Умоляй, ведьма. Часть 2 - Сильвия Лайм

– Давай-давай, дыши… ужепочтиведьма, – раздался где-то над головой ядовитый голос черного колдуна.

Он уверенно держал меня за талию, пока я, наклонившись вперед, выдавливала из себя остатки воды.

А у меня в голове пульсировало только одно:

– Ты… ты меня только что едва не убил…

Как только я смогла хоть немного прийти в себя, повернулась к нему и взглянула в темно-зеленые мрачные глаза.

Холодные. Они напоминали камень, покрытый мхом… словно их хозяину совершенно наплевать.

Дрейгон смотрел на меня в ответ и молчал, а его лицо оставалось пустым и непроницаемым. Черные волосы упали на плечи и отдавали медью в свете волшебных огней колыбели Ледобога.

Я все еще едва дышала, надеясь услышать от него хоть слово сожаления.

Но он молчал.

– Кровавый договор не позволяет убить, но очень хочется, да? – спросила я, пытаясь успокоить в ужасе бьющееся сердце. Но оно все никак не унималось. – Поэтому ты издеваешься надо мной?

Зеленые глаза сверкнули и стали как никогда прежде похожи на изумруды, отравленные черной магией.

– Если бы хотел, уже давно убил бы, – ответил он вдруг совершенно спокойно. И так тихо, что, казалось, это и вовсе не слова, а лишь движения губ. – И ни один договор не стал бы помехой.

Все равно его голос таинственным образом разорвал тишину вокруг, которая внезапно стала оглушительно звенящей.

Сердце ударило в горло, когда Дрейгон взял меня за руку и развернул ее запястьем вверх.

– Поздравляю с новой Искрой, – сказал он спокойно и тут же отпустил меня, направившись прочь из водоема.

Я взглянула вниз и не поверила глазам. Прямо возле двух предыдущих рисунков, травянисто-зеленого и кирпично-красного, появился новый. Насыщенно-синий, как ночное небо. Одна тонкая волнистая линия, которая значила так много… Казалось, ее края слегка светятся голубоватым светом, а я смотрела на это чудо и… не могла нормально обрадоваться. Все внутри словно вывернулось наизнанку, и те органы, которые должны были отвечать за счастье, будто поменялись местами с другими и теперь вели себя крайне неадекватно.

– Дрейгон!.. – крикнула я в широкую спину колдуна, в это время выходящего из воды, не зная, что хочу сказать ему.

«Спасибо, что помог и едва не утопил»?

«Спасибо, что не хочешь убить, несмотря на то, что, оказывается, и договор тебя не удержал бы»?

«Ах, благодарю за то, как ласково и трепетно ты отнесся к необходимости меня утопить ради получения Искры»?

Почему, в конце концов, нельзя было предупредить и действительно сделать этот процесс не таким морально травмирующим?..

Впрочем, я, кажется, уже прекрасно знала, какой ответ получу на этот вопрос.

Дрейгон, не поворачивая головы, бросил:

– Выходи из воды, Мартелла. Я направляюсь к себе. Если не хочешь пробираться через катакомбы в полном одиночестве, тебе придется поторопиться.

Чтоб его тощую задницу под водой пиявки облепили!

Я поторопилась и побежала за ним.

– Погоди! – все же попросила, очутившись возле своего сухого платья в совершенно мокрой, облепившей тело сорочке. Тонкая ткань оказалась такой коварной, что прямо сейчас полностью очерчивала на мне каждый изгиб и впадинку, демонстрируя все, что должно быть тщательно скрыто. – И не смотри на меня! – тут же выдохнула я Дрейгону, серьезно опасаясь, что он не послушает.

Но… колдун отвернулся, сцепив руки за мощной спиной так, словно ему было совершенно неинтересно, что тут происходит. И ни одного едкого комментария не бросил!

Мне даже как-то обидно стало. Не знаю почему. Наверно, это было ужасно непоследовательно и глупо, но… я расстроилась. И вот теперь, когда, казалось бы, страх быть утопленной уже прошел, опасность миновала, а вокруг – тишина и спокойствие, я вдруг почувствовала, как к глазам подступают слезы.

Прикусила губу, стараясь сдержать расстройство, стянула мокрую сорочку и, на короткое мгновение оставшись абсолютно обнаженной, надела платье.

Все. Можно было больше не стесняться, только вот и стесняться было нечего, потому что Дрейгон больше не проявлял ко мне ни капли интереса.

– Пойдем, – проговорила я тихо, и он двинулся вперед, так на меня и не взглянув.

Даже вороном он был более многословен, чем теперь! И это неожиданно начало сводить меня с ума. Впрочем, я не собиралась идти ему навстречу и самостоятельно начинать разговор.

В таком гробовом молчании мы и двигались вперед, пока Дрейгон не подошел к какой-то стене. Вместо того чтобы подниматься вверх по бесконечной лестнице, он коснулся ладонью черного камня.

В тот же миг колдовская кирпичная кладка разъехалась в стороны, открывая небольшой проход, куда Дрейгон меня любезно пригласил, протянув руку.

В проходе было совершенно темно, только остаточный блеклый свет из коридора освещал узкое пространство буквально в недрах стены.

Проигнорировав его руку и громко сглотнув, я шагнула внутрь, и Антрацитовый принц последовал за мной. Сейчас я отчетливо чувствовала разницу между простым колдуном – Дрейгоном – и принцем, повелителем и создателем этого места. Первый казался обычным человеком, может быть в меру таинственным и опасным, но все же человеком. Антрацитовый принц же был принцем от кончиков идеально прямых черных волос и до кончика плаща, развевающегося у него за спиной. Он высоко держал голову и выглядел каким-то отчужденным и недосягаемым. Хотелось чуть ли не записаться к нему на прием у секретаря, встав в очередь на месяц.

Впрочем, я уже привыкла к тому, что у этого человека было несколько личин. Ничего не изменится оттого, что их стало на одну больше.

Я отвернулась в сторону, едва Дрейгон вошел в узкое пространство вслед за мной. А в следующий миг камни зашевелились и проход закрылся.

Мы остались внутри стены в кромешной тьме.

Сердце гулко ударило о ребра. Я думала, что вот сейчас что-нибудь начнет происходить. Может быть, замок придет в движение или мы вдруг переместимся в наши комнаты. По волшебству.

Но нет, ничего подобного.

– Дрейгон, ты тут? – прошептала я тихо, слыша лишь пульс крови в ушах.

Это, дракон меня забери, жутко страшно, когда ты ничего не видишь и не слышишь! К тому же мне все еще было очень холодно, потому что кожа оставалась мокрой после купания. Платье немного спасало, но и оно слегка увлажнилось, да и не скрывало ни ног, ни плеч. Уж я молчу про сырые волосы и отсутствие нижнего белья.

В следующий миг я почувствовала, как мою продрогшую ладонь обхватывают горячие длинные пальцы.

– Тебе лучше крепко держаться за меня, Мартелла, – проговорил он низким голосом, который вдруг показался мне гораздо мягче прежнего.

Под кожу будто просыпались мелкие горячие угольки.