Пепел - Федор Березин

Когда он коснулся каната-монолита, все немного перевели дух. Поскольку карабин-защелка тоже сдвинулся вниз, теперь посланец находился ниже наблюдателей. Один из людей вверху давал ему неяркую подсветку для ориентировки, а тот не терял времени даром. Охватив ногами блестящий от воды канат, словно наездник на гигантском морском змее, он быстро крепил рацию-ретранслятор длинной клеящей лентой. Стоящие наверху не сводили с него глаз, хотя его черный силуэт был едва различим, однако их глаза уже привыкли к темноте. Она царила не только в шахте, но и в коридорах: те вверху находящиеся личности оставили захваченные противником этажи без освещения.

Теперь у Цаккони появилась собственная связь с одним очень нужным человеком. Стоило ее проверить, хотя использовать по прямому назначению было еще рано.

— «Шаи», это «Апис». Есть возможность говорить?

— Величайший из статусов, — склонился в поклоне вошедший в оперативный центр управления Нобуёси, — вынужден побеспокоить в силу обстоятельств. К нам прибыл парламентер.

Все присутствующие воззрились на начальника местной разведки в полнейшем недоумении: после выпуска из гнезд известного только Аргедасу числа ракет находящиеся в помещении были несколько ошарашены заявлением Нобуёси.

— Докладывайте, статус Пятнадцать, — кивнул в его сторону правитель.

— Схваченный моими людьми человек называет себя парламентером и представляет некое общество «Матома».

— Как вы сказали, статус Пятнадцать? — холодно переспросил Самму Аргедас.

— Я довожу до вашего сведения, что схвачен неизвестный…

— Молчать! — тихонько рявкнул диктатор, и Нобуёси проглотил заготовленную фразу. — Я не о том. Вы изволили выразиться: «Схвачен моими людьми», я правильно понял?

Начальник разведки замер подобно кролику, глядя в рот поднимающему голову удаву.

— У вас что, статус Пятнадцать, есть свои люди? Вы что, забыли, почему прогресс на нашей планете остановился и почему он застрял на Земле? У всех — и здесь и там — появились свои интересы, собственная задница стала дороже общества в целом. Вы забыли это?

— Вы не так поняли, статус Восемнадцать, то есть я хотел выразиться иначе, но так получилось… — потерянно залепетал виновный, но диктатор уже сменил гнев на милость.

— Ладно, сейчас не время заниматься мелкими вопросами, оставим на потом. Так о чем вы?

— Известная разведке организация «Матома» прислала человека с требованиями. Список их довольно велик, но я не смею его прочитать вслух. Изволите ли ознакомиться лично?

Самму Аргедас взял из его рук лист плотной бумаги и некоторое время изучал его. Затем он обвел окружающую свиту победоносным взглядом.

— Все читать не стоит — обычный бред типа требования сложить власть и передать ее этой самой «Матоме». Интересны их цели, главная, например: принятие условий капитуляции, предложенных противником. Кто-нибудь слышал условия, которые нам предлагали земляне? Может, о них знает наш пленник? Ну-ка, статус Ноль, изволь довести.

Теперь все взгляды обратились к Хадасу Кьюму. Тот потерянно молчал.

— Как видим, никаких требований лунная база не предъявляла, и вряд ли она имеет полномочия вести переговоры. Так что цели у знаменитой «Матомы» абсурдные. Далее: сколько наши посланцы в пути?

— Час двадцать, статус Восемнадцать, — ответил ему командующий вооруженными силами Абдуэн-Монсар.

— Через несколько часов, господа, это агрессивное посольство параноидальной Земли на Мааре перестанет существовать. Дорогой Нобуёси, когда мы должны ответить на послание?

— Вы им ничего не должны, статус Восемнадцать, но они вообще не оговаривают время.

— Тем более. Возьмите-ка этого посла и окуните в «волшебный сосуд» секунд на тридцать, да так, чтобы его потом можно было опознать, и отправьте его обратно «наложенным платежом». Вам ясно?

— Предельно понятно, статус Восемнадцать. Разрешается мне убыть?

Аргедас кивнул и отвернулся.

Война шла на многих уровнях. Эффективнее всего действовали маленькие ударные группы сплоченных подготовленных бойцов. Если такой группе везло и она, используя старые заброшенные выработки и забытые штреки, добиралась до цели, ее появление сеяло в рядах противника смятение, а это означало почти победу. Однако везучих было не так уж много. Часто группы вторжения натыкались на умело поставленную засаду и тогда, неся потери, откатывались. Все малые группы были вооружены по возможности хорошо, поэтому дело редко доходило до рукопашной. Рвались узконаправленные осколочные мины, выкашивая пехоту, как тростник, били по ушам и глазам различные глушащие и слепящие приспособления, а многоствольные станковые пулеметы легионеров часто становились вовсе непреодолимым препятствием. Почти все подземелье превратилось в подобие войны двух муравьиных кланов, только в несколько десятков тысяч раз большего масштаба в размерном отношении и несоизмеримо большего в эмоциональном.

Однако на некоторых направлениях война выходила из-под контроля, что в истории случалось всегда. Тут сталкивались далеко не самые подготовленные, гораздо хуже вооруженные и отнюдь не самые решительные и стойкие, однако обстоятельства главенствовали над их волей и желаниями и втягивали этих людей в бешеный смертельный круговорот. Здесь властвовали толпы, а они, как известно, глупее каждого по отдельности.

Западная подземная галерея была широка, здесь даже проходила рельсовая железная дорога для доставки тяжелых грузов, но для такого случая этот просторный, овальной формы коридор оказался узковат. Здесь сошлись в рукопашной две армии. И та и другая были вооружены чем бог послал, а потому никто не мог поубавить силы противника до прямого столкновения. В основном оружие было холодное, изготовленное хап-способом, оно лишь чуть-чуть удлиняло действие руки. Нельзя здесь было использовать ни фалангу, ни какое-либо другое тактическое построение древности, да и не ожидали противостоящие группировки такого массового столкновения. Обе врезавшиеся друг в друга массы не догадывались о том, что их встреча была не случайностью, а спланированным ходом оперативного штаба, возглавляемого Аргедасом. Правда, у многих мелькнула такая мысль, когда внезапно погас свет, усиливая смятение. А передовые отряды уже калечили друг друга. Во внезапно наступившей темноте стороны попытались отхлынуть назад, но не тут-то было. Сзади их подпирали накатывающиеся волны новых воинов, где-то там подсвечивали фонари, и в их мельтешащих лучах люди продолжали резать друг друга, попадая не только по врагам, но и по своим. Напрасно командиры взывали к порядку, их команды тонули в предсмертных криках жертв и бушующей, не могущей участвовать в событиях массы. Население Джунгарии не отличалось особым гуманизмом, не способствовали его появлению условия жизни в этой подземной резервации. Возможно, влияли и мистические факторы: многие ощущали себя в некотором смысле людоедами, почти все верили слухам, что мясо, подаваемое на стол, человеческое, но точной уверенности все-таки не было.