Чародей - Уилбур Смит

Наг возражал и спорил, но с той ужасной ночи в Бусирисе он обнаружил, что почти невозможно противиться предсказаниям Таиты. А посему стал более восприимчивым к зловещим новостям с северного фронта. Египтяне по распоряжению Нага и вопреки совету Таиты начали отчаянное контрнаступление, пытаясь вернуть Абнуб. Они потерпели неудачу, потеряв триста колесниц и почти целый отряд пехоты в ужасной битве под городом. Теперь Апепи, казалось, был готов нанести сокрушительный удар по деморализованным и ослабленным египетским отрядам и пойти на штурм Фив. Неподходящее время для свадьбы, что признал даже Наг, – и безопасность Неферу была обеспечена еще на некоторое время.

Из Фив по дорогам и по реке на юг шел уже постоянный поток беженцев. Количество торговых караванов с востока тревожно упало: торговцы выжидали, желая видеть результат неизбежного гиксосского наступления. Возникла нехватка всех предметов первой необходимости, и цены подскочили.

– Единственный способ, которым вы можете предотвратить сокрушительное поражение от рук Апепи, – переговоры о перемирии, – советовал Таита регенту.

Он собирался смягчить свой совет, добавив, что перемирие ни при каких обстоятельствах не будет поражением и что они просто используют отсрочку, чтобы усилить свои военные позиции, но Наг не дал ему возможности уточнить.

– Я тоже так считаю, Маг, – согласился он нетерпеливо. – Я часто пробовал убедить моего любимого друга, фараона Тамоса, в мудрости такой политики. Но он никогда не слушал меня.

– Нам нужно время, – объяснил Таита, но Наг махнул рукой, требуя замолчать.

– Конечно, вы правы. – Нага взволновала эта неожиданная поддержка. Он пробовал – без успеха – убедить членов совета согласиться на мир с гиксосами, но ни один, даже Синка, не поддержал его. Даже преданный Асмор рисковал навлечь на себя его гнев, клянясь упасть на собственный меч, но не сдаться Апепи. Было утешительно вдруг обнаружить процветание чувства чести на такой неподходящей почве и узнать, что даже в качестве регента он может продавить через совет далеко не все.

Мир с гиксосами был краеугольным камнем мечты Нага, в которой эти два царства воссоединялись под управлением одного фараона. Только фараон, который был отчасти египтянином и отчасти гиксосом, мог надеяться достигнуть этого, и он нисколько не сомневался, что именно это боги обещали ему через Лабиринты.

Он искренне продолжил:

– Мне следовало знать, что вы, Таита, тот, кто не позволит предубеждению ослепить себя. Все другие кричат: «Никакой сдачи» и «Лучше смерть, чем позор». – Он покачал головой. – Мы с вами понимаем, что если нельзя достичь чего-либо силой оружия, можно достичь цели более мягким способом. Прожив шестьдесят лет в Нильской долине, гиксосы стали больше египтянами, чем азиатами. Их соблазнили наши боги, наша философия и наши женщины. Их дикую кровь смягчила и сдобрила наша. Их дикие нравы умерили наши благородные манеры.

Регент дал на его пробное предложение столь энергичный ответ, что это озадачило Таиту. Здесь крылось куда больше, чем он подозревал. Чтобы выиграть время и обдумать это, а заодно получить какой-нибудь намек на истинные намерения Нага, он пробормотал:

– Вашими устами говорит сама мудрость. Как мы можем надеяться заключить подобное, господин регент?

Наг был рад объяснить.

– Я знаю, что среди гиксосов много таких, кто согласен со мной. Требуется самая малость для того, чтобы они присоединились к нам. Тогда мы наконец принесем мир и единство двум царствам.

Завеса начала раздвигаться. Таите внезапно вспомнилось отвергнутое когда-то подозрение.

– Кто эти сочувствующие гиксосы? – спросил он. – Высокого ли они положения? Близки ли к Апепи?

– Конечно, они из знати. Один из них член военного совета Апепи. – Наг, казалось, собирался рассказать больше, но с явным усилием остановился.

Этого Таите было достаточно. Слабые слухи о гиксосских связях Нага, должно быть, имели основания, и, если так, все прочее аккуратно становилось на места. Он еще раз поразился размаху и широте амбиций Нага.

– Возможно ли встретиться с этими знатными людьми и поговорить с ними? – осторожно спросил Таита.

– Да, – подтвердил Наг. – Мы можем встретиться с ними через несколько дней.

Для Таиты значение этого спокойного утверждения было огромно. У регента Египта были тайные союзники в рядах традиционного врага. Какие его секреты следует выведать? Куда еще проникли его жадные пальцы? По спине Таиты пробежал холодок, серебристые волосы на затылке встали дыбом.

Этот любимый друг фараона был рядом с Тамосом, когда тот пал. Он – единственный свидетель гибели фараона. И это безгранично честолюбивое, волевое и жестокое существо признается в том, что он доверенное лицо знатных гиксосов, и при этом фараона убила гиксосская стрела. Как глубоко простирается этот заговор?

Он не позволил этим раздумьям отразиться на своем лице, но глубокомысленно кивнул, и Наг быстро продолжил:

– Я уверен, что мы можем достигнуть соглашения с гиксосами, и предусматриваю совместное регентство, мое и Апепи, при объединенном государственном совете. Следовательно, понадобится ваше влияние, чтобы убедить членов нашего совета ратифицировать его. Возможно, вы могли бы вновь посоветоваться с Лабиринтами и узнать, что угодно богам.

Наг заподозрил, что его предсказание – обман. Может быть, он заподозрил, что в действительности произошло в Бусирисе? Таита так не думал и сразу отверг эту идею. Его лицо стало строгим.

– В любом вопросе, касающемся Лабиринтов, тщетное использование слова или имени бога Амона Ра или ложное истолкование его оракула вызовет ужасное возмездие.

Наг быстро передумал.

– Я не предлагаю ничего столь непочтительного, ведь боги уже показали мне свое одобрение через Лабиринты.

– Апепи может посчитать, что его военные позиции неприступны, и отказаться встретиться с нами. Несмотря на любые наши мирные предложения, он может решить вести войну до последнего.

– Не думаю. Я дам вам имена наших союзников с другой стороны. Вам нужно отправиться к ним тайно, Таита. Вас знают и уважают даже среди гиксосов, а я дам вам талисман, который подтвердит, что вы прибыли от меня. Вы – лучший лазутчик для нашего дела. Они выслушают вас.

Таита еще немного посидел в раздумье. Он пробовал просчитать, сумеет ли добиться еще какого-либо преимущества для Нефера и принцесс в этих обстоятельствах, но на этой стадии не смог ничего придумать. Что бы ни случилось, Нефер по-прежнему останется в смертельной опасности.

Для Таиты, если он хотел обеспечить выживание Нефера, был открыт только один определенный путь. Ему следует вывезти мальчика из Египта, пока Наг еще у власти. Возможно ли сделать это сейчас? Наг предлагал ему безопасно достичь границы. Сможет ли он воспользоваться этим, чтобы взять Нефера с собой? Через несколько секунд он понял, что не сможет. Его контакты с мальчиком-фараоном все еще строго ограничивал Наг. Ему никогда не разрешали оставаться с ним наедине. Не разрешали даже сидеть рядом с ним на заседаниях совета или обмениваться даже самыми невинными сообщениями. За несколько минувших недель ему позволили быть рядом с мальчиком единственный раз, когда Нефер заболел мучительным воспалением горла. Тогда Таиту допустили в царскую опочивальню, чтобы лечить, но при этом присутствовали Наг и Асмор, наблюдая за всем, что происходило, слушая каждое сказанное слово. Из-за болезни Нефер мог говорить лишь шепотом, но не сводил с Таиты глаз, и сильно сжал ему руку, когда им пришло время расстаться. Это было почти десять дней назад.