Огонь в ночи - Ирина Мясникова

Третий – Тимофееву взять все свои наработки и дуть на переговоры с объяснением, что Зотов внезапно смертельно заболел. Именно смертельно, иначе деловые люди не поймут. Они сами с соплями и с валерьянкой на работу ходят. Контракт ведь у них уже готов должен быть. Конечно, на такой важной бумаге я бы подделывать подпись Зотова не стала. Но взять с собой окончательно приговоренный заказчиком вариант контракта надо обязательно. В конце концов, уже подписанный с вашей стороны контракт можно потом курьерской почтой в Сургут переслать. Безусловно, это отрежет вас от поступления аванса как минимум на месяц. Но из этой ситуации пусть уж Зотов сам выкручивается.

Мне лично, Наташа, больше всего нравится второй вариант. Это уже на выбор Тимофеева. Но что-то мне подсказывает, что в силу своей ответственности он пойдет по третьему пути. И сдается мне, что к вечеру, когда все уже будет позади, господин Зотов, начальник ваш, откуда ни возьмись да и появится.

– Спасибо вам, Анна Сергеевна! Как бы мне теперь это все Тимофееву передать, чтоб слова не перепутать. Может, вы ему звякнете, а?

– Ни за что! Ты же знаешь, что я – инкогнито. То есть таинственная незнакомка. Как ты думаешь, могу я в такой веселой ситуации выйти на свет божий и признаться, что с этим человеком меня связывают некие отношения? Да упаси господи! Меня же уважаемые люди засмеют и закидают каменьями!

– Как я вас понимаю! – сочувственно вздохнула Наташа. – Спасибо вам еще раз, буду сейчас Тимофееву звонить.

– Звони, звони! Но я тебе искренне советую самой подумать над первым вариантом. Ты девушка толковая. Хороший и верный помощник руководителя сейчас на вес золота. – Панкратьева повесила трубку и задумалась.

Очень стало себя жалко. Что же это получается? Что за жизнь такая дурацкая? У всех мужики как мужики, а у нее вечно какие-то парни загадочные. То в запой, то в дзен уходят. И наплевать им при этом с высокой колокольни и на обязательства, и на карьеру, и на деньги.

А вдруг с Зотовым и вправду что-то случилось? Панкратьева набрала номер Алика.

– Абонент обосрался и не отвечает, – приятным вежливым голосом ответила трубка.

Панкратьева посмотрела на часы. Да уж! Благодаря разнице со временем в Сургуте выспаться не получилось. Более того, Наташин звонок разбудил Панкратьеву гораздо раньше ее обычного будильника. Понимая, что заснуть больше не удастся, она встала и начала собираться на работу.

Когда секретарша Оля явилась в офис, она обнаружила там Анну Сергеевну Панкратьеву, работающую в своем кабинете.

– О! Анна Сергеевна! – восторженно произнесла Оля, просунув голову в дверь кабинета. – Вы прямо как наш незабвенный Александр Евгеньевич Дубов! С самого ранья на работе! Может, вы от них заразились, когда навещали? Может, вам уже и кофе настоящий не подавать, а бурду без кофеина развести? У них так принято, я могу.

– Стукну! – ответила Панкратьева, поднимая голову от бумаг. – Кофе давай, и быстрее, меня сегодня придурок один ни свет ни заря разбудил.

– Что, домогался? – хитро прищурившись, спросила секретарша.

– Если бы! Обосрался! – рыкнула на нее Панкратьева.

Оля скрылась за дверью.

«Ну и кто, спрашивается, развел в офисе такую манеру разговаривать? – подумала Панкратьева. – Сама же и развела! Бедный Дубов. Терпит это все. Неудивительно, что срывается иногда и орет как бешеный. Хотя нет. Срывается он не иногда, а зачастую. Или прямо надо сказать – постоянно!»

Оля принесла кофе и газеты.

– Пресса! – сказала она, раскладывая их веером перед Панкратьевой.

– Ты и Александру Евгеньевичу так газеты раскладываешь? – спросила Панкратьева с укоризной.

– Еще чего! Им я прямо пачку на стол швыряю. Они-с все равно все от корки до корки прочитают, а потом вам и другим распишут, кому что читать. Делать-то им особо нечего. А вы сразу глянете и скажете, чтоб я всю эту макулатуру выкинула к чертям собачьим.

– Нет. Вот эту газету Оксанке в бухгалтерию отдай. Она официальная, там законы вводят в действие с момента публикации. А мне «Деловой Петербург» оставь. Остальное можешь смело выкидывать.

– Что, и журнальчик с картинками тоже?

– Особенно его.

Оля подхватила пачку газет и скрылась в приемной. Панкратьева углубилась в чтение газеты, запивая его вкусным и крепким кофе. Не хватало хорошей сигаретки.

Номер попался интересный, местами даже смелый в своей критике городских и московских властей. С одной из страниц газеты на Панкратьеву смотрело суровое мужское лицо. На взгляд Панкратьевой, мужчина был прекрасен. Волевой подбородок, ястребиный нос, внимательные глаза и абсолютно лысая голова, плавно переходящая в крепкую шею.

– Ни фига себе, Брюс Уиллис! – вслух сказала Панкратьева.

Надпись под фотографией гласила, что этот замечательный мужчина был главой службы безопасности крупной торговой сети. На страницах газеты он делился опытом пресечения воровства среди рядового персонала. Ясное дело, что опытом пресечения воровства среди персонала высшего звена в газете никто делиться не будет. Но по лицу мужчины было ясно, что рядовой персонал для него все равно что семечки. Ястребиный внимательный взгляд как бы спрашивал читателя, сколько тот сегодня откатил с подрядчика.

– Оля! – завопила Панкратьева.

Голова секретарши моментально показалась в дверном проеме.

– Анна Сергеевна! Ну что ж вы так орете-то? Я чуть поднос не уронила. Еще кофе желаете? – вежливо поинтересовалась она.

– Нет! У тебя рамки должны быть для фотографий. Помнишь, Дубов, пока меня не было, решил устроить Доску почета? Еле отговорили.

– Сейчас поищу. Вам сколько?

– Одну. И ножницы неси.

Рамка оказалась подходящая. В нее поместилась фотография мужчины, а внизу еще даже осталось место для жирной надписи, которую Панкратьева распечатала на принтере. Надпись гласила «Охрану данного кабинета осуществляет ИЧП «Опасность».

По всему было видать, что Оле мужчина тоже очень понравился.

– Ой! Анна Сергеевна! Так и хочется ему все отдать! – мечтательно сказала она.

– Но-но-но! – Панкратьева погрозила ей пальцем. – Только если краденое! Это отдавай. А насчет остального – шиш тебе. Это мужчина моей мечты! Ты себе другого найди. Вон у тебя там целая пачка. Да еще журнал с картинками.

На мужчину ее мечты в кабинет Панкратьевой под разными предлогами повалили смотреть все кому не лень. Мужская и женская половина народонаселения офиса хором высказывали свое одобрение. Причем некоторые из одобряльщиков так и не поняли, что портрет вырезан из газеты. Решили, что это как раз и есть тот самый тайный возлюбленный, который совместно проживает с Панкратьевой последние два года. Панкратьева народ разубеждать не стала, впервые в жизни испытывая гордость за своего мужчину. Пусть даже выдуманного.