Падший - Павел Корнев

— Время еще есть, — сообщил он, откинув крышку серебряной луковицы карманных часов. — До поезда — четверть часа. Вы ведь уезжаете пятичасовым?

— Так и есть.

— Отлично. Лилиана — тоже.

— В самом деле? — поразился я.

— Да, она решила развеяться и провести несколько дней в столице.

Я кивнул, отметив про себя, что все это напоминает паническое бегство от неизвестной мне опасности.

— Понимаете, Лев, — тяжело вздохнул маркиз, — она уже взрослая женщина, но для меня навсегда останется маленьким ребенком. Это вообще вполне естественное желание отца — опекать своих отпрысков. Увы, детям оно кажется слегка… навязчивым.

— Не уверен, что понимаю вас, Джордж.

— Лилиана — наш единственный ребенок, — сообщил маркиз. — Моя супруга не переживет, если с ней что-то случится. А после вчерашних новостей девочка сама не своя. Ей нужно время успокоиться. Лев, вы и так едете в Новый Вавилон, присмотрите за Лили в дороге и дайте телеграмму, когда она заселится в отель. Прошу — вы меня чрезвычайно обяжете.

Я открыл рот, чтобы отказаться, и вновь закрыл его, собираясь с мыслями.

— Почему я? Почему не отправить с ней кого-то из слуг?

— Она не хочет никого видеть. Фактически вы первый ее знакомый после возвращения из Калькутты.

— Она не показалась мне затворницей.

— Закрываться от мира в доме и закрываться от мира в себе — так ли велика разница?

Либо маркиз всерьез принимал меня за тайного поклонника дочери, либо немного лукавил, поэтому соглашаться на его поручение я не спешил. Вместо этого со всей возможной прямотой объявил:

— Джордж, вы ведь ничего обо мне не знаете! Как вы можете мне доверять?

Маркиз рассмеялся:

— Дорогой Лев! Во-первых, от вас не требуется ничего экстраординарного. Во-вторых, я неплохо разбираюсь в людях, — разложил он все по полочкам и с улыбкой добавил: — Правда, знакомство со скандальным поэтом говорит, скорее, не в вашу пользу…

Мы посмеялись шутке, и я уточнил:

— Просто присмотреть за Лилианой в поезде и дать телеграмму?

— Да.

Я кивнул и спросил:

— Джордж, я говорил, что служил в полиции?

Отец Лили подобрался и после явственной паузы подтвердил:

— Говорили, Лев. Говорили.

— Так вот, мне представляется крайне подозрительным столь поспешный отъезд вашей дочери из города из-за газетной утки о душителях Кали.

Маркиз тяжело вздохнул:

— Поверьте, Лев, в этом нет ничего подозрительного. Фансигары — это больная тема для всех нас. Помните, я упоминал моего бедного друга, которого вместе со всей семьей сгубили душители? Лилиана была помолвлена с его старшим сыном. Они знали друг друга с детства. Представляете, какой это был для нее страшный удар?

Сообщение это меня изрядно удивило, поскольку в варьете я собственными ушами слышал посвящение танца Лилианы богине Кали, но вида я не подал и поспешил принести извинения.

— Простите, что разбередил старую рану.

— Бросьте, Лев! Это не ваша вина. Это все газетчики. Беспринципные шакалы!

— Не верите в душителей?

— Я поговорил с начальником полиции. Он убежден, что это самоубийство.

— Это многое объясняет, — отстраненно заметил я, хоть в подобную версию нисколько не верил.

— Так вы согласны?

— Как я могу отказать? — развел я руками. — Но, к сожалению, не смогу сопровождать Лилиану в поездках по городу. У меня весьма насыщенный график на ближайшие дни.

— О, с моей стороны было бестактно обращаться со столь обременительной просьбой. Просто проводите ее до отеля. За время поездки Лилиана успокоится, она сильная. Очень сильная. — Маркиз похлопал меня по плечу и предупредил: — Надеюсь, вы сохраните наш разговор в тайне? Лилиана крайне болезненно переживает родительскую опеку.

— Сделаю, что в моих силах.

Тогда маркиз вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул его мне:

— Держите!

— Что это?

— Билет первого класса. А ваш я сдам в кассу.

Я полез за бумажником.

— Давайте посмотрим, смогу ли оплатить разницу…

— Пустое. Это самое малое, что я могу сделать, дабы компенсировать ваше беспокойство.

Отправляться в поездку совсем уж без денег не хотелось, поэтому я не стал отказываться и поменял собственный билет на билет первого класса. Да, я любил комфорт. К тому же как иначе присматривать за Лилианой в поезде?

— У вас нет багажа? — спросил маркиз.

— Путешествую налегке, — улыбнулся я, на прощанье пожал собеседнику руку и отправился на перрон. С беспечным видом продемонстрировал билет потрясенному моим внешним видом кондуктору и прошел в полупустой пульмановский вагон. Путь предстоял неблизкий, поэтому, усаживаясь в удобное кресло, я в полной мере оценил любезность маркиза. Очень удачно все сложилось. Очень.

Только вот Лили…

Лилиана, в неброском дорожном платье и простой шляпке, сидела у окна, лицо ее было бледным и осунувшимся. Когда я опустился напротив, она подняла взгляд припухших и покрасневших глаз и удивленно выдохнула:

— Лео?! Ты едешь первым классом?

Я беспечно улыбнулся.

— Да, решил путешествовать с комфортом.

— А почему меня не предупредил?

— Откуда мне было знать… — начал я и немедленно понял, что неправильно повел себя с самого начала, но фразу все же закончил: — Что ты тоже решила выбраться в Новый Вавилон?

— Но ты не удивился! — в один миг раскусила мою игру Лилиана. — Ты не удивился, увидев меня!

— Ну да. Не удивился. Я встретил на платформе твоего отца.

— Ах, вот оно что! — многозначительно протянула Лили. — Теперь понятно, с какой стати он выспрашивал о тебе!

Я внутренне поежился, но виду не подал и беспечно поинтересовался:

— И с какой же?

— Он просил тебя за мной присмотреть, так? Наверняка и билет купил!

— С чего ты взяла?

— Мне не нужны няньки! — во всеуслышание объявила моя спутница и тем самым сразу привлекла к нам заинтересованные взгляды попутчиков. — Эта опека… она просто унизительна! Вопиющий пример мужского шовинизма!

— Позволь не согласиться.

— Не позволю! — отрезала Лилиана. — Отец до сих пор полагает, будто я несмышленый ребенок и не могу позаботиться о себе!

Я покачал головой:

— Уверен, он так не думает.

Лили неожиданно остро глянула на меня и поставила вопрос ребром: