Прокачай мозг методом Шерлока Холмса - Светлана Кузина

– И на этот раз ему удалось удрать… на тот свет, – промолвил Холмс.

На коленях у Камаса лежал пистолет. Пуля пробила грудь навылет. На столе были разложены приспособления для чистки оружия.

Прибывший на место происшествия эксперт обнаружил на некоторых предметах, находящихся в комнате, кроме отпечатков пальцев Камаса, отпечатки пальцев двух других людей, которые уже были знакомы сыщикам: Санота и Лынна.

На допросе они показали, что действительно были у Камаса и выпили с ним по пинте пива. По их словам, от него они ушли часа полтора тому назад, в тот момент, когда Камас собирался чистить пистолет.

– Видимо, произошел несчастный случай, – предположил Лынн.

– О нет, это не несчастный случай. Я уверен, что Камаса убили вы! – ответил Холмс.

Почему он пришел к такому выводу?

– Моя фамилия Елинек… В магазине, где я работаю, возник пожар… Улица Парковая, десять… Я нахожусь в своем кабинете и не могу отсюда выбраться… Здесь много дыма… Приезж… – на этом голос в телефонной трубке прервался.

Холмс быстро поднялся со стула.

– Я еду на место происшествия. Немедленно позвоните в пожарную команду и сообщите о случившемся, – отдал он распоряжение полицейскому по телефону и вместе с доктором Ватсоном вышел на улицу.

Когда они прибыли на место происшествия, то услышали в отдалении звук пожарной сирены. Не дожидаясь приезда пожарников, оба бросились в магазин, из окон которого густыми клубами валил дым, и с большим трудом пробрались в кабинет директора. Там они увидели сидящего в кресле за письменным столом мужчину с безвольно запрокинутой головой.

– К счастью, дышит, но, кажется, потерял сознание, – констатировал Ватсон.

После того он снял трубку с телефонного аппарата, стоявшего на письменном столе, и вызвал машину скорой помощи.

– Хорошо, что успели все же сообщить нам о пожаре, – сказал Ватсон. – Иначе…

– Иначе он сумел бы замести следы и нам трудно было бы доказать, что поджог совершен не без его участия. Скорее всего для того, чтобы скрыть недостачу в магазине, – возразил Холмс.

Почему Холмс пришел к такому выводу?

– Прошу подробно рассказать, что здесь произошло до того, как вы позвонили в полицию, – обратился Холмс к заплаканной госпоже Винтон. Вытерев слезы, она начала:

– Мой муж был писателем. Прежде чем мы поженились, я была его секретаршей. Но и после свадьбы по-прежнему переписывала его тексты. Сегодня вечером он ушел в свой кабинет, чтобы записать на магнитофонную ленту план новой повести. Я находилась в той комнате и читала книгу.

– Кроме вас двоих, был еще кто-нибудь в квартире?

– Нет. Домработница у нас приходящая, бывает только в первой половине дня… Итак, я сидела здесь и читала. Сквозь дверь доносился голос мужа, говорящего в микрофон. Вдруг раздался выстрел. Я открыла дверь в кабинет…

Госпожа Винтон вновь залилась слезами. Сыщик вошел в кабинет и осмотрел место происшествия. Тело убитого покоилось в большом кресле. На шее, у затылка, расползлось большое пятно крови. Микрофон повис на поручнях кресла, а на ковре были рассыпаны листы бумаги, исписанные карандашом. Холмс подошел к столу и включил магнитофон. Да, действительно на ленте был записан общий план повести. Возвратившись в комнату, где его ожидала госпожа Винтон, он спросил ее:

– Вы пытались помочь мужу?

– Ах, сразу было видно, что это бесполезно, – ответила она, – к тому же у меня не хватило храбрости перешагнуть порог кабинета, где лежал труп мужа. Я сразу же побежала в прихожую, чтобы оттуда позвонить в полицию. Очевидно, кто-то выстрелил в мужа через окно. Но кто? У мужа не было никаких врагов.

– Его врагом были вы, так как именно вы его убили, – возразил Холмс.

Почему он пришел к такому выводу?

Пост находился в здании, стоящем на берегу моря. Идя по пляжу, Холмс был вынужден натянуть шляпу на голову, чтобы она не слетела, так как с моря дул сильный северный ветер, не утихавший вот уже несколько часов. В здании Холмс застал закутанную в одеяло молодую блондинку с посиневшим от холода лицом и растрепанными волосами. Из-под одеяла, в которое она была замотана, выступали только изящные белые запястья ее рук и ладони, в которых она держала стакан горячего чая.

– Со мной случилось весьма неприятное приключение – рассказывала блондинка. – Я выехала отсюда утром на парусной лодке в море. Едва я отдалилась от берега на пару миль, как к моей лодке пришвартовался моторный катер, в котором находились двое незнакомых мне мужчин. Поднявшись на борт моей лодки, они стали угрожать мне, вынули из тайника в лодке сверток, который, должно быть, они спрятали ночью, когда лодка находилась в порту. Потом они связали мне руки веревкой, перенесли сверток на катер и уехали. Я была отдана на милость стихии. В конце концов, волна отнесла меня к берегу. Лишь тогда мне удалось освободиться от веревок. Я была еле живая. А меня здесь обвиняют о контрабанде! Полный абсурд!

– Где вы нашли эту госпожу вместе с ее парусной лодкой? – спросил Холмс одного из полицейских.

– На мысе, примерно в четырех милях отсюда на север. Я покажу вам, – сказал полицейский и подвел Холмса к окну, откуда был виден пляж, обкатываемый волнами, а вдали упирающийся в море лесистый мыс. Сыщик в течение минуты обозревал этот вид, а затем обратился к блондинке.

– Я думаю, что подозрения в том, что вы занимаетесь контрабандой, были небезосновательны, – сказал он.

Почему Холмс пришел к этому заключению?

Было около одиннадцати часов вечера. Холмс шел по улице. Вдруг где-то в доме, который он только что прошел, раздались два выстрела.