Пустыня – наш союзник - Сергей Зверев

В принципе о том, что группа охраны погибла где-то в этих самых местах, руководство боевиков узнает быстро. День-два, но потом обязательно поймут. Хорошо, что в их рядах уже началось брожение, появились факты невыполнения приказов и дезертирство. Какое-то время бородатые командиры могут думать, что эта группа просто сделала ноги. Но через два дня никто уже не будет знать, в каком направлении искать тех, кто тут устроил засаду. А если передать координаты в Хмеймим, то ночью сюда может прилететь «сушка». Она заровняет эту ямку так тщательно, что не останется никаких следов пребывания здесь русского спецназа.

Выстрел заставил Котова резко обернуться. За ним грохнули еще два. Бойцы по камням протащили тело и бросили в один ряд с другими. От стены отходили двое спецназовцев, вешая автоматы на грудь.

Котов сразу стал искать глазами Ахмада. Паренек стоял бледный, с трясущимся лицом и смотрел остекленевшим взглядом на тела только что убитых пленников.

Котов подошел к Белову, положил ему руку на плечо и отвел в сторону от своих бойцов и мальчишки.

– Саша, ты соображаешь, что делаешь? – прошипел командир, почти не разжимая губ. – На хрена этот спектакль при Ахмаде? Нам добровольный помощник нужен. Еще черт знает сколько ехать по этой территории, а теперь он нас бояться будет, станет думать, что мы и его шлепнем. Зачем нам нужен неадекватный проводник?

– Ой, какие нежности! А когда они головы людям резали, у них сильно руки тряслись?

– Ахмад мог и не резать. Я не исключаю, что он и в самом деле правду нам сказал про себя. Это приказ, Саша! Проводника беречь. От нервных потрясений тоже! Усек?

– Есть, командир! – проворчал Белов.

Через два часа четырнадцать трупов и три пикапа исчезли в черной воде затопленного карьера.

Потом Котов связался с Сидориным и доложил о боестолкновении и полученной информации. Полковник пообещал решить вопрос с командованием авиагруппы о нанесении удара по карьеру сегодня же ночью. Он тоже понимал, что результатом воздушной атаки будет уничтожение не только трех десятков автоцистерн с нефтью, но и всех следов своей группы. Заодно командованию боевиков вроде как станет ясно, куда подевалась вся охрана этого вот отстойника.

Ночью группа пересекла магистраль Пальмира – Дайр-эз-Заур и стала подниматься на плато. Тут одна из машин начала капризничать. Она дергалась как раненый зверь, еле тянула. Водителю приходилось увеличивать обороты двигателя, чтобы хоть как-то поддерживать скорость.

Котов угрюмо слушал сетования своих подчиненных, но решил двигаться на четырех машинах, пока они едут. Перегружать все с одной из них ему категорически не хотелось. В этом случае угроза, что встанет еще один пикап, была явной.

– Все, стоп! – приказал Котов, когда колонна углубилась в каменистые холмы. – До пяти утра отдых. Белов, выставить охранение! – Капитан спрыгнул с машины и пошел вдоль колонны, вглядываясь в своих бойцов.

Парни перешучивались, потягивались и добродушно переругивались.

«Настроение в норме, – сделал вывод командир. – Да что им сделается? Сколько я уже с ними за эти месяцы тут прошел, множество операций провели вместе. Парни пообтерлись, освоились. Отличная команда получилась. Крепкие ребята. Во всех отношениях».

Возле третьей машины стоял лейтенант Зимин и помогал Ахмаду перебраться через борт. Котов подошел к пареньку и дружески хлопнул его по плечу. Проводник вздрогнул и присел от неожиданности.

– Ты чего это дерганый такой? – добродушно проговорил капитан, повернул паренька к себе лицом и увидел глаза, полные страха. – Боишься, что ли? Олег, скажи ему, чтобы не трусил. Мы его в обиду не дадим. С нами он будет целый и невредимый. А потом освободят сирийцы его любимую Латакию, и он отправится домой, к своим сестрам и братьям.

– Нервный он какой-то в последнее время, – сказал переводчик.

– Трусоват парнишка, чувствую, для боевика-террориста, – заявил Котов. – Ты с ним разговаривай почаще. Про семью тебе пусть рассказывает. А ты про себя, как в университете учился, с девчонками целовался.

– Хорошо, буду разговаривать.

– Утром, после подъема, приведешь его ко мне. Пора определяться с маршрутом поточнее. По навигатору нам до места около сотни километров осталось.

Остатки ночи Котов провел в тревожном сне. Дважды высоко проходили «сушки». А под утро гулом наполнил небо «Белый лебедь», он же «Ту-160». Машина возвращалась на аэродром, расположенный на Северном Кавказе.

Служба в спецназе, частенько связанная с такими вот командировками, давно научила капитана Котова спать вполуха. Наверное, какая-то часть его мозга отключалась, отдыхала, а другая работала, фиксировала все внешние раздражители, анализировала ситуацию. При малейших признаках опасности боевой офицер просыпался сразу.

Когда внутренние часы подсказали ему, что уже пять утра, Котов открыл глаза. Три с половиной часа сна – это гораздо лучше, чем вообще без него. Кто-то зашевелился рядом с командиром, потом послышалось вялое ворчание спецназовцев. Лагерь пришел в движение. Совсем тихое, без всяких металлических звуков. Только шорохи и негромкие голоса. Кто-то откручивал крышку термоса, забулькала вода. В неподвижном предутреннем воздухе запахло кофе.

– Доброе утро, Борис Андреевич! – Рядом с командиром возник лейтенант Зимин с пластиковыми чашками в руках. – Кофе будете?

– Да, спасибо! – Котов сделал несколько энергичных движений, разминая и разогревая мышцы, потом уселся на свой спальный мешок, взял из рук переводчика чашку и спросил:

– Как наш юный друг?

– Мне кажется, что он всю ночь не спал.

– А ты?

– Ну… – Лейтенант замялся, потом тихо усмехнулся. – Я как все. Работа такая. А парень просто боится. Я его, например, вполне понимаю.

– Понимаешь, вот и хорошо, – сказал Котов и отхлебнул из чашки горячий черный кофе.

– Товарищ капитан! – К Котову подошел Белов, присел на корточки и доложил: – Подъем группы произведен. Ночью никаких происшествий не случилось. Охранение ничего не зафиксировало.

– Хорошо. Сейчас я побеседую с нашим проводником, потом определимся с дальнейшим маршрутом. Собирай лагерь, проверьте машины.

– Есть! – Белов поднялся и ушел к бойцам.

– Приведи Ахмада, – глянув на часы, приказал Котов Зимину.

Парень поднял воротник своей армейской куртки и съежился. Капитану было понятно, что его бьет озноб вовсе не от утренней прохлады, а от переживаний, страха. Зимин велел Ахмаду сесть, и тот послушно опустился на колени рядом с российским командиром.

– Нам нужно пройти так, чтобы не столкнуться с подвижными группами боевиков, – сказал Котов проводнику. – Ты это понимаешь. Мы должны подобраться к твоему лагерю с той стороны, где можно укрыться и наблюдать.

– Да, я понимаю, – проговорил паренек, выслушав перевод Зимина. – Надо обогнуть Эль-Тануф с востока. Так будет дальше. На несколько часов пути. Но тогда вы подойдете к лагерю с южной стороны, там, где плато опускается. В тех местах много камней, в них можно спрятать машины. Дорога проходит к западу от лагеря. По ней все и ездят.