Четвертое июля - Максин Паэтро

— Лучше я приготовлю ужин дома.

— Хорошо.

Джо постучал по крыше, и автомобиль уехал.

— Иди ко мне, — прошептал он, притянув меня к себе, и поцеловал так крепко, что в моих жилах мгновенно загорелось пламя.

Я в очередной раз поразилась, как обычный поцелуй может вызвать такой пожар, и еще успела смутно подумать: «Ну вот, старая история. Еще одна романтическая пауза на пять минут…» — но тут Джо взял мое лицо в свои ладони, поцеловал снова — и все мои протесты исчезли без следа. Мы вошли в дом, и я ногой захлопнула дверь.

Стоя на цыпочках и обняв его за шею, я пятилась до тех пор, пока каким-то образом не оказалась на кровати. Джо медленно стал снимать с меня одежду — сначала туфли, потом все остальное — и целовал каждую клеточку моего тела, пока не добрался до самых губ.

Боже, его поцелуи расплавят во мне все, кроме Кокопелли.

У меня перехватило дыхание, и я рванулась к Джо, но он куда-то исчез.

Открыв глаза, я увидела, что Молинари раздевается. У него великолепное тело. Крепкое, стройное и смуглое. И все это мое! Меня переполняло блаженство. Пять минут назад я собиралась весь вечер смотреть «Закон и порядок». А теперь это! Я раскинула руки, и Джон накрыл меня собой.

— Господи, — пробормотал он, — как я по тебе скучал.

— Молчи! — выдохнула я.

В припадке страсти я стала кусать его верхнюю губу, затем впилась в него жадным поцелуем и обвила ногами его бедра.

Через час, когда мы покинули спальню, на улице была глухая ночь. Марта постукивала хвостом, недвусмысленно требуя: «Пора есть», — и я устроила ей хорошую кормежку.

Потом я приготовила сладкий овощной салат, сдобрив его горчичным винегретом и кусочками сыра, и поставила на огонь пасту, пока Джо шинковал в томатный соус мяту, чеснок и базилик. Воздух наполнил дивный аромат.

Мы поужинали в кухне, обмениваясь последними новостями. Джо вполне мог сойти за диктора «Си-эн-эн». Он сообщал о жутких взрывах, панике в аэропортах и политических неурядицах — в тех рамках, какие полагались простым смертным. Пока мы мыли посуду, я выложила ему максимально урезанную версию своих столкновений с Деннисом Эгнью. Он выслушал мою историю, сжав губы.

— Будем считать, что я ничего не говорила, — улыбнулась я, поцеловав его в бровь и долив ему вино в бокал.

— Будем считать, что я не схожу с ума из-за того, что ты подвергала себя такой опасности.

Черт, почему все забывают, что я коп? И между прочим, неплохой. Первая женщина-лейтенант в Сан-Франциско — и так далее, и тому подобное.

— Как ты относишься к Кэри Гранту? — спросила я. — Кэтрин Хэпберн тебя заводит?

Мы устроились на диване и стали смотреть «Воспитание крошки» — одну из самых сумасбродных комедий в моей коллекции. В эпизоде, где Кэри Грант ползает за терьером с гигантской костью в зубах, я покатилась со смеху, и Джо сделал то же самое, крепко прижав меня к себе.

— Не удивляйся, если застукаешь меня за чем-нибудь подобным с Мартой.

Меня снова разобрал смех.

— Я люблю тебя, Линдси.

— И я тебя, Джо.

Ночью я лежала в его объятиях без сна и думала: «Боже, до чего же хорошо. Я никогда не смогу им насытиться».

На следующее утро Джо щурился на ярком солнце, готовя на кухне яичницу с беконом. Я разлила по чашкам кофе, и он прочитал в моих глазах немой вопрос.

— Я останусь у тебя, пока мне не позвонят. Если хочешь, постараюсь помочь тебе с этими убийствами.

Мы погрузились в «иксплорер» — Молинари за руль, Марта на мои колени — и двинулись в путь. Пока Джо огибал стоявшую у бухты оранжерею Сардуччи, я посвятила его во все подробности данного дела.

Мы повернули на Кресент-Хайтс и спустились по вьющейся как змея земляной дороге к маленькому домику Далтри.

Недавние убийства полностью опустошили этот райский уголок. Лужайка буйно заросла травой, окна и двери были заколочены досками, а на ветках кустов, как желтые птички, трепетали обрывки полицейской ленты.

— Сардуччи были из другого социального класса, — заметил Джо.

— Верно. Вряд ли эти убийства как-то связаны с деньгами.

Дорога круто пошла вниз, и через пять минут мы въехали в Оушн-Колони — небольшой поселок рядом с полем для гольфа, где жили и где умерли О'Майли. Я указала Джо на красивый белый дом в колониальном стиле. Теперь в палисаднике торчала дощечка с надписью «Продается», а возле подъезда стоял «линкольн».

Остановившись на обочине, мы увидели молодую блондинку в розовом платье от Лили Пулитцер, которая только что вышла из дома и заперла входную дверь. Она заметила нас и расплылась в накрашенной улыбке.

— Привет, я Эмили Харрис из риэлторского агентства «Пасифик хоум», — представилась она. — Простите, дом открыт только по воскресеньям. Я бы могла показать его вам но у меня срочная встреча в городе и…

Увидев мое разочарованное лицо, мисс Харрис бросила на нас оценивающий взгляд.

— Ладно. Потом опустите ключ в почтовый ящик, договорились?

Мы вышли из машины, и я взяла Джо под руку. Старательно изображая супружескую пару, которой приспичило срочно купить новый особняк, мы поднялись по лестнице и открыли дверь.

Внутри дом был тщательно вычищен, отделан и заново окрашен — настоящая конфетка для покупателей с толстым кошельком. Я заглянула в главный холл и направилась вслед за Джо на второй этаж. Войдя в спальню, я увидела, что он рассматривает гардероб.

— Здесь на уровне глаз была маленькая дырочка — видишь Линдси? Теперь ее заделали. — Джо колупнул пальцем твердую замазку.

— «Глазок»?

— Нуда, в шкафу, — хмыкнул Молинари. — Тебе не кажется это странным? Разве что О'Майли делали домашнее кино.

У меня в голове мгновенно замкнулась цепь между самодельным порно и карьерой Рэнди Лава. Интересно, полиция нашла пленку? А если нашла, то, что из этого следует? Если взрослые любят поразвлечься перед камерой, здесь нет ничего противозаконного.

Шагнув к перекрашенному гардеробу, я сдвинула в сторону вешалки и придержала их рукой, чтобы они перестали болтаться. В задней стенке шкафа виднелась свежая замазка. Я ткнула в нее пальцем, и сердце у меня екнуло. Дыра шла насквозь и выходила в другую комнату. Я схватила одну из вешалок и распрямила проволоку, чтобы воткнуть ее в отверстие.

— Джо, посмотри, где она торчит?

Мне пришлось ждать, пока он потянет проволоку с той стороны, и все это время я будто держалась за живой нерв. Молинари вернулся через несколько секунд.

— Там вторая спальня. Пойдем, тебе надо посмотреть.