Тайна Эрлики - Роман Галкин

– Так может, тебе рыбки свежей поджарить? – с хитрым прищуром глянул на посланца Андрей.

– Не-не, не надо, – поспешно замотал головой дайвер, вгрызаясь в кусок вяленой козлятины, – я уже наелся.

Хозяева переглянулись, понимающе ухмыляясь.

Наконец посланец отвалился от стола, поглаживая раздувшийся живот.

– Так что передать руководству комплекса? – обратился он к Красноселову.

– А что передать? – бригадир пожал плечами. – Мы люди маленькие, сами ничего не решаем. Доложим своему руководству. Как оно решит, так и будет. Мы здесь еще дней десять соль добывать будем. Так что приплывай за ответом. А лучше, пусть прибудут полномочные представители, способные вести переговоры с нашим руководством.

– О-кей, – кивнул Маракевич и приложился к кувшину с молоком. – Молочко классное! Только запах непривычный.

– Дык, козье. Смотри, чтобы не пронесло с непривычки.

После этих слов Вадим поспешно отставил кувшин и, сдвинув брови, словно бы прислушался к происходящим внутри него процессам.

– Ну, мне, пожалуй, пора, – поднялся он из-за стола. – Завтра-послезавтра навещу вас снова. Надеюсь, вы к тому моменту порешаете со своим начальством все вопросы.

– Пойдем, мужики, проводим гостя, – поднялся и Красноселов, и, глядя на выпирающий живот дайвера, добавил: – А то как бы он снова не застрял.

В сопровождении почетного эскорта Маракевич благополучно добрался до лаза в скале.

– Ты в темноте не заплутаешь, – заботливо поинтересовался Кирилыч.

– Не, у меня там фонарик. Я как свет увидел, так оставил его в проходе, чтобы с металлом наружу не выходить.

– Разумно, – одобрил солевар.

– Да и этот лаз без всяких отнорков, – пояснил дайвер, – выходит прямо в грот.

– Ты нам посигналь фонариком, чтобы мы знали, что не застрял, – напутствовал Вадима бригадир, глядя как тот осторожно протискивается в очищенный от корней и веток лаз.

– О-кей, – донеслось уже изнутри.

– Ну, что скажешь, Андрюха? – повернулся к бригадиру Кирилыч, когда парламентер отсимафорил из темноты.

– Надо бы самим этот грот осмотреть, – задумчиво произнес Красноселов.

– На это у нас специально обученные спелеологи есть. Я тебя про моньку спрашиваю, что думаешь?

– А что тут думать? И так все ясно. За два года система жизнеобеспечения без должного присмотра не малую часть резервов израсходовала. Еще немного, и наша пещера с бамбуковым водопроводом покажется санаторием в сравнении с этим океанариумом.

– Вот отчего так? – удивленно произнес другой солевар Василий Лавник. – Вот, к примеру, наши ученые, взять хотя бы Вересовых, или Зинаиду, я уже не говорю о Матюшине. Они и сами нигде не пропадут, и других вытянут. А эти импортные при всех благах без прислуги в собственном дерьме утонуть могут. Чем они там в своих конфедерациях от нас отличаются?

– Системой воспитания и образования, – коротко пояснил Красноселов. – И вообще, Василь, не забивай голову ненужной философией. Ладно, мужики, вы еще полчасика отдохните и за работу. А я, пожалуй, сразу отправлюсь к Владимиру с докладом о неожиданном госте.

Когда я замолчал, Степаныч несколько минут провел в задумчивости, машинально, вероятно по привычке, почесывая голую пятку, и, наконец, начал рассказывать историю поселения. О том, как от восьмидесяти тысячного поселка, в один миг превратившегося в геенну огненную, осталось несколько сотен выживших, большинство из которых страдало от страшных ожогов. Многие умерли от ран в первые дни.

Потом пришли хищники. Сначала звери лишь наблюдали со стороны за лагерем людей. Возможно, по привычке ждали, что те дадут им пищу. Но бывшие хозяева планеты, лишившись благ цивилизации, не могли прокормить даже себя. Пока они как-то перебивались плодами с полей агрокомплекса, но вопрос пропитания уже затмевал даже такие важные вопросы, как «что произошло?» и «что делать?».

Первыми человечину попробовали носорогие гиены. Их стая тогда насчитывала не более десятка особей. Нападать на большое количество людей твари не решались, зато подрылись под заваленное камнями захоронение. Насытившись, они растащили куски гниющих трупов по всем окрестностям, привлекая тем самым еще больше всевозможных хищников. Когда люди обнаружили разоренные захоронения, что-либо предпринимать было поздно.

Однажды не вернулись отправившиеся на плантацию многоярусной капусты двое мужчин и женщина. Посланный на их поиски отряд обнаружил клочья одежды на залитом кровью месте нападения на людей носорогих гиен, которых опознали по следам на рыхлой почве. В тот же день на глазах у всех силайский лемур похитил трехлетнюю девочку, схватив и утащив ее в густые кроны гигантских гледичий. Уже в сумерках на обезумевшую мать, продолжающую бродить меж могучих стволов и звать дочь, свалилась трехметровая туша ушастого хамелеона. Не обращая внимание на обрушившийся на него град камней и палок, бронированный ящер неспешно заглотил жертву и, лениво перебирая чешуйчатыми лапами, снабженными пятью полуметровыми когтистыми пальцами, втащил свою тушу по стволу в густое переплетение колючих ветвей.

Люди, до сих пор надеявшиеся на скорое появление спасателей, поняли, что могут попросту не дожить до пришествия оных. Чтобы выжить, необходимо было вооружиться и построить более надежное жилье, чем наскоро собранные шалаши. Взявшись за работу, они на некоторое время отрешились от пережитого горя. Самопроизвольно община разделилась на профессиональные группы, лидеры которых составили совет лагеря выживших. Основных групп было четыре: аграрии, охотники, строители и металлурги. Понятно, что первые две занимались вопросами пропитания. Строители возводили каменно-деревянную ограду вокруг лагеря, ибо на общем совете решили, что оградить весь лагерь будет надежнее и быстрее, чем строить отдельные укрепленные бараки. В спасателей все же верили, потому в качестве временного жилья всех устраивали шалаши.

Металлурги на месте бывшего города промышляли металлические лепешки и болванки подходящих для определенных целей размеров, и изготавливали из них ножи, пилы, наконечники для копий и прочие нужные вещи. Поначалу приходилось ломать тонкие лепешки металла руками, а отбивать и придавать нужную форму булыжниками. Но когда построили печь для нагрева, изготовили несколько молотов разного размера и слегка поднаторели в кузнечном деле, то ручная металлургия пошла полным ходом. У народа наконец-то появились более менее нормальные чашки-кружки и столовые приборы. Дальше больше, охотники и караульная стража получили латы, защищающие от зубов, когтей и шипов населяющих окрестности тварей.

А нападения продолжались. Пока не возвели двухметровую стену по всему периметру и не организовали круглосуточную караульную стражу, почти каждый день кого-нибудь уносили или загрызали неожиданно нападавшие хищники. Даже после возведения стены для половины из них она не являлась преградой, но таким давала отпор вооруженная острыми копьями и горящими факелами стража.