Я - Малала. Уникальная история мужества, которая потрясла весь мир - Малала Юсуфзай

Лидер Талибана, двадцативосьмилетний маулана Фазлулла, в прошлом смотритель фуникулера, на котором люди переправлялись через реку Сват, в результате перенесенного в детстве полиомиелита сильно прихрамывал на правую ногу. Он учился в медресе мауланы Суфи Мухаммеда, основателя движения Техрик-и-Нафаз-и-Шариат-и-Мохаммади (ТНШМ), и женился на его дочери. В 2002 году, когда Суфи Мухаммед вместе с другими военными лидерами был арестован и заключен в тюрьму, Фазлулла стал лидером движения вместо своего тестя. Незадолго до землетрясения он устроил в Имам Дери, небольшой деревушке, расположенной в нескольких милях от Мингоры, на другом берегу реки Сват, нелегальную радиостанцию.

В нашей долине большинство жителей получает информацию по радио, так как телевизоры есть лишь у незначительной части семей, а газет многие не могут читать вследствие неграмотности. Вскоре все только и говорили, что о новой радиостанции. Люди стали называть ее Мулла ФМ, или Радио Мулла. Радиостанция вела свои передачи каждый вечер с восьми до десяти и каждое утро с семи до девяти.

Поначалу Фазлулла действовал очень мудро и осторожно. Он представился как исламский реформист и толкователь Священного Корана. Моей маме, очень набожной женщине, он поначалу даже понравился. В своих радиобеседах он призывал людей завести хорошие привычки и отказаться от дурных. Он говорил, что мужчинам следует непременно носить бороды, но перестать курить и жевать табак. Он также утверждал, что нужно отказаться от героина и чараса, или гашиша. Фазлулла учил, как правильно совершать омовение перед молитвой, в какой последовательности умываться. Он упоминал даже о том, как следует мыть интимные части тела.

Иногда голос его звучал наставительно, как у учителя, разговаривающего с детьми, иногда – пылко и страстно. Когда он говорил о своей любви к исламу, голос его дрожал от подступавших рыданий. Обычно сначала выступал сам Фазлулла, а потом слово брал его помощник Шах Дуран, который прежде продавал фаст-фуд на базаре. Они заявляли, что музыка, кино и танцы ведут людей к погибели, поэтому правоверным мусульманам следует от них отказаться. Из-за того что слишком многие люди сегодня стали приверженцами этих греховных развлечений, Бог посылает нам наказания, подобные землетрясению, громовым голосом возвещал Фазлулла. Если люди не прекратят предаваться греху и соблазну, они вновь навлекут на себя гнев Аллаха. В нашей стране муллы часто толкуют Священный Коран и Хадис (Священное Предание у мусульман) так, как им заблагорассудится, ведь мало кто имеет возможность прочитать эти книги по-арабски, на языке, на котором они были написаны. Тем же путем шел и Фазлулла, использующий людское невежество.

– Аба, он говорит правду? – спрашивала я, с ужасом вспоминая о недавнем землетрясении.

– Нет, джани, – отвечал отец. – Этот человек нас дурачит.

Отец рассказывал, что его коллеги-учителя часто обсуждают передачи Мулла ФМ. К тому времени в школе работало около семидесяти учителей, из них сорок мужчин и тридцать женщин. Некоторые учителя были противниками Фазлуллы, но многие одобряли и поддерживали его. Подпав под власть его харизмы, они считали его глубоким толкователем Корана. У людей находили горячий отклик разговоры о необходимости внедрения исламских судов, так как пакистанская система судопроизводства, заменившая традиционный пуштунский суд, вызвала много нареканий. Споры по вопросам владения землей, часто возникающие в наших районах, прежде разрешались незамедлительно, теперь – в течение нескольких лет. Коррумпированные государственные чиновники, наводнившие нашу долину, вызывали всеобщую ненависть. Обещания Фазлуллы возродить прежнюю государственную систему, существовавшую в долине во времена вали, падали на благодарную почву.

В течение полугода жители нашей долины избавились от телевизоров, видео– и аудиосистем и дисков. Люди Фазлуллы собирали все это в огромные кучи, поджигали, и клубы густого черного дыма устремлялись в небо. Многие владельцы магазинов, торгующих CD и DVD, добровольно закрывали свои торговые точки и получали от талибов компенсацию. Мы с братьями очень любили смотреть телевизор и совершенно не хотели с ним расставаться. Отец успокоил нас и сказал, что не собирается лишать нас этого удовольствия. В целях безопасности мы спрятали телевизор в шкаф и смотрели его с приглушенным звуком. Известно было, что талибы подслушивают у дверей и, врываясь в дом, забирают телевизор и разбивают его вдребезги. Фазлулла ненавидел болливудские фильмы, которые мы обожали, и заявлял, что они враждебны исламу. Только против радио он ничего не имел, хотя музыка, за исключением талибских песен, была также объявлена харам.

Как-то раз отец пошел проведать друга, лежавшего в больнице. Когда он вошел в палату, все больные слушали магнитофонную запись проповедей Фазлуллы.

– Ты должен встретиться с мауланой Фазлуллой, – слышал отец со всех сторон. – Он выдающийся богослов.

– Какой он богослов? – пожимал плечами отец. – На самом деле его исключили из школы за неуспеваемость. И зовут его, кстати, вовсе не Фазлулла.

Но его возражений никто не слушал. Видя всеобщее увлечение религиозным романтизмом Фазлуллы, отец очень огорчался и тревожился.

– Очень смешно, что так называемый ученый-богослов ратует за всеобщее невежество, – сетовал отец.

Особой популярностью Фазлулла пользовался в отдаленных районах. Люди, живущие там, с благодарностью вспоминали помощь, которую оказали им добровольцы ТНШМ после землетрясения, когда правительство проявило полное бессилие. В некоторых мечетях были установлены громкоговорители, подсоединенные к радиосети, так что передачи Радио Мулла разносились по всей деревне и даже по окрестным полям. Наибольшей популярностью пользовалась вечерняя передача, в которой он называл имена людей, завоевавших его одобрение.

– Брат такой-то курил гашиш, но отказался от этого, ибо это грех, – провозглашал он. – Брат такой-то отрастил бороду, и я поздравляю его с этим достижением. Брат такой-то добровольно закрыл свой магазин CD, и это замечательно.

Все эти люди получат награду на небесах, утверждал Фазлулла. Людям нравилось, когда их имена называли по радио и хвалили их, но еще больше им нравилось, когда их соседей во всеуслышание называли грешниками. После каждой передачи поднималась волна разговоров: «Слыхали, что натворил такой-то?»

Радио Мулла позволяло себе непочтительно отзываться даже об армии. Пакистанских правительственных чиновников Фазлулла называл «неверными» и заявлял, что они препятствуют внедрению в жизнь норм шариата. Если правительство не изменит своей политики, движение Талибан «внедрит законы шариата силой, а неверных разорвет на части», обещал Фазлулла. Одной из его любимых тем была несправедливость феодальной системы ханов. Бедным людям приятно было слушать, как ханов поносят по радио. Фазлулла представлялся им кем-то вроде исламского Робин Гуда. Они верили, что, придя к власти, он отдаст земли ханов бедным. Некоторые ханы бежали из нашей долины. Мой отец тоже был противником ханов, но он понимал, что Талибан несет с собой еще большее зло.

Друг моего отца Хидаятулла стал правительственным чиновником в Пешаваре и предупреждал нас: «Вот как боевики делают это. Они хотят завоевать сердца и умы людей, поэтому сначала изучают, какие проблемы есть у местного населения, и обличают виновных в этих бедах. Таким образом они получают поддержку молчаливого большинства. Именно такую тактику они использовали в Вазиристане, ополчившись на похитителей детей и бандитов. После того как получат власть, они ведут себя точно так же, как преступники, на которых они когда-то охотились».