Книга надписей. Взгляд на библейскую археологию - Лев Виленский

концепции» т.е. буквально — собирание необоснованных аргументов, замаскированных как научное исследование путём публикации в профессиональных журналах с примечаниями и ссылками. И это не наука. Это фолк-хистори образца Носовского и Фоменко.

Несомненно, минималисты полезны нам — хотя бы потому, что их существование лишний раз заставляет библейских археологов встряхнуться, пересмотреть свою концепцию видения истории на предмет ошибок и неясностей, «выйти в народ» путем написания качественной популярной литературы, увеличить в разы размах археологической деятельности в важных для Израиля локациях — там, где располагались в древности города Израильско-Иудейского царства. Иной раз, заступ археолога и книга историка могут стать оружием, более сильным, чем все пушки и снаряды врага.

Именно отсутствие у многих моих читателей информации об основном корпусе надписей на иврите XI — V веков до н.э побудило меня взяться за эту книгу. Далее я расскажу о тех артефактах, найденных на территории Израиля, наличие которых безоговорочно подтверждает библейские тексты. В первой части книги я приводил «неизраильские» артефакты — так перенесемся же в Землю Обетованную.

Жертвенник на горе Эйваль

Этот археологический объект единственный в моем повествовании, не связанный с надписями. Но обойти стороной жертвенник на горе Эйваль — наиболее древний из еврейских сооружений на Земле Израиля — было бы совершенно неправильно с точки зрения нашего рассказа.

Об установке жертвенника очень ясно сказано в библейском тексте в двух местах:

(1) И заповедал Моше и старейшины Исраэйля народу, говоря: соблюдайте все заповеди, которые заповедую вам ныне. (2) И будет, в тот день, когда перейдете через Ярдэйн (Иордан — Л.В) в землю, которую Г-сподь, Б-г твой, дает тебе, тогда поставь себе камни большие и обмажь их известью; (3) И напиши на них все слова закона этого по переходе твоем, дабы ты вступил в землю, которую Г-сподь, Б-г твой, дает тебе, в землю, текущую молоком и медом, как говорил тебе Г-сподь, Б-г отцов твоих. (4) И будет, когда перейдете Ярдэйн, поставьте камни эти, о которых я заповедую вам ныне, на горе Эйвал и обмажьте их известью. (5) И устрой там жертвенник Г-споду, Б-гу твоему, жертвенник из камней, не поднимая на них железа. (6) Из камней цельных устрой жертвенник Господу, Б-гу твоему, и возноси на нем всесожжения Г-споду, Б-гу твоему. (7) И режь жертвы мирные, и ешь там, и веселись пред Г-сподом, Б-гом твоим. (8) И напиши на тех камнях все слова закона этого очень ясно

Деварим (Второзаконие) 27, 1—8.

(30) Тогда устроил Йеошуа жертвенник Г-споду, Б-гу Исраэйля, на горе Эйвал, (31) Как заповедал Моше, раб Г-сподень, сынам Исраэйля, согласно написанному в книге Торат Моше, — жертвенник из камней цельных, на которые не поднимали железа; и принесли на нем всесожжение Г-споду, и принесли жертвы мирные. (32) И написал он там на камнях Мишнэй Тора (список с закона) Моше, который написал он пред сынами Исраэйля. (33) А весь Исраэйль, и старейшины его, и надсмотрщики, и судьи его стали с той и с другой стороны ковчега против священников-лейвитов, носящих ковчег завета Г-сподня, и пришелец, и коренной житель — половина их против горы Геризим, а другая половина их против горы Эйвал, — как повелел Моше, раб Г-сподень, чтобы прежде (всего) благословить народ. (34) А затем прочитал он все слова Торы, благословение и проклятие, все, как написано в книге Торы. (35) Не было ни слова из всего, что заповедал Моше, чего бы не прочитал Йеошуа пред всем обществом Исраэйля, пред женами, и детьми, и пришельцами, находившимися среди них.

Йеошуа (Иисуса Навина) 8, 30—35

Так как большинством историков историчность текста ТАНАХа в основном отрицается, и действительно — до недавнего времени четких подтверждений Исходу евреев из Египта не найдено, никто и не помышлял о том, что данный жертвенник вообще когда-либо существовал. Как и сам Иеошуа Бен-Нун (Иисус Навин). Если сегодня Финкельштейну — упомянутому выше археологу из университета Тель-Авива — кажется, что евреи вовсе не приходили в Ханаан, а сами по себе постепенно кристаллизовались как отдельная сущность из беглого городского населения ханаанских городов, то уж Иеошуа Бен-Нун — точно, персонаж сказочный. Как Змей Горыныч, Иван-Дурак или Баба Яга. Красивый миф о храбром завоевателе. Возможно, с политическим подтекстом (леволиберальные круги очень любят везде искать и находить политический подтекст. Это искательство лишний раз показывает механизм работы левого дискурса).

Однако, действительность много сильнее сказок. Много фантастичней и удивительней. И, что главное — правдива.

Адам Зерталь, археолог из университета Хайфы (1936—2015) менее всего подходил под образ еврейского религиозного фанатика, да и просто верующего еврея. Он принадлежал совершенно противоположному слою «соли земли Израиля» — кибуцникам. Родившийся и выросший в коммунистической атмосфере кибуца Эйн-Шемер, гнезда «А-шомер а-Цаир», Адам прошел службу в боевых частях ЦАХАЛ, форсировал Суэцкий канал, получил тяжелое ранение, положившее его на койку на целый год. После того, как Зерталь выздоровел, он вернулся к работе. Его коньком являлись масштабные полевые исследования — а после Шестидневной войны, в которой Израиль вернул себе земли Иудеи и Самарии, для этого рода деятельности археологов открылся непочатый край работы. В 1983 году Адам Зерталь в районе Шхема (он же Наблус) обнаружил мощное квадратное сооружение восемь на восемь метров с пандусом, заполненное пеплом и костями животных. Он рассказывал, что после открытия этого непонятного и ни на что не похожего сооружения, отдыхая вечером субботнего дня в столовой поселения Алон-Море, неподалеку от Шхема, рассказал о находке религиозным ребятам из находящейся в поселении йешивы20. Мол, найдено мной непонятное квадратное строение, с пандусом. У филистимлян, критян, пеласгов, сардинцев, египтян и народов Месопотамии сходных сооружений нет. Молодые студенты йешивы подробно расспросили Адама о его открытии. Затем один из них ушел и вернулся с библиотечной книгой религиозного содержания. В книге находился рисунок, взглянув на который археолог обомлел — его взору предстал рисунок откопанного им объекта. Только целого и невредимого. Чудесная картинка! «Что это за сооружение?» — спросил Зерталь. «Это реконструкция жертвенника Иеошуа Бин-Нуна!» — последовал ответ. «Реконструкция по его точному описанию в Талмуде (курсив мой — Л.В)!»

Мы оставим в стороне анализ того, о чем подумал тогда Адам Зерталь, твердо с детства и отрочества усвоивший, что Бога нет, что Библия написана достаточно поздно и является весьма сомнительным историческим источником… ну, времена царей Израиля и Иудеи — куда ни шло, но Исход, Иеошуа Бин-Нун, жертвенник на горе Эйваль — это несомненная легенда.

Но ведь он своими руками откопал этот самый жертвенник! На той самой библейской горе Эйваль, возвышающейся над древним Шхемом на 990 метров!

Любопытно… Генрих Шлиман, огненноглазый немецкий мальчик-гений, начитавшийся Илиады и твердо веривший в каждую строку древнегреческой поэмы, нашел Трою в том самом месте, где она — согласно поэме — находилась три тысячи двести лет назад. И это было началом археологии как таковой, одним из самых блестящих открытий… А в конце ХХ века, совершенно неверующий ни в библейские сказания, ни в Бога, маститый ученый открывает библейский жертвенник Иеошуа Бин-Нуна. Которому, кстати, тоже три тысячи двести лет. Как и Трое.

Керамика, найденная вокруг жертвенника, точнее, ее обломки, дают при радиологическом анализе их возраста — XII — X века до н.э

Кости животных — бараньи, оленьи, коровьи. Ни одной косточки свиньи, коих масса в отвалах поселений язычников хананеян того периода. «Свинью же не ешь, ибо хотя копыта имеет раздвоенные, но жвачку не отрыгает», — библейский запрет любому еврею поедать некошерное мясо великолепно иллюстрировался костями, найденными в жертвеннике. По наличию свиных костей археологи в Земле Израиля всегда отличают еврейские города и поселения от нееврейских. Это некий абсолютный индикатор.

Египетские скарабеи-каменные жучки, обугленные в огне, брошенные, казалось, рукой еврея вышедшего из Египта в огонь жертвенника. Находка, которая, по словам Зерталя, как-то особенно сильно повлияла на него.

И все та же простая, грубая керамика, следы которой он наблюдал от самого западного