Тайна вора-невидимки - Энид Блайтон

И вдруг залаял Бастер. Фатти окончательно проснулся и сел в кровати. «Вот черт! Неужели в предупреждении имелось в виду, что вор собирается забраться в дом?» – лихорадочно думал Фатти, натягивая на себя пижаму. Он был уверен до этого, что в записке речь шла об ограблении сарая. Фатти кубарем скатился с лестницы и открыл входную дверь, чтобы выпустить Бастера, который уже успел подбежать к ней и яростно ее царапал.

– Ну, Бастер, если там вор, то ты доведешь его до инфаркта, – напутствовал Фатти пса. Бастер пулей вылетел из дома и исчез в саду. И скоро оттуда раздались истошные крики:

– Убирайся прочь! Пошел прочь! Пошел прочь, кому говорю!

Фатти скорчился от смеха. Так это бедный Гун «исполняет свой служебный долг». Он пришел проверить, не обокрали ли Троттевиллов.

– Бастер, ко мне! – закричал Фатти, и крик разбудил родителей, кухарку и горничную. Все сбежались к лестнице.

– Фредерик! В чем дело? – окликнул его отец, спускаясь вниз. Фатти держал Бастера на руках, и пес изо всех сил пытался освободиться. О! Что за наслаждение вылететь из дома посреди ночи и наткнуться в саду на лодыжки Гуна – вот они, к твоим услугам! Жизнь преподнесла Бастеру такой замечательный сюрприз.

В дверном проеме показалась фигура Гуна. Полицейский был страшно рассержен.

– Вы спустили на меня пса, – прорычал он. – А я находился при исполнении служебных обязанностей и охранял ваше имущество!

У миссис Троттевилл не было времени на Гуна.

– Что ему нужно? – крикнула она Фатти сверху.

– Я не совсем понимаю, – ответил тот. – Так что вы хотите, мистер Гун?

– Как вам прекрасно известно, я ничего не хочу, – в полном раздражении ответил Гун. – Я выполнял свой служебный долг, это предостережение…

– Что он имеет в виду? – Мистер Троттевилл подошел к двери.

– Предупреждение, – объяснил Фатти.

– Какое предупреждение? – в полном недоумении спросил мистер Троттевилл.

– Ну как же, предупреждение, сделанное Большой Ногой, – растолковывал ему Гун, не подозревая, что Фатти ничего не сказал о нем родителям.

– Большой Ногой? Он что, сумасшедший? – изумился мистер Троттевилл. – Послушайте, Гун, приходите завтра с утра, и мы с вами побеседуем о больших ногах и о чем только пожелаете. А сейчас идите домой и ложитесь спать – ночь на дворе.

Гун захрипел и хотел было сказать что-то очень резкое, но мистер Троттевилл решительно захлопнул перед его носом дверь.

– Он что, с ума сошел? – спросил он сына.

– Да нет, он всегда такой, – возразил Фатти. – Если он опять сюда заявится, я опять спущу на него Бастера, и он вряд ли зачастит к нам.

Но Гун не заявился. Он удалился в полной ярости, мечтая, как он мог бы расправиться с этим поросенком и его мерзкой собачонкой.

«А я ведь исполнял свой служебный долг! – говорил он себе. – Ну и пусть их грабят – так им и надо. Так им и надо, вот что я скажу!»

На следующее утро Фатти опять погрузился в уныние. За завтраком он, к большому удивлению своей мамы, не проронил ни слова.

– Ты неважно себя чувствуешь, Фредерик? – заволновалась она.

– Что, мама? Да нет, со мной все в порядке, – ответил Фатти. – Я просто думаю.

– Надеюсь, ты не впутался опять в какую-нибудь тайну?

Фатти промолчал. Да, он в нее впутался и зашел к тому же в тупик! Три ограбления, одно из них – ограбление его собственного сарая, множество улик, а решения нет, если только не принять версию, что вор – невидимка, что совершенно невероятно.

«Хуже всего то, что он постоянно смеется над нами, – в отчаянии думал Фатти. – У меня такое чувство, что он знает нас. А знаем ли мы его? И он так чертовски уверен в себе и своей способности оставаться незамеченным, что даже имел наглость сообщить нам, где совершит следующую кражу».

Фатти вспомнил о своем посещении мисс Кэй, с какими радужными надеждами он шел туда. Если бы у нее не украли те ботинки, все было бы гораздо проще.

– Фредерик, тебе сегодня обязательно надо пойти постричься, – прервала его мысли миссис Троттевилл. – Ты ужасно оброс.

– Ладно, мама. – Фатти уже недели две ждал от нее этих слов. Он знал, что постричься не мешает, но с длинными волосами проще замаскироваться, если только не собираешься надевать парик. Их можно зачесывать на разные стороны, делать самые разные прически.

– Позвони и договорись, – сказала миссис Троттевилл. – Тогда тебе не придется долго ждать.

Когда остальные Тайноискатели явились к десяти часам к сараю в глубине сада, их встретил там мрачный Фатти.

– Мне нужно пойти постричься, – мрачно сказал он. – Я вернусь примерно через полчаса. Вы можете подождать меня здесь, а то пойдите и съешьте по мороженому, пока я торчу у парикмахера.

– Хорошо, – ответил Ларри. – А новости какие-нибудь есть?

– Да ничего особенного. Только Гун притащился среди ночи – проверить, ограбили нас или еще нет. А я подумал, что это вор, и напустил на него старину Бастера. Тот чуть с ума не сошел от радости, учуяв гуновские лодыжки!

Все рассмеялись, а Фатти немного повеселел.

– Ну, что вы будете делать? Здесь подождете? – спросил он.

– Я думаю, что да, – кивнул Ларри. – У нас сегодня нет с собой денег. Мы поваляемся под деревьями – ты только не задерживайся.

Фатти ушел, вид у него был все такой же мрачный. Ребята переглянулись: ничего хорошего, когда Фатти в таком вот настроении. Это с ним не часто случается, но, когда все же случается, уныние охватывает и всю компанию.

– Что бы нам такое придумать, чтобы развеселить Фатти? – задумалась Бетси.

– Давайте сыграем с ним в какую-нибудь шутку, – предложил Пип.

– Жарко слишком, – возразил Ларри. – И времени мало Он скоро вернется.

Но Пип пошел к сараю и огляделся вокруг, соображая, что бы такое учудить. Может, переодеться и загримироваться, так чтобы Фатти его не узнал? Нет, на это не хватит времени.

Взгляд Пила упал на пару огромных туфель, которые дала Фатти экономка полковника Кросса и которые Фатти отказался оставить у мисс Кэй. Вот они – висят себе на крючке на связанных шнурках. Пил смотрел на них, смотрел, и в его голову постепенно закралась одна идея.

Он усмехнулся. Черт побери, да это совсем неплохая идея, и она приведет в чувство и Фатти, и всех остальных. Вот будет потеха! Задурим им как следует голову!

Пил стянул с ног шлепанцы и засунул их в карман. Затем он снял с крючка огромные туфли и залез в них. Они были ужасно ему велики, но кое-как передвигаться он все же мог. Пип осторожно вышел из сарая, и друзья его не заметили – его скрывал от них большой куст.