Моя пятнадцатая сказка - Елена Свительская

— Ты что-то слышала о том случае? — встрепенулся полицейский.

— Папа… говорил… но он тогда рассказывал сказку! Ведь там была кицунэ… ой! — и я торопливо зажала рот рукой.

— Да ладно тебе! — мужчина понимающе усмехнулся, — Я не верю, что оборотни и прочие чудовища существуют.

— Но как же тогда?..

— Да просто, — Сатоси-сан серьезно поправил фуражку, — Мы же выяснили, что твой папа в детстве жил в Токио и там же справлял свое совершеннолетие. А девочка, прыгающая по крышам машин, да еще и на роликах, с разбегу, к тому же, благополучно сбежавшая по ним, да еще и с ношей весом почти как она… Я бы сам не забыл, если бы увидел такое или услышал! Тем более, и в газетах о том событии писали. Ты говоришь, твой папа рассказывал тебе сказку о смелой девочке и трусливом мальчике…

— Мальчик был не трусливый! — возмутилась я, — Просто она его спасала! Только в тот раз!

— Ну, ладно-ладно, — мужчина примиряюще легонько похлопал меня по плечу, — Я верю, что мальчик из сказки был не трусливый. Я же всю сказку не слышал, так что подробностей не знаю. У меня нету веских улик, чтобы утверждать, будто тот мальчик был трусливый тогда или вообще.

Поскольку тот мальчик был немного похож на папу — папа мой с компьютерами работал в большой фирме — а Сатоси-сан признал-таки, что в трусости папу моего не подозревает, я все-таки успокоилась. Все-таки, папу моего я любила. Нечего его трусом обзывать!

— Ох, ты ешь, давай, мороженное! — испугался полицейский, запоздало посмотрев на стол, — А то уже тает! Или я тебе нового куплю.

— Не надо! — взмолилась я.

Все-таки, тридцать пять порций мороженного за день — это перебор. Это уже передоз даже самой сладкой мечты младшешкольника.

— Но вы мне тоже помогите! — взмолилась я на пятой порции.

— Ах, да… сейчас, — мужчина, уже пересевший обратно на диванчик с другой стороны стола, торопливо отодвинул свою квитанцию. Выпил лужицу с первой тарелки, и потянулся за второй тарелкой мороженого — целое было еще почти не подтаявшее, в отличие от надкусанного ложкой. Правда, он подозрительно косился на тот листок бумаги.

Не выдержав, спросила:

— А что вы там пишите?

Мороженное было вкусное, мама была еще жива, словом, настроение у меня стало хорошее. Даже если не расскажет — не испортит. То есть, каюсь, мне было отчасти грустно за Сатоси-сан, которого так подло бросила девушка, да еще и перед таким красивым праздником.

— Заполняю отчет, — серьезно ответил молодой полицейский, — Что я задумался на посту, во время обхода моей территории, и случайно наехал на девочку колесом велосипеда. Повезло, что я просто шел и его катил, а то бы на твою ступню надавил намного больше: и своим весом, и весом велосипеда.

Ложка выпала из моей руки, в мороженное следующее, нас обрызгав.

Про меня пишет?! Что он наехал на меня?!

— Но Сатоси-сан! — возмутилась я, — Все же обошлось! Вы заплатили и за обследование, и за мое лечение. Еще и мороженным меня накормили. Я вам клянусь, что никому не расскажу, что вы…

— Но я так не могу! — отчаянно вскричал он, — Я не могу утаить от начальника и жителей нашего района мое преступление! И вообще, я же должен подавать всем достойный пример, а я…

— Но все же обошлось! Вы кость мне не раздавили!

— Нет, я так не могу! — мужчина даже вскочил, — Пусть все узнают, что я…

— Ничего не обошлось, — сварливо отозвались сбоку, — Мне всю одежду забрызгали.

Мы обернулись и увидели молодого хозяина нового магазинчика сладостей.

— Вот что мне делать теперь? — возмущался Синдзиро, вцепившись в ворот своего темного синего свитера изумительного какого-то оттенка, яркого и редкого, потрясая своим свитером, на котором желто-розовые разводы мороженного были очень заметны. Ага, и капли белые тоже.

— Ну… — Сатоси-сан торопливо потянулся за кошельком, — Послушайте, у меня сейчас денег в обрез. Только на жилье и лапшу быстрого приготовления. Я кольцо продам, тогда… — отчаянно посмотрел в сердитые черные глаза, — Можно, я вам квитанцию за химчистку в следующем месяце оплачу? Вы мне чек покажете — сами пока оплатите — а я вам в следующем месяце всю сумму отдам? А пока… — смущенно улыбнулся, — Пока можно я вас просто угощу мороженным? — на меня посмотрел с мольбой, — Сеоко-тян, ты же не будешь возражать?

— Неф, — ответила, не вынимая ложку изо рта. И головой еще качнула для убедительности.

Если честно, мне третий поедатель мороженного был бы очень кстати. Оказывается, детская мечта обожраться мороженным разных видов по самое не могу могла стать настоящим кошмаром — я это уже заподозрила после седьмой порции.

— Мороженным? — Синдзиро скривился, посмотрев на стол, — Подтаявшим?..

— А другого нет, — я наконец-то вынула ложку изо рта.

— Я умоляю вас! — Сатоси-сан даже опустился на колени.

Продавец сладостей посмотрел на него презрительно, сверху вниз, потом, наткнувшись на мой взгляд укоряющий, проворчал:

— Ну, ладно. Уговорили, — ткнул в грудь полицейского длинным чистым ногтем указательного пальца, — Но химчистку вы мне поклялись уже оплатить. Публично.

Надо же, хамить полицейскому не боится?!

Но Сатоси-сан после такой жирной полосы неудач был согласен на все, что угодно.

Словом, втроем мы мороженное таки одолели. И, если приглядеться, Синдзиро был настоящим сластеной, ибо съел двенадцать порций в одно пузо. Еще три благополучно растаяли в процессе, освободив нас от мук — и мы попросили унести их вместе с опустевшей посудой.

Все, я теперь знаю самое страшное проклятие из всех существующих на свете: да чтоб тебе пятьдесят порций мороженного за один день съесть! А в самом жутком варианте: да чтоб тебя заставили сожрать сто!

После мороженного Сатоси-сан и Синдзиро обменялись визитками — полицейский робел смотреть хозяину магазинчика сладостей в глаза — затем Сатоси-сан заплатил за мороженное подошедшему официанту — и мы разошлись. И в пузе, и вообще.

В общем-то, день прошел вполне ничего. Хотя живот и горло у меня на следующий день болели. Сатоси-сан, зашедший вчера и сегодня поздно вечером к нам, чтобы долго и на коленях извиняться перед моим отцом за мои мучения, обещал сводить меня к врачу и заплатить за дальнейшее мое лечение. Но отец попросил, чтоб только сводил меня к врачу, поскольку сам он не может сходить сам со мной завтра: у них готовятся к важному совещанию, так что вся техника и мастера должны быть на месте и работать исправно.

Хотя, правда, за мой осмотр и таблетки Сатоси-сан все же заплатил сам. Я боялась, что кольцо для бросившей его невесты он еще не продал, да и вряд ли та к нему вернулась. Словом, вероятно, он даже рамен не каждый день будет есть. Поэтому упросила бабушку-цветочницу, чью еще более старую маму он часто через дорогу переводил, хотя бы через день носить ему пирожки в знак благодарности. Хотя бы только неделю. Но лучше — две. Сама даже обещала за них заплатить. У меня же были деньги на карманные расходы. И я их нечасто тратила. А тут можно было позаботиться о хорошем человеке.