Ты мой или ничей - Энди Брок

– Меня? – Она вспыхнула.

– Да, тебя, Калиста. Тебя вполне достаточно, чтобы удовлетворить мои сексуальные потребности.

– Твоя самонадеянность просто поразительна! – возмутилась она, гневно сверкая зелеными глазами. – С чего ты взял, что я буду ублажать тебя в постели?!

– Потому что ты уже побывала в ней, и я чувствовал, как твои ногти впивались в мою спину, слышал, как ты кричала мое имя, – безжалостно ответил он. – Ты можешь отрицать это, можешь строить из себя неприступную Снежную королеву, но оба мы прекрасно знаем правду. Ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя. И это желание невозможно контролировать.

– Ты льстишь себе. Я прекрасно контролирую себя. Всегда.

– Так, как тогда – после похорон твоего отца? Или в моей квартире в Афинах? Или даже в больнице, когда я поцеловал тебя? Грош цена такому контролю.

– Знаешь что, Лукас? – Калиста швырнула на стол салфетку и встала. – Я ухожу.

– Нет, не уходишь.

Его голос прозвучал так уверенно и властно, что Калиста села на место. Лукас взял бокал, сделал большой глоток вина, давая себе время успокоиться.

– Можешь уйти, когда услышишь то, что я хочу сказать.

– Я услышала достаточно, спасибо.

– Нет. Еще нет. – Он опустил взгляд на свой бокал, повертел его в пальцах раз, другой. – Не так давно ты сказала, что любила меня.

– И что?

– И это привело меня к удивительному выводу. – Он поднял на нее глаза. Калиста неотрывно смотрела на него, с недоумением ожидая продолжения. – Я понял, Калиста Гианопулос… – он с трудом сглотнул, – что ты любишь меня до сих пор.

От стыда и унижения Калиста вспыхнула. Глупая женщина! Он все знал! Что ж, очевидно, что она проиграла… Калиста потянулась за сумочкой. Теперь она может уйти, и Лукас ничего не скажет и не сделает, чтобы остановить ее. Шваркнув стулом об пол, она отодвинула его от стола и с трудом поднялась на ватные ноги. Где-то в глубине ее души теплилась надежда, что он все же остановит ее. Но нет…

Калиста, словно сомнамбула, пошла между столиками, все еще ожидая, что вот-вот Лукас догонит ее и схватит за руку. Напрасно… Она вышла из ресторана, спустилась с крыльца и пошла по тротуару.

Моросил дождь. Мокрые лондонские улицы отражали оранжевые ночные огни. Калиста свернула направо, не понимая, куда именно идет, лишь бы оказаться подальше от Лукаса. Однако то и дело она оглядывалась через плечо проверить, не идет ли он за ней. И, не увидев его, чувствовала одновременно облегчение и абсурдное разочарование. Она прошла через парк Святого Джеймса к набережной, где, наконец, остановилась и в изнеможении прислонилась к стене, тяжело дыша.

Перед ней Темза лениво несла свои темные воды, щедро украшенные танцующими отражениями ярких ночных огней. По реке неторопливо курсировали прогулочные катера, сновали по своим делам небольшие суденышки. Никому и дела не было до ее несчастий.

Лукас наблюдал за Калистой, укрывшись за деревом метрах в двадцати от нее. Следить за ней было проще простого: с огненными волосами и в золотистом платье она была словно светлячок во тьме. Да и вообще, ему не важно было, насколько кругом темно или насколько сильно запружены людьми улицы, ее он заметит и почувствует всегда и везде. Даже с закрытыми глазами. Потому что Калиста для него – свет маяка. Он ею околдован, загипнотизирован. Он полностью во власти ее чар…

Калиста зябко поежилась, мелкий дождь успел основательно намочить ее, вода струйками стекала по обнаженной коже. Пора было ловить такси и ехать домой.

– Калиста?

С изумленным вздохом она резко повернулась и тут же оказалась в крепких объятиях Лукаса.

– Ты совсем промокла. – Лукас укутал ее в свой пиджак.

– Зачем ты преследуешь меня? – Она сделала вялую попытку освободиться, но слишком устала, чтобы сопротивляться.

Лукас рассмеялся.

– Ну ты же не думала всерьез, что я позволю тебе уйти? – Он нежно провел ладонью по ее мокрым кудрям. – Я никогда не позволю тебе уйти.

Калиста не моргая смотрела на Лукаса, чувствуя, как от его слов по всему телу разливается так хорошо знакомая ей сладостная истома.

– И что я думаю по этому поводу, значения не имеет?

– Ни в коем случае. – Он наклонился и легко коснулся губами ее губ. – С этого момента ты будешь делать только так, как я скажу.

– Да неужели? – хрипло прошептала Калиста.

– Да, именно так. Во-первых, я хочу получить четкий ответ на вопрос, который я не успел задать тебе в ресторане. Ты любишь меня, Калиста?

Помедлив секунду, она тихо ответила:

– Да.

– А теперь скажи это, – потребовал Лукас.

– Я люблю тебя, Лукас. – Да и что толку было отрицать? – Хотела бы, чтобы это было не так, но…

– Что ж, пока мне все нравится.

– Лукас, это не смешно.

– А я и не смеюсь. Вообще, когда речь идет о нас с тобой, я серьезен, как никогда в своей жизни.

– Нет никаких «нас с тобой».

– Теперь есть. – Его черные глаза сияли. – Должен признать, я боялся, что этого не будет. Я мог бы заставить вас с Эффи переехать в Грецию и жить там со мной. Я знал, что на это у меня достанет сил и власти. Но это было не важно. Потому что я знал, что никогда не смогу заставить тебя полюбить меня.

– Тебе не нужно было бы меня заставлять.

– Теперь-то я это знаю. И я благодарю Бога за то, что это произошло.

– Лукас…

– Нет, выслушай меня, Калиста. – Он на секунду замолчал, лицо его посерьезнело. – Я хочу, чтобы мы стали мужем и женой.

– Ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж? – словно громом пораженная, выдохнула Калиста.

– Ты что, шокирована?

– Да! Я в шоке. И нет! Этому никогда не бывать.

– Почему? Ты же призналась, что любишь меня. Мы оба любим Эффи. Что нам мешает пожениться?

Калиста уставилась себе под ноги, изо всех сил стараясь не разреветься.

– Чтобы построить настоящие отношения… чтобы стать настоящей парой… надо, чтобы оба любили друг друга. А не кто-то один…

Лукас оглядел с головы до ног ее поникшую фигурку. И тут вдруг вся его напускная гордость улетучилась. Он с легкостью принял то, в чем боялся признаться даже себе самому. Он любит Калисту. Любит по-настоящему.

– Если дело в любви, то для нашего брака препятствий нет.

Калиста смотрела на него непонимающим взглядом.

– Я хочу сказать… – Он досадливо потер подбородок. – Хочу сказать, что…

– Да?

– Калиста. – Лукас сделал глубокий вдох. – Ты самая упрямая, бесчувственная и самая безумно восхитительная женщина. Я люблю тебя всем сердцем.