Система-Самоцветы 2: Шепот смерти - Александр Герда

Ребята ушли, и мы с Ольгой остались одни. Какое-то время стояли молча и осматривали окрестности.

— Пошли под дерево, — предложила она. — Не хочу под дождем мокнуть.

Дождь, конечно, был совсем слабый, но, разумеется, я не возражал. Стоять и мокнуть посреди поляны то еще удовольствие. Под деревом было намного суше, но все-таки некоторые дождевые капли прорывались сквозь стену листьев и раздражали своим неприятным холодом. Надо же, а некоторые любят осень. Никогда не мог этого понять, если честно.

— Какое у тебя любимое время года? — спросил я у Ольги. — Только не говори, что осень, а то я расстроюсь.

— Да нет, почему осень? Весна, конечно, — улыбнулась Островская и поежилась, пытаясь забраться в собственную камуфляжную куртку поглубже. — Люблю, когда солнышко светит, цветочки всякие и вообще. Это время года у меня ассоциируется с новой жизнью и чем-то очень приятным. А у тебя?

— Я люблю зиму, кажется я тебе уже как-то говорил об этом.

— Фу! Что хорошего зимой? Холодно, скользко, темно постоянно, снег этот противный вокруг! Нет, вот что я точно не люблю больше всего, так это зиму.

— Каждому свое, — пожал я плечами. — А ты знаешь, что по статистике больше всего самоубийств приходится именно на весну?

— Не ври.

— Точно тебе говорю, статистика вещь упрямая. Странно, правда?

— Правда, — усмехнулась Ольга. — Макс, ну и умеешь-же ты находить подходящие темы для разговора с девушкой. Будем считать, что я ничего об этом не слышала.

В этот момент в рации, что зашипело, а затем в микрофоне раздался четкий голос Толика:

— Ребята, Паровоз, кто меня слышит — скажите «мяу». Прием.

— Слышим тебя, прием, — ответила за нас обоих моя пани.

— У меня тоже порядочек, слышу тебя хорошо, — включился Костя.

— Отлично. Мы уже осмотрели маленький дом — для стоянки не подходит. Мы даже внутрь не стали заходить, там половина крыши внутрь упала. Идем ко второму дому. Паровоз, что там у тебя? Прием.

— Пока непонятно. Я обошел свой по периметру и на первый взгляд вроде бы все хорошо. Стекла в рамах есть, крыша в порядке, внутрь еще не заходил. Прием.

— Окей, береги себя и держи нас в курсе. Конец связи, — отключился Валет.

— Слушай, а рация оказывается прикольная штука! — восторженно улыбнулась Ольга. — Слышимость просто идеальная!

Я собрался было поделиться своими соображениями насчет этого технического чуда, но в этот момент где-то на другой стороне поляны громко хрустнула ветка. Мы замерли, и я инстинктивно направил в сторону звука пистолет. Звук больше не повторялся и тишину нарушал лишь дождь, барабанивший по листьям.

— Там кто-то есть, как думаешь? — шепотом спросила Ольга.

— Не знаю, вроде бы все тихо. Да и не видно никого. Может быть, ветка с дерева упала или еще что-то такое?

— Да нет, не похоже, — покачала головой девушка. — Ветка с таким звуком не падает. Вот курва! Может быть собаки?

— Тогда мы должны были бы их увидеть.

Вдруг включилась рация, и мы с Островской одновременно вздрогнули. Твою мать! Долбанная рация!

— Валет вызывает Паровоза. Как дела? Прием.

— Все путем, — ответил ему Костя. — Я внутри, но мне здесь не очень нравится. Крыша протекает, внутри очень сыро и мокро, думаю неделю мы здесь точно не выдержим. Прием.

— Тогда у нас хорошие новости — второй дом в нормальном состоянии. Все сухо, несколько больших комнат, есть печь и даже имеется приятный бонус — за домом сарай с дровами. Все как надо для приличной базы искателей приключений на свою задницу. Так что все возвращаемся на место высадки. Слышно меня? Прием.

— Понял, возвращаюсь. Конец связи.

— Это хорошо, — облегченно вздохнула Ольга. — Ребята возвращаются.

Я ничего не сказал, но на самом деле тоже был очень рад, что скоро мы будем не одни. Не нравится мне, когда ветки хрустят ни с того ни с сего, это как-то ненормально.

Переноска вещей в дом оказалось сущей пыткой. Идти было вроде бы недалеко, метров двести, но в такую погоду это расстояние оказалось марафонской дистанцией. Ноги вязли в грязи и густой траве, которая местами вымахала мне по пояс. Каждый шаг давался с трудом, да еще и дождь усилился.

К тому времени, как мы закончили, уже полностью стемнело. Костя подключил несколько энергосберегающих лампочек к большому аккумулятору, который мы привезли с собой, в доме стало светло и мы, наконец, смогли выключить налобные фонари. Электрическое освещение несколько улучшило общее настроение — обычно так и происходит, когда ты в ненастную погоду находишься в каком-нибудь уютном и безопасном месте. Уставшие и промокшие, мы повалились на тюки с вещами, и какое-то время можно было слышать лишь тяжелое сопение Кости, напоминавшее звук идущего на всех парах паровоза.

— Я думала эти сумки и ящики никогда не закончатся, — прервала общее молчание Настя. — Такое ощущение, что мы навсегда сюда приехали!

— Здесь все необходимое для недельного пребывания, так что без этого никак, — сказал Толик. — Самое главное, чтобы не случилось чего-нибудь экстренного, и мы не остались без припасов или воды, вот тогда ты еще пожалеешь, что этих ящиков было так мало.

— Ага, особенно тот тяжеленный ящик, который вы втроем еле дотащили! Вот уж, наверное, самая нужная вещь в нашем путешествии! — продолжала ворчать Настя.

— Ты права, моя девочка, может быть вещь и не самая нужная, но одна из них, это точно, — усмехнулся Никита. — Этот ящик называется аккумулятор и если бы не он, то мы сейчас сидели бы без света, и я не мог бы любоваться твоим милым личиком.

— Судя по оживленной беседе, все уже отдохнули, — сказал Валет и встал со свернутого спального мешка.

— Похоже на то, — сказал я и решив немного разрядить обстановку добавил. — Вон, даже Костя перестал пыхтеть.

— Да я и не устал вовсе, — отозвался на мою шутку Паровоз, осматривая комнату. — Кстати сказать, неплохие вы нашли апартаменты.

— Рад, что тебе нравится, — улыбнулся Толик. — Мы старались. Я думаю эти апартаменты понравятся нам всем еще больше, если мы их немного благоустроим и разберемся с вещами.

— Только холодно здесь как-то, — Ольга потерла ладошками. — Как на улице, разве