Танцы на цепях  - Рэйв Саверен

Жаль, что придется найти другого приемника.

Сейчас же оставалось только ждать.

***

На кухне Май ждала наваристая похлебка и горячий яблочный отвар. Она удивленно посмотрела на протянутую кружку, но кухарка не собиралась ничего объяснять. Отвернувшись к раскаленной печке, женщина вытерла лицо передником и махнула в сторону низенькой скамьи и стола, наскоро вытертого влажной тряпкой.

Нос щекотали запахи мяса, перца и свежего хлеба. У печки висели пучки сушеного укропа, лука и чеснока. В котле на огне мерно булькало густое ароматное варево.

Столешницу точно посередине рассекала внушительная трещина, будто кто-то ударил по ней топором. Май подумала, что если надавить на края, то можно развалить стол пополам. Аккуратно примостившись на самом углу, она набросилась на еду, только сейчас ощутив, как сильно проголодалась. Желудок с радостью принимал пищу, и боль постепенно отпускала, тело тяжелело, а веки готовы были сомкнуться в любой момент.

Поднеся к губам бокал с яблочным отваром, Май на мгновение замерла. Странное предчувствие кольнуло в груди, но она списала непонятное волнение на усталость. Раньше Май удостаивалась только кружки воды, а сегодня был просто праздник какой-то.

Сделав большой глоток, она закашлялась: необычная горечь скользнула по языку и обожгла горло. Кухарка недовольно хмыкнула, всем видом показывая, что раз трапеза окончена, то пора выметаться. Девушка не заставила ее ждать и, выскользнув из кухни, прикрыла за собой тяжелую дверь.

***

Рухнув на постель, Май подумала, что больше никогда не сможет встать. Перевернувшись, она стащила штаны и плотную куртку, потянулась до хруста в позвоночнике и поправила соскользнувшую с плеча бретель тонкой хлопковой сорочки.

Вздохнула полной грудью, будто разжались стальные тиски. Что бы ни говорила Клаудия, а привыкнуть к облачению служителей было непросто. Слишком плотное – оно сковывало движения. То, что ей удалось победить Базель – случайность. Поединок даже честным не назвать: Май заметила, что наставница отвлеклась, и атаковала.

Не смотря на усталость и боль во всем теле, что-то потянуло Май к окну. Она распахнула створки и прищурилась, когда прохладный ветер бросил в лицо мелкую колкую пыль. Уже стемнело, но воздух все еще не остыл и полнился цветочной тягучей сладостью.

Сердце толкнулось в ребра, стоило только посмотреть туда, где среди деревьев и цветов пряталась черная дверь магической тюрьмы. На мгновение перехватило дыхание, а в животе скрутился тугой горячий узел. Вцепившись пальцами в подоконник, Май наклонилась вперед и едва не выпала из окна. Порыв ветра дернул подол рубашки, растрепал чуть отросшие волосы.

Казалось, что нечто в воздухе шепчет ее имя, тянет вниз.

– Ты нужна мне…

Глаза Май расширились от удивления, а из горла вырвался удивленный тихий вскрик. Ей совершенно точно не послышалось!

– Ты не чувствуешь?

Голос – низкий, вибрирующий, скользящий по коже холодным бархатом – обнимал и вплетался в волосы невидимыми лентами. Он чувствовался, как что-то материальное: будто чьи-то руки касались угловатых плеч, острого излома ключиц и пробирались прямо под ткань сорочки, в настойчивой, грубоватой ласке.

Дар речи покинул Май, голова отчаянно закружилась, а в нос ударил знакомый аромат жимолости. Он перекрывал все прочие ароматы, безжалостно забивал их, отделял ее от всего мира.

– Ты нужна мне…сейчас…

Шагнув назад, Май нащупала рукоять клинка. Базель не отнимала у нее оружие после тренировок. Воин не мог расставаться с ним. Оружие – часть его тела.

Ветер ворвался в комнату, невидимой рукой прошелся по спине, подтолкнул к двери.

Ухватившись за ручку, она остановилась, пытаясь отогнать наваждение, но оно было сильнее.

Выскочив в коридор, Май осмотрелась и вздохнула с облегчением. Никого вокруг: Базель, скорее всего, была в кабинете Клаудии. Она не заглядывала к подопечной. Знала, что та моментально отключается после тяжелого дня.

Перехватив клинок поудобнее, Май спустилась на первый этаж, миновала коридор и вышла во внутренний двор. Кожа моментально покрылась мурашками, раскаленный воздух пробрался под ткань и скользнул по коленям и бедрам.

Сжав пальцы на рукояти, она медленно двигалась по узкой тропинке. Знала, куда приведет эта дорога. К высокой черной двери, что пряталась среди теней и деревьев. С каждым шагом жар в груди нарастал, тянул вперед.

Когда до двери оставалось не больше двадцати шагов, Май остановилась.

На черной поверхности не было ничего необычного. Ни резьбы, ни надписей – просто застывшая темнота посреди сада. Преодолев оставшееся расстояние, Май коснулась тяжелого кольца, заменявшего ручку. Запястье прошила острая боль, но отступать не хотелось. Уперевшись ногами, она потянула на себя. Дверь едва поддалась, скрипнула, но не открылась.

Заперта изнутри?

Стоило отпустить кольцо, как на створки с той стороны обрушился сокрушительный удар. Скрип когтей и утробное рычание наполнило тяжелый ночной воздух. Через секунду удар повторился, затем еще раз и еще. Дверь заскрипела сильнее, замок мог сорваться в любую секунду.

Май встала в стойку, приготовилась к нападению.

Новый удар.

Створки распахнулись, и на нее уставился угольно-черный зев. Ни капли света, ни единой свечи.

Внутри столкнулись страх и решимость.

Тут хотя бы звезды над головой, а там? Ни зги не видно.

Мысль о мраке отступила назад, стоило в темноте вспыхнуть двум желтым огонькам. Глаза чудовища неотрывно следили за каждым движением. В нос ударил запах гнили и крови.

Нечто протяжно зашипело, впилось когтями в землю и приготовилось к прыжку.

В мгновение ока перед глазами промелькнули тренировки с Базель, и Май подумала, что двигалась медленно. Слишком медленно. Ничто не могло подготовить ее к скорости зверя.

Тварь металась так, что глаза не успевали за ней. Вот всего в дюйме от лица мелькнул изогнутый коготь. Еще чуть-чуть, и тварь распорола бы голову Май пополам. Мир вокруг, укутанный ночным мраком, превратился в смазанное пятно, лишь чешуйчатый силуэт казался реальным. Нос щекотал запах цветов, смешанный с гнилостным дыханием животного.

Отскочив в сторону, чтобы избежать удара, Май обрушила клинок на плоскую чешуйчатую голову и услышала сдавленный, полный ярости хрип. Впрочем, ликование в одночасье испарилось, утопленное в болезненной волне, растекающейся от бока вверх по груди.

Сорочка моментально напиталась кровью. Нечто лишь задело кожу, раскроив ее, как тонкую бумагу, но рука, сжимавшая меч, налилась свинцовой тяжестью, а каждое движение отдавалось болезненными уколами. Перекатившись вперед, когда тварь совершила очередной прыжок, Май бросилась к распахнутой двери в надежде найти внутри укрытие.