Личная жизнь моего мужа - Алиса Берг

Скажу честно, оказалось не так-то легко выбрать между двумя вариантами. После очередного открытия, я вдруг почувствовала, что устала играть в эту игру. Стало преследовать ощущение, что речь идет не просто об измене мужа жене – это самая распространенная вещь на земле, а о полноценной второй жизни моего мужа, в которой мне уготовано не слишком достойное место. Впервые за всю эту историю я почувствовала себя по-настоящему оскорбленной. Это уже не банальный адюльтер – надеюсь, все знают значение этого термина – а нечто принципиально иное, по большому счету, мне указали на дверь. Я не нужна мужу ни в каком качестве, разве только как спасатель банка, денежный мешок. Но не трудно вообразить после того, как я с успехом выполню эту возложенную на меня почетную миссию, то окончательно стану лишней фигурой в этой партии. Очень похоже на то, что муж меня еще только и терпит потому что надеется на спасение театра. Не было бы в этом нужны, давно бы отправил меня в отставку или списал, как завхоз поломанную мебель.

Слава богу, что в этот период было много работы в банке. Я даже слетала в краткосрочную командировку в приятной кампании из несколько мужчин. И к своему изумлению вдруг обнаружила, что все они, по крайней мере, на время поездки, были влюблены в меня. Мы провели прекрасный вечер в ресторане под аккомпанемент живой музыки, меня по очереди приглашали танцевать все мои кавалеры. И также по очереди прижимали к своим животам и грудям. Сами понимаете, что это не могло оставить меня совсем безучастной.

Я прекрасно сознавала, что достаточно одного моего не то что слова, жеста, и любой из них пойдет со мной в номер и будет меня ублажать до самого утра. Знаю, многие из вас бы так и поступили, особенно в моей ситуации. Но, я же, дура, этого решающего жеста так и не сделала, в номер пришла одна. И разрыдалась.

Объясните мне, почему я так поступила, почему стала рыдать? Не лучше ли наслаждаться изысканными ласками, о которых намекнул мне во время танца один из ухажеров? Мой муж бы непременно по-иному решил этот вопрос. Не кажется ли вам иногда, а может, и постоянно, что я самая настоящая идиотка? Вместо того, чтобы плюнуть на все и наслаждаться жизнью на полную катушку, послать подальше того, для кого я потеряла всякое значение, я старательно роюсь во всем этом грязном белье, да к тому же отказываю себе в самых больших радостях, которые могут быть только в жизни женщины…

Вернулась я в семью такой же невинной, какой ее и покинула. И сразу же оказалась в крепких объятиях мужа. Его руки стали ощупывать, как во время обыска, мое тело, губы целовать мое лицо. Я, как вы уже догадалась, мгновенно растаяла; ко мне пришла безумная мысль, что супруг решил вернуться в семейное лоно, отказаться от всего, что завел на стороне. Он вдруг прозрел во время разлуки, поняв, какая я хорошая жена, мать, любовница, подруга. А весь наш разлад – плод помутнения разума.

Впрочем, пребывание в сладком сиропе иллюзий продолжалось совсем недолго, муж посадил меня на диван, сел рядом, держа в своей руке мою мокрую от волнения ладошку.

Не буду утомлять вас долгими диалогами, тем более, что мой собеседник говорил длинно и даже несколько витиевато. Ему явно было не просто произнести все эти слова, тем более он мог догадываться, что мне уже известно больше, чем положено по статусу супруги.

Суть же его просьбы была предельно проста: в театр пришли счета на уплату коммунальных услуг. А так как по ним не платили уже несколько месяцев, то суммы были очень большие. И если задолженность не будет погашена в ближайшие дни, то соответствующие службы угрожают все соответственно отрубить. А это означает, что не будет никакой премьеры и театру крышка. А потому он меня умоляет найти срочно деньги на оплату этих проклятых счетов.

Я почувствовала что-то вроде шока. Мокрую ладошку из его руки я поспешно выдернула, но как поступить дальше, придумать не могла. Как не могла ему отказать, как не могла согласиться оказать помощь. В тот момент я вообще ничего не могла. Такую растерянность и нерешительность я в своей жизни испытывала редко.

Проницательный взгляд моего мужа не мог не заметить моего странного состояния. На его вопрос, что со мной, я, как вы догадались, ответила стандартно: устала с дороги и потому неважно себя чувствую. Супруг проявил чудеса предупредительности, чуть ли не на руках отнес меня в спальню. Потом сел рядышком и периодически спрашивал, что мне надо, не принести ли чего? Если бы я знала, что мне нужно и чего принести, непременно бы попросила. Но кроме полного опустошения я не испытывала ничего. И через некоторое время заснула. Это единственное, что я смогла в этой ситуации придумать.

Я проснулась ночью, рядом похрапывал муж. Прошла на кухню и одним глотком осушила изрядную долю коньяка. И неожиданно почувствовала, что мне стало легче. Тяжесть исчезла, как тень от солнца после заката, и я вдруг поняла, что ничего страшного не случилось. Чего я так перепугалась? Пора уж привыкнуть ко всем сюрпризом своего муженька. И пока я не дойду до конца всей этой истории, ничего решать не стану. Человека, особенно женщину, всегда должно двигать вперед любопытство, оно должно быть сильнее всех других чувств. Иначе в какой-то момент станет скучно жить.

Чтобы уговорить Гороховского выделить театру небольшую помощь, не пришлось прикладывать никаких усилий. Согласился сразу, не глядя, подписал все нужные документы. Затем пристально посмотрел на меня. С того памятного эпизода мы ни разу не оставались долго наедине, я старалась, чтобы хронометраж наших тет-а-тет не превышал нескольких минут. Не то что я опасалась повторения – для этого он был слишком благоразумен – но я испытывала чувство неловкости. После таких сцен требуется время, чтобы оно исчезло, как утренний или любой другой туман. И мне понадобилось отчасти пересилить себя, чтобы обратиться к нему с такой личной просьбой.

Итак, он пристально посмотрел на меня. И само собой сказал нечто эпохальное:

– Ты плохо выглядишь? Это я тебе как друг и начальник говорю.

Мне стало не по себе. Если уж со стороны видно, что со мной не все в порядке, значит, со мной, в самом деле, не все в порядке.

– А в чем это выражается?

– Глаза грустные, без блеска.

– И все?

– Но это же самое главное в человеке – чтобы блестели глаза. Я только таких на работу и принимаю.

– Значит, мне писать заявление об уходе?

– Возвращать блеск в глаза. У меня такое чувство, что с этим театром у тебя большие неприятности. Может, стоит поручить заниматься им кому-то другому?

– Нет, не надо, – поспешно произнесла я. – Долго входить в курс дела.

– Ну, если долго, – многозначительно протянул он.

Когда я объявила мужу, что деньги на оплату счетов поступят, он чуть от счастья не подпрыгнул до потолка. Это историческое известие было получено им в супружеской спальне. Признаюсь, что сделала это не случайно, а с определенными намерениями. И не прогадала, на радостях он даже одарил меня страстным сексом, хотя до этого явно не планировал им заниматься. Но, как говорят в таких случаях, награда нашла героя. Я получила заслуженное удовольствие, от которого стала потихонечку отвыкать.