Смерть под кактусом - Лариса Ильина

Мегрэнь мгновенно переменилась в лице, крутанулась по покрывалу и ласковой киской подползла к краю кровати.

— Сядь, Светик…

Десять минут она подробно излагала свои мысли, я охала, хваталась за сердце и делала вид, что ничего подобного мне в голову никогда не приходило.

— Так я и знала! — театрально воскликнула я, заломив руки и вознамерившись раз и навсегда снять с себя ответственность за происходящее. Тайкина привычка в случае провала все сваливать на мою голову мне никогда не нравилась. — Эту путевку Инка тебе не предложила, а ты ее вырвала у бедной девочки из горла! Не сомневаюсь, что бедного жениха услали в Тмутаракань по твоему гнусному навету…

Тайка морщила нос и пыталась изобразить возмущение. Но это ей не очень удавалось, как видно, я была не так уж далека от истины. Наконец я выдохлась.

— Ладно, тащи ее сюда…

Я устроилась на кровати, через минуту ко мне присоединилась Мегрэнь, цепко держа потрепанную коричневую папку. Для разминки мы заново пересмотрели все фотографии, перечитали список ценностей и сравнили его с выставочным каталогом. Потом взялись за карты. Сомнений больше не оставалось — в пятнадцати минутах езды отсюда находилось родовое гнездо дворян Георгиевских — усадьба Вельяминово. Поселок Вельяминово, расположенный по соседству, позднее был переименован в Октябрьский. Карта с рекламного проспекта дома отдыха, позаимствованного сегодня со столика администраторши Сони, в точности повторяла старую потрепанную бумажку, найденную в кармашке папки. Теперь становилось ясно, что за неизвестные объекты были обозначены на самодельной карте безымянными квадратиками, кружочками или крестиками.

— В проспекте сказано, что это женский монастырь, — Тайка показала на большой заштрихованный квадратик на листочке. — Действующий, между прочим…

— Вот бы тебя туда сдать… — помечтала я.

— Кстати, отсюда до Октябрьского, если через лес, в пять раз короче, Чем по дороге. Монастырь от него в двух километрах. Так, так… Живительный родник, часовня… В Октябрьском краеведческий музей, да к тому же рядом конно-спортивная база.

— Зачем на листке монастырь отмечен?

— Для ориентировки, наверное. И знаешь, что я хочу сказать? Один только Шерлок Холмс мог, не выходя из дома, загадки разгадывать.

— Это намек?

— Да, к тому же очень тонкий. Странно, что ты догадалась.

Прошло не меньше часа, прежде чем мы слезли с кровати, чтобы переодеться к ужину. Мегрэнь кряхтела и беспрерывно бубнила:

— Ох, чует мое сердце, не к добру все это. Прямо боюсь идти — не ровен час опять какой-нибудь сюрприз учудят…

Я покосилась на подругу, озабоченно суетящуюся перед зеркалом, и усмехнулась:

— Что-то ты со страху больно старательно красоту наводишь. А как же любимый, томящийся в Москве в светлом ожидании встречи?

— Это ты про кого? — удивилась Мегрэнь. — Ах да! Игорь! Я уж и забыла…

— Ну ты и змея! — Я покачала головой. — Ты ему чего наплела-то?

— Почему наплела? — пожала плечами подруга, делая вид, что говорить правду для нее обычное дело. — Так и сказала: еду со Светланой… в командировку…

— Куда? — Я в тот момент красила губы, поэтому едва не проглотила помаду вместе с футляром. — В какую командировку?

— Областную. Тебя послали, а я вместе с тобой…

Наш расчет на то, что попозже в ресторане будет мало народу, не оправдался. Зал был битком, отчего в воздухе висел непрерывный гул голосов, заглушающий страстное бормотание кондиционеров.

Наше появление вызвало в зале оживление. Не скажу, что это был фурор, но нас точно заметили. Пока мы пробирались к столику, любопытные физиономии разворачивались вслед за нами, словно подсолнухи за солнцем.

— И чего вылупились? — злилась подруга, потому что, согласитесь, кусок не слишком охотно лезет в горло, когда на тебя смотрит не один десяток глаз. — Может, скорчить им рожу?

— Не надо! — испугалась я, представив, на что может быть способна Мегрэнь в состоянии аффекта. — Просто не обращай внимания, сами отстанут…

Я оказалась права. Через несколько минут, убедившись, что ничего интересного не происходит, посетители разочарованно вздохнули и занялись тем, чем сам бог велел — ужином. Ближе к одиннадцати ресторан начал стремительно пустеть. Наверху заиграла музыка.

— Танцульки… Глянем?

— Давай, — согласилась я, — посмотрим, как народ попами крутит…

Мы вышли в холл. Возле дверей, под раскидистой пальмой в кадушке, стоял письменный стол. На столе красовалась табличка: «Дежурный администратор». За столом сидела тучная дама активного пенсионного возраста и весьма строгого вида.

— Ну, так что? — услышала я краем уха и тут перевела взгляд на стоявшего под той же пальмой высокого парня в голубых джинсах. — Как насчет экскурсий?

При слове «экскурсия» дама начала стремительно мрачнеть лицом, так что любой мало-мальски впечатлительный гражданин давно бы уже понял, что подобные вопросы дежурной администраторше не нравятся и никакого положительного ответа на них она не даст.

— Говорят, здесь и музей есть, и монастырь. Женский. Может, я всю жизнь мечтал в женском монастыре побывать… — не унимался парень, поскольку в администраторской мимике явно не разбирался. — На стенде написано, что можно на экскурсии съездить…

Ах, как хотелось той даме ответить что-нибудь вроде: «Говорят, что кур доят» или «На стене еще не то написано». Но она взяла себя в руки:

— Заявок нет — нет экскурсий.

Она явно не могла понять, зачем приличному человеку, приехавшему просаживать свои кровные в баре и казино, таскаться, словно шелудивому псу, по местным достопримечательностям.

Запеленговав чужой разговор, Мегрэнь навострилась и плавно сбросила скорость. Ее движения стали размеренными и аккуратными, и она, словно невзначай, прибилась к той самой пальме, что росла в кадушке.

— Скажите, пожалуйста, — подруга затрепетала ресницами так, что едва не взлетела, — а у кого я могу узнать насчет экскурсии?

— Какой экскурсии? — сердитым басом спросила администраторша и расстроилась.

Я ее понимала. Налицо образование прямо-таки двух заявок.

— Вас это тоже интересует? — обрадовался молодой человек, в восхищении разглядывая подругу.

Мегрэнь с жаром кивнула. Ее энтузиазм был вполне объясним: теперь нам не придется ломать голову, как добраться до Октябрьского. Карта картой, но на колесах гораздо приятнее, чем вдвоем пешком через лес. Пока дежурная сосредоточенно сопела, обдумывая, что же ответить двум неразумным молодым людям, те, оживленно беседуя, незаметно для себя отдалились от стола. На пару с администраторшей мы следили за ними глазами, она — испытывая облегчение, а я — злясь. Когда парочка оказалась в дальнем конце холла, я не вытерпела: