиденье выламывал Иванов. Мне надоела вся эта история, и я уже думала: «А, ладно, будь что будет!»

Наконец Иванов отодрал сиденье. Коля написал на бумажке «РУКАМИ НЕ ТРОГАТЬ!» и приклеил бумажку к сиденью.

– Готово! – сказал Коля. – Теперь можно нести. Вынимай свинью.

И вот я снова вытащила из мешка свою копилку, нехотя водрузила её на сиденье, и вчетвером, друг за другом, мы направились в пионерскую комнату.

Первый шёл Коля с сиденьем в руках, за ним Люська с пионером, за ней Иванов с танком.

Последняя плелась я.

В пионерской комнате было полно художественных произведений. Они стояли на столах, на полках, на окне. Даже на столик с пионерским горном поставили пластилиновую девочку, которая доила корову. Корова и девочка были сильно похожи друг на друга, а рядом стояло детское ведёрко в два раза больше коровы. Наверное, в это ведёрко девочка надоила молока.

Ещё тут были пластилиновые зайцы, медведи, примерно пять штук пионеров с корзинками, три оленя с рогами и один без рогов.

Павлик раздвинул зайцев и медведей, поставил свой танк прямо посреди конкурса и, довольный, ушёл. Сиденье с хрюшкой Коля осторожно поставил на свободное место возле окна. Люськиного пионера мы поместили рядом с девочкой с коровой.

– Ну что ж, я думаю, второе-то место он займёт, – сказала Люська, с сомнением глядя на своего пионера.

И кончилась моя спокойная жизнь, и начались мои мучения.

Моя свинка сразу понравилась всем. Все бегали в пионерскую комнату на неё смотреть, и я вдруг стала знаменитостью.

После свиньи все бегали смотреть на меня. Во время перемен дверь нашего класса то и дело отворялась, в неё всовывались головы разных возрастов, от семи до двенадцати лет, и спрашивали:

– Где тут Синицына, которая свинью слепила?

А если я выходила в коридор, первоклассники тыкали в меня пальцами и говорили друг другу:

– Вот это её хрюшка!

Но это ещё было ничего. Потом стало хуже.

Дня через три на большой перемене в коридоре вдруг что-то жутко захрипело, откуда-то сверху, с потолка, понеслись странные звуки, как будто кашлял великан, а вслед за ними все услышали слова:

Снова раздалось странное хрипение, потом тот же голос оглушительно произнёс:

– Починили! – закричали ребята. – Ура! Наш школьный радиоузел починили!

И радиоузел голосом Феди Порываева стал рассказывать, как пионеры пятого «А» взяли шефство над детским садом, как ученики второго «Б» выпустили сатирическую стенгазету «Шпилька». И вдруг Федя сказал:

Он ещё что-то говорил. Я не слышала – меня все бросились поздравлять. Первым подбежал Иванов. Он, видно, примчался из буфета – в руке у него был недоеденный пирожок с повидлом.

– Эй, Синицына, слышала? Первое место! Ну, ты дала!

И Вера Евстигнеевна подошла и тоже сказала:

– Поздравляю тебя! Молодец, Люся! Я даже не ожидала!

А Люська всем громко объясняла:

– Если бы не я, она не стала бы в конкурсе участвовать! Это я её уговорила, спросите у неё! Правда, Люсь, это я тебя уговорила?

И тут ко мне подошёл Коля Лыков. Он весь сиял как начищенный пятак. Он сказал торжественно и важно:

– Спасибо, Синицына. От всего нашего третьего звена спасибо. Ты не уронила честь нашего звена.

Я ничего не ответила. Мне хотелось только одного – улизнуть от всех и остаться одной.

– Ты чего не радуешься? – удивилась Люська. – У тебя такой вид, как будто не ты первое место заняла!

И я сказала:

– Знаешь, Люська, у меня разболелась голова.

И все сказали:

– Ой, у неё разболелась голова! Надо попросить Веру Евстигнеевну отпустить её с урока!

И Вера Евстигнеевна – чудеса! – отпустила меня с урока.

Она ласково сказала:

– Иди, Люся, отдохни немножко, погуляй на свежем воздухе, ты заслужила.