Германия. Свой среди своих - Анна Мосьпанов

Впрочем, по порядку, уж простите за каламбур. Чиновники (они же бюрократы) в Германии — это совершенно особое племя. Как третий пол. Есть мужчины, есть женщины и есть чиновники. Это совершенно отдельный вид со своими признаками, с собственным кодексом чести и, самое главное, с особым языком, отличающимся от «нормального» немецкого так же, как «Щелкунчик» в исполнении солистов Мариинки от постановки местного ДК при локомотивном заводе.

Прежде чем обозначить основные моменты, которые необходимо знать для успешного и по возможности безболезненного общения с немецкой бюрократической машиной, хочу рассказать вам один забавный случай, произошедший в одной из немецких официальных организаций.

Мне понадобилось собрать несколько справок. Мероприятие это долгое, нудное, требующее железных нервов и дисциплины. Но делать-то нечего… Пришла. За столом — женщина. Обычная, ничем не примечательная и, судя по судорожной активности, невероятно занятая.

— Сколько у вас детей? — уткнувшись в бумаги, сотрудница учреждения задавала вопрос скорее для протокола, без всякого интереса к миру вообще и ко мне вместе с моими детьми в частности. Робот, ленящийся перевернуть страницу и посмотреть давно занесенную во все мыслимые и немыслимые документы информацию.

Мне тоже было скучно и неохота с ней разговаривать. Общение с роботами может катастрофически высасывать энергию, ничего не предлагая взамен. Я думала о шикарных сапогах, которые мне удалось приобрести, вырвавшись на пару часов из пленительного мира памперсов, бутылочек и домашних заданий по математике.

— Так сколько? — машина, запрограммированная на бесперебойную работу, очевидно, была возмущена тем, что я отнимаю ее драгоценное время.

Все еще соображая в уме, не лучше ли было взять вот те, пепельно-серые, на низком каблучке за двести пятьдесят вместо двух разноцветных, приобретенных мной в общей сложности приблизительно за ту же сумму, я пробормотала:

— Две пары.

Робот привстал на стуле, с интересом рассматривая меня, и протянул с уважением:

— Все-таки вы, ну, я имею в виду те, кто приехал из России, удивительные люди. Никогда не знаешь, чего от вас ждать. Надо же, никогда бы не подумала, что у вас… Да! Вот это да! Ну, вы меня удивили! Как вам удалось сохранить такую фигуру? После стольких… Мальчики?

— Да, — буркнула я себе под нос, — мальчики, — размышляя попутно, сколь сильный урон нанесла бы я семейному бюджету, если бы решилась еще и на меховой жакетик.

— Четыре мальчика! Это надо же! И как только вы решились? Ну, я имею в виду — после первых двух?! Поразительно!

— Почему четыре?! — вынырнула я из сладкого мира бутиков. — Два всего. Два мальчика. Или, как говорят у нас в России, мальчик и еще мальчик.

— Да, я часто слышала, что многие матери воспринимают близнецов как одно целое, — пустилась в рассуждения дама, считающая себя компетентной в вопросах психологии. — Но надо быть очень осторожной. Впоследствии могут быть проблемы с самоидентификацией. Эффект проекции, знаете ли… Двойное зеркало. Будьте бдительны. Но все равно вы героиня!

Звук вывалившихся из моих рук шуршащих пакетов возвратил нас обеих к окружающей действительности. Дальше мы хохотали уже вместе… целых сорок восемь секунд. А потом нужно было снова заниматься переписью населения в отдельно взятой семье «этих загадочных русских». Робот посуровел и с каменным лицом поинтересовался: «Так что же? Мальчиков только два?»

Вопросы по существу

• Шутки — шутками, но некорректное, неадекватное и просто нестандартное поведение в бюрократических коридорах этой страны может иметь весьма плачевные последствия. Существуют легенды о том, как люди годами добиваются правды и в конце концов бросают это бесперспективное дело, уходя «не солоно хлебавши» только потому, что выбрали неправильную тактику и стратегию в общении с чиновниками разных уровней. При этом проблема может крыться в какой-то совершенно банальной ошибке. Немецкие чиновники вопреки мифу об их невероятной точности, собранности и пунктуальности — самые обычные люди, которые тоже ошибаются. Не специально, само собой (вопрос о намеренных ошибках мы не рассматриваем — этим занимается криминальная полиция и подразделения по борьбе с коррупцией).

• Отсюда — первое и основное правило: бюрократ всегда прав. Даже если вы считаете, что он — самодур (самодура как вариант), который творит произвол и беззаконие — не надо кидаться степлерами, чернильницами и прочими подручными канцелярскими товарами, не надо кричать, что вы найдете на него управу. Не нужно нервов. Спокойно, с достоинством выслушайте мракобеса и… покиньте кабинет. Чтобы выиграть второй раунд уже по уму.

• И это второе непреложное правило. Повторяем и учим наизусть, как «Отче наш», ибо это — залог нашего успеха в борьбе с бюрократической гидрой. Все, что вы хотели сказать бюрократу в лицо, — пожалуйста, в эпистолярном жанре. То есть буквально все. Если кажется, что вам где-то чего-то недоплатили, незаконно лишили (или другое развитие событий — вас лишили чего-то вполне законно, но вы все равно против), описывайте все свои обиды, размышления, математические и логические выкладки с маниакальной дотошностью. Это единственный вариант докопаться до истины и действительно что-то доказать.

Документ, который вы таким образом подготовили, посылается ОДНОВРЕМЕННО самому обидчику и его начальнику. Если начальников несколько, то сразу всем. Причем в оригинале, посылаемом тому, с кем вы схлестнулись в неравной схватке, обязательно следует указать, что копию вы отправили Герру Х и Герру Y, так как рассчитываете на справедливое и беспристрастное разбирательство. В некоторых случаях уже одно это помогает.

Еще один экземпляр вашего «творчества» обязательно оставляете себе и подшиваете в папку.

Впоследствии наличие у вас копии документа может сыграть решающую роль.

• Очень важный момент — соблюдение сроков. На любое решение официального ведомства существует так называемый Widerspruch — право на возражение. Обычно этот срок определяется четырьмя неделями. Имейте в виду, что дата определяется по почтовому штемпелю. А почта в Германии работает более чем исправно. Иначе говоря, письмо из пункта А в пункт Б в пределах одного города может идти максимум два дня. Если чиновники увидят, что вы нарушили сроки — путь это будет даже один-единственный «лишний день», — считайте, что вы проиграли. Доказать обратное станет практически невозможно.

• Немецкий бюрократический язык — это отдельная песня. Приготовьтесь к тому, что поначалу вы не будете понимать НИЧЕГО. Приходит письмо — ответ на ваш запрос. И из пяти страниц текста вы понимаете только цифры (которые вас, собственно, и не устраивали изначально). Суть написанного ускользает, хотя вы неплохо владеете языком и устно в состоянии объясниться с кем угодно. Вы хватаетесь за словарь и чем больше листаете его, тем больше приходите к выводу, что ничегошеньки не понимаете.

Со временем ситуация несколько улучшится, хотя даже коренные немцы порой жалуются, что совершенно не понимают язык чиновников. Настолько сложно и запутанно все написано. В нашем с вами случае полезным и разумным является обращение к переводчику. С одной стороны, это лишние затраты. Однако, с другой стороны, в таких официальных письмах (особенно если это документы из суда) огромное значение имеют именно формулировка, стилистика, обороты. Нам как НЕ носителям языка понять и правильно, грамотно истолковать их порой бывает очень непросто.