Мое прекрасное забвение - Джейми Макгвайр

Трентон несколько мгновений молча смотрел на меня, затем махнул Оливии, предлагая поменяться местами. Девочка сразу же подпрыгнула, с радостью выполняя его просьбу. Трентон устроился рядом со мной, слегка придвинулся и кивнул на свое плечо:

– Это твоя подушка. Так мне нашептали.

Я скорчила гримасу, но вместо того, чтобы возразить, обвила его руку и поудобнее устроилась у него на плече. Трентон прижался щекой к моим волосам. Мы одновременно издали глубокий вздох и расслабились.

Дальше не помню. Когда я наконец открыла глаза, Оливия спала, положив голову Трентону на колени. Он заботливо накрыл ее рукой, будто защищал, вторую руку обхватила я. Его ладонь лежала на моей ноге, а грудь мерно вздымалась и опускалась.

Рейган и Брэзил сидели на диване и смотрели телевизор с приглушенным звуком. Увидев, что я проснулась, Рейган улыбнулась.

– Привет, – прошептала она.

– Который час? – тихо спросила я.

– Полдень.

– Правда? – сказала я, поднимаясь.

Трентон проснулся и бросил взгляд на Оливию:

– Ух ты. Как долго мы дремали?

– Чуть больше трех часов, – ответила я, протирая глаза.

– Я и не знал, что так устал.

– А я не знал, что ты встречаешься с барменшей. – Брэзил улыбнулся. – Кайл и Брэд расстроятся.

Я нахмурилась. Я даже не знала, кто такие Кайл и Брэд.

– Они могут не огорчаться, – заверил Трентон. – Мы всего лишь друзья,

– В самом деле? – удивился Брэзил, глядя на нас так, будто мы шутим.

– Я же говорила тебе, – сказала Рейган, вставая с дивана.

Подруга потянулась, демонстрируя полоску живота между топом и трусиками в бело-розовую полоску.

– У Брэзила игра в половине пятого. Как насчет футбольного матча с «Бульдог», ребята?

– Я присматриваю за Оливией, – заявил Трентон. – Мы собирались пригласить Кэми в «Чикен Джоуз».

– Может, Оливии понравится футбол, – предположил Брэзил.

– Джейсон… – проговорил Трентон, покачав головой. – Поездка в «Чикен Джоуз» обойдет футбольный матч… на тысячу баллов по шкале крутости.

– Не узнаешь, пока не сводишь ее туда.

– Пробовал. Она до сих пор мне это припоминает.

– Она твоя кузина или как? – спросил Брэзил. – Почему она все время с тобой?

– У нее был старший брат. Сейчас ему бы исполнилось четырнадцать. Она боготворила его. За несколько месяцев до переезда на новое место он катался на велосипеде, и его сбила машина. Оливия сидела возле брата, пока он не испустил последний вздох. Я просто пытаюсь заменить ей его.

– Это ужасно, старик, но… без обид… ты же Мэддокс.

– Да, и что?

– Я знаю, что ты хороший парень, но ты – сорвиголова, весь в татуировках, пьешь виски и ругаешься матом. Как ее родители позволили ей сесть с тобой в машину?

– Полагаю, все произошло само собой.

– Но… почему ты согласился? Не понимаю.

Трентон опустил взгляд на Оливию, которая все еще крепко спала. Он убрал с ее лица тонкую, как паутинка, пепельно-русую прядь волос и пожал плечами:

– А почему бы и нет?

– Значит, «Чикен Джоуз». – Я улыбнулась при виде такого простого проявления любви. – Но мне нужно пораньше уехать, чтобы успеть собраться на работу.

– Договорились, – ответил Трентон, будто на свете не было ничего проще.

– Что ж, мне нужно съездить по делам, – сказала Рейган.

– А я заглочу углеводов и поеду на стадион, – заявил Брэзил.

Он поднялся, хлопнул Рейган по попке, нагнулся поцеловать свою девушку, взял бумажник, телефон и ключи и захлопнул за собой дверь.

Оливия открыла глаза.

– Ага! – воскликнул Трентон. – Она проснулась! А значит, мы можем ее съесть!

Он склонился над Оливией и притворился, будто кусает ей живот, одновременно щекоча бока.

– Не-е-е-е-е-ет! – Девочка радостно захихикала. – Мне надо пописать!

– Ой-ой! – сказал Трентон и поднял руки.

– Сюда, – проговорила я, за руку ведя Оливию до ванной комнаты. Ее босые ножки шлепали по плитке на полу. – Вот здесь туалетная бумага, мыло, полотенце для рук.

– Ховофо. – Стоя посреди ванной, Оливия выглядела совсем крошечной. – Ты останефься?

– Ой! Нет, что ты. – Я попятилась и закрыла за собой дверь. – Прости.

Трентон стоял в проходе между стойкой бара и диваном.

– Она классная, – улыбнулся он.

– Это ты классный.

– Правда?

– Точно.

Мы молча посмотрели друг на друга и улыбнулись. На меня нахлынуло знакомое чувство, в животе что-то перевернулось, а губам стало тепло. Я опустила глаза на губы Трентона, он сделал шаг мне навстречу.

– Трент…

Он покачал головой, подался вперед и закрыл глаза. Я сделала то же самое, ожидая прикосновения его губ.

В туалете зажурчала вода, и мы отпрянули друг от друга. Между нами вдруг появилось напряжение. Предвкушение того, что мы собирались сделать, исчезло, а на его месте появилось чувство неловкости.

В коридор вышла Оливия и недоуменно уставилась на нас. Она почесала локоть, потом нос.

– Будем обедать?

Я виновато улыбнулась:

– Мне нужно сходить за продуктами.

– Хорошая идея, – сказал Трентон, потирая руки.

– Значит, в супермаркет?

– А мне можно посидеть в телефке, как в мафынке? – Оливия расплылась в улыбке.

Трентон вопросительно глянул на меня, помогая крошке надеть куртку.

– Конечно! – сказала я, понимая теперь, почему Трентон так отчаянно старается угодить ей: у нее была заразительная улыбка.

Оливия закрутилась в танце, потом и Трентон затанцевал вместе с ней. Выглядел он совершенно нелепо, и я решила присоединиться к ним. Без всякой музыки мы протанцевали всю дорогу до стоянки. Я остановилась возле своего джипа, а Трентон указал на «интрепид».

– Ты всегда за рулем. На этот раз поведу я. У меня больше места для покупок.

– Автокресло для Оливии у меня.

– Его ведь можно легко переставить?

– У меня на этот счет… принцип. – Трентон покачал головой. – Касательно девушек за рулем.

– Это из-за Макензи или все дело в половой дискриминации?

– Из-за аварии.

– Хорошо. – Я кивнула. – Но ты позволишь мне заплатить за бензин.

– Ты можешь внести свою долю за обед.