Сова была раньше дочкой пекаря. Ожирение, нервная анорексия и подавленная женственность - Мэрион Вудман

Она относится к категории людей с первичным ожирением, потому что все члены ее семьи были крупными людьми, она родилась 10-фунтовой[114]малышкой и была толстой до 21 года. Затем она решила, что мира науки для нее недостаточно. Она села на диету и начала заниматься танцами, похудев до 125 фунтов[115], чтобы через три года обнаружить, что ее тело задерживает жидкость и набирает вес, несмотря на диету. В возрасте 32 лет, после ряда обмороков, ей был поставлен диагноз циклического отека. На протяжении 20 лет она удерживала вес и воду под строгим контролем между 150–170 фунтами[116].

Циклический отек — мучительный симптом для женщины, старающейся удерживать свой вес посредством повышенной активности и строгой диеты. Иногда она просыпается по утрам с распухшим лицом, с глазами, заплывшими так, что их невозможно открыть, и с болезненно раздутым телом. Она не может понять, что случилось. Если ее врач не распознает этот симптом, он улыбнется и скажет ей, что ее раздуло не оттого, что она питается воздухом. Она реагирует внутренней паникой, частично психологической, частично физической, потому что давление в ее теле невыносимо. (Одна 22-летняя женщина, участвовавшая в нашем исследовании, после подобной беседы поднесла к своему животу лезвие в попытке освободиться от давления.) Если она привыкает к симптому, она может расслабиться в нем. Она накачана лекарствами. Она двигается как во сне. Она улыбается и разговаривает, но она не здесь. Ничто не трогает ее.

Несмотря на симптом, Катрин вела очень активную, творческую жизнь. Она вышла замуж, но у нее не было детей. В течение первых лет своей взрослой жизни она могла доводить свое тело до крайнего истощения, и в это время отек становился настолько тяжелым, что ее начинало клонить в сон. Когда она расслаблялась, она мечтала, что вода выйдет и она снова станет нормальной. Постепенно периоды сонливости увеличились до двух-трех дней из семи, именно тогда она и обратилась за консультацией.

Это был кризисный этап жизни. Фон Франц рассказывает об этом переломном моменте в следующем отрывке:

Вся жизненная энергия… скапливалась в глубинных слоях бессознательного, чтобы одним толчком вырваться оттуда. Природа не раз пыталась проявиться, но затем, кажется, затаивалась, накапливая огромный заряд. Но это опасно, потому что тогда она появляется в таком жутком виде, что… вы можете прийти к потрясающему решению, или потрясающей катастрофе, потому что природе безразлично, в какой форме проявиться. Осознание может прийти только лишь на смертном одре, и в конце может быть рак, и осознание может возникнуть в последний час. Был тихий период, когда природа накапливала… материнский комплекс принял форму уничтожающего дракона. Из-за того, что с ним не борются (а просто проходят мимо), пожирающая мать принимает свою глубиннейшую, наихолоднейшую и наиболее разрушительную форму и исчезает в недрах земли. Ничего больше не происходит на поверхности. Если архетип принимает форму змеи или дракона, то он пребывает на таких глубинных уровнях, что проявляется только в симпатической нервной системе, и конфликт принимает такую форму, что не может быть ассимилирован. И больше не появляется даже никаких значимых снов. Это затишье перед бурей[117].

Катрин повезло, что она начала анализ и смогла соприкоснуться со своим змеем. Размышляя о своем внутреннем мире, она написала в дневнике:

Когда я чувствую себя легко, когда я счастлива и влюблена в жизнь, я чувствую, что всего лить ненадолго вышла из тюрьмы и что должна буду вернуться в нее. Я начинаю чувствовать себя виноватой. Я знаю, что страдание вернется. Я погружаюсь в безнадежность и чувствую, что мое тело наполняется водой. Давление растет, пока я не начинаю двигаться в трансе, чтобы вообще хоть как-то двигаться. Потом транс приводит меня к еще большей воде. Бог мой, это Офелия! И из-за того же! Она предала Гамлета, потому что не могла ослушаться своего отца. Тот ли это демон, от которого я пытаюсь убежать, — ревнивый, безжалостный Иегова, которому поклонялся мой отец?

Истинный дракон во мне лежит в воде. Он лежит в темной лагуне в глубинах моего существа. Это подавленные чувства и фемининность — лучшая часть меня самой превращается в ядовитый водоем, сдерживаемый запрудой. Мои прекрасные фемининные воды — моя естественная любовь, моя радость, моя злость, мое горе из-за того, как остро я переживаю всяческие инсинуации, — все это редко находило себе выражение. Этой преградой, запрудой является страх — страх отвержения, страх отвержения мужчинами, которых я люблю больше всех.

Старуха Алхимия со своей водянкой оставалась бессознательной в своих нижних частях, не осознавая свое живое фемининное чувство. Я старалась уговорить себя просто идти дальше по жизни, взять от нее все, что можно, толстой или худой. Незачем плакать. C'est la vie. Но потом звучал голос: «У тебя нет права надеяться. Ты не такая, как другие женщины. У тебя нет права жить». Когда боль от всего этого становилась слишком сильной, я тонула в море моих собственных невыплаканных слез.

Но одновременно с тем, как я тонула, я также цеплялась за что-то в этих водах. Я расслаблялась в бессознательности, я отказывалась от своего Эго, я доверялась другому голосу. Я прекращала волноваться и прекращала бороться. Я просто шла туда, куда меня несло сквозь опасности, которые могли бы оказаться смертельными, если бы мои глаза были открыты. Является ли это на самом деле переживанием темной стороны самости, парадоксально уничтожающей и вместе с тем спасающей меня? Является ли это моим страхом непреодолимой силы, заставляющей меня воспринимать ее как демона, пока я не расслаблюсь в ней? Я думала, что я победила темного бога, когда отказалась заплыть жиром. Но теперь сила моего Эго лишь затягивает меня все глубже. Возможно, если бы меня сознательно направляли, я бы не боялась. Возможно, мои настоящие чувства смогли бы найти естественное выражение. Тогда бы я смогла освободить Святой Дух, затопленный в этих водах. Тогда бы я смогла подчиниться любящему Богу и воистину духовно очиститься. Я бы смогла принять неизвестное — даже если это означало бы принять бездомность в качестве дома.

Сон Катрин помог ей воссоединиться с ее потерянной фемининностью. В течение нескольких месяцев посредством снов и активного воображения ее мудрая старая цыганка приобщила ее к фемининным ритуалам, помогла ей осознать свою собственную инстинктивную мудрость и восприимчивую природу. Постепенно она научилась сохранять контакт со своими настоящими чувствами и выражать их в естественных обстоятельствах. Соприкосновение со своей фемининной природой уменьшило ее страх отвержения. Ее зависимость от мочегонных препаратов снизилась; отечность появлялась все реже и становилась все слабее. Однако у нее все еще возникали сложности в связи с отказом от своего Эго, склонностью к компульсивным действиям и страхом хтонической фемининности. Затем ей приснился следующий сон: