Перекати-поле - Лейла Мичем

— Он… он не дышит, ТД.

Лицо Трея стало белым как мел.

— Но он должен дышать. Он просто потерял сознание. Очнись, ну пожалуйста, очнись, — умоляющим голосом произнес он, потянув мальчика за воротник рубашки.

Джон схватил Трея за руки; по спине его градом катился холодный пот.

— Не делай этого, Трей. Ему уже ничего не поможет. Я думаю… он мертв.

— Он просто отключился. Я не вижу никакой крови. Посмотри, ведь у него ничего не сломано…

— Сломано. Но внутри, там, где ты не можешь видеть.

— Нет, он не умер! Он просто… он просто вырубился. — Трей заплакал и принялся разглаживать рубашку Донни, как будто этот жест мог вернуть мальчика к жизни. — Как он мог умереть?

— Он ударился головой о столик для пикника.

Трей бросил укоряющий взгляд на каменную столешницу.

— Господи, Джон. Я не думал, что так получится. Он не должен был оставаться дома. Что нам делать?

— Не знаю, — процедил Джон сквозь сжатые зубы. — Думаю, нужно вызывать «скорую». — Он весь дрожал, его знобило.

Трей застонал и закрыл лицо ладонями.

— О нет. Нет…

— Или, может быть, шерифа Тайсона.

Трей резко отдернул руки от лица.

— Он арестует меня, посадит в тюрьму, разве не так?

— Нет-нет. Это ведь был несчастный случай.

— А как мы объясним, почему здесь оказались?

Ответа у Джона не было. Его лицо напряглось.

Трей бросил на тело скорбный взгляд.

— Посмотри на него, Джон. У него на горле начинают проступать отпечатки моих пальцев. Как мы это сможем объяснить? Глянь на его рубашку. Одна пуговица оторвана, земля вокруг затоптана… Шериф Тайсон сразу поймет, что здесь была драка. И меня обвинят в… в убийстве.

— Нет, Трей, нет, если ты расскажешь им всю правду, то… Ты защищался. И я это подтвержу.

— А что, если они нам не поверят? Господи, Джон…

Трея обвинят в убийстве? Джон с силой сжал руками лоб. Он не мог думать. Казалось, что в мозг вбили большой деревянный клин, но что-то подсказывало ему, что Трей очень даже прав. Полицейские могут не поверить им, но, с другой стороны, они не имеют права просто уехать, бросив Донни Харбисона прямо здесь. В его смерти обвинят кого-то другого.

— А может, мы… может, мы сделаем вид, будто здесь произошло что-то другое? — сказал Трей. — Ну вроде… как он повесился?

Мозг Джона мгновенно просветлел и очистился, будто из ушей фонтаном вырвался тормозивший мысли воск.

— Нет, ТД. Это исключено! Полностью исключено! Донни — католик. Католики считают, что душа человека, лишившего себя жизни, прямиком попадает в ад. Мы не должны допустить, чтобы родители Донни считали, что их сын будет вечно страдать там.

— Что еще мы можем придумать, Джон? — Голос Трея звучал так, будто у него была раздавлена гортань. — Они могут назвать это и не убийством, но посчитать, что это было непредумышленное убийство — «лишение жизни без злого умысла». Помнишь это определение из курса гражданского права? Мы вторглись на частную территорию. Мы явились, чтобы совершить озорство. Так они и будут это рассматривать, особенно миссис Харбисон. Она не любит меня и постарается добиться максимально возможного наказания. Не для тебя. Ты не при делах. Это была моя идея, значит, все лежит на мне, но я могу попасть в тюрьму.

— Это пока неизвестно.

— А ты можешь с уверенностью сказать, что этого не произойдет?

Уверенности у Джона не было. Паника Трея была оправдана. Весьма вероятно, что против него будет выдвинуто обвинение. Ему было семнадцать. А в Техасе семнадцатилетних привлекают к ответственности за совершенные ими уголовные преступления.

Джон не мог себе представить, что его лучшего друга, который был ему как брат, посадят в тюрьму. От страшной мысли, что Трей сядет за решетку, что его будущее будет исковеркано, вся жизнь сломана, во рту появился такой ужасный привкус, что Джон непроизвольно сплюнул, а потом его едва не вырвало. Это убьет Кэти. К тому же, если бы он не вмешался, пытаясь разнять дравшихся, Донни, возможно, не упал бы и не ударился бы головой. Трей не сказал ему об этом. И не скажет. Джон крепко зажмурился и вспомнил неприятную историю, случившуюся однажды летом, когда им было по девять лет. Они с Треем переходили пастбище, и за ним погнался бык. Трей орал, визжал, бросал камни, чтобы отвлечь внимание быка, и в конце концов тот изменил курс и погнался за ним. Трей перескочил через забор как раз в тот момент, когда рога скользнули по задней части его джинсов. С Треем всегда было так… Ради Джона он готов был атаковать берлогу с медведями.

Уныло заблеял маленький барашек. Преодолев страх, он приблизился к ним, чтобы выяснить, что произошло во дворе, и теперь смотрел на своего хозяина, который неподвижно лежал на земле. У Джона судорожно сжался желудок. Донни мертв… Его уже не воскресишь, но зато Трей жив, и его нужно было спасать. Прости меня, Господи, за то, что я хочу предложить. Он угрюмо взглянул на Трея.

— А как насчет… как насчет того извращенного способа мастурбации, который нам показывал в журнале Джил Бейкер, ну, тот, где кончаешь, когда душишь себя?

— Авто… эротическая… асфиксия? — запинаясь, произнес Трей сложное слово.

Джон имел в виду журнал, которым Джил, демонстрируя этот способ, размахивал в раздевалке. Там были показаны фотографии людей, которые подвешивали себя, чтобы пресечь доступ кислорода к мозгу для усиления оргазма. Джон с Треем тогда нашли и снимки, и саму идею непотребными и просто отвратительными. Джон не прикасался к этому журналу, но в школе проводились проверки шкафчиков учеников, так что Джил сунул его Трею вместе с еще несколькими журналами такого же откровенно сексуального содержания, чтобы тот положил их у себя в машине, пока он не найдет новое место, где можно было спрятать их от его матери. И сейчас все это лежало в «мустанге» под сиденьем.

— Это оно, — сказал Джон, которого тошнило от отвращения при мысли, что родители мальчика найдут его в таком состоянии. — Все будет выглядеть таким образом, будто их сын не собирался умирать. Просто хотел достигнуть максимального сексуального удовольствия.

Трей поднялся и, растирая кулаками мокрые глаза, пробормотал:

— Это закроет все синяки… Ох, Джон, ты просто гений.

С мрачным видом, но быстро, изо всех сил стараясь, чтобы их не стошнило, они перенесли бездыханное тело в сарай. Трей забрал рубашку мальчика с собой и принес из «мустанга» непристойные журналы, а затем, следуя инструкциям на снимках, они сделали удавку из шнура удлинителя, сняли с Донни одежду и подняли его тело в положение, которое имитировало смерть от автоэротической асфиксии. Возле его висящих ног Трей разбросал журналы, оставив тот самый открытым на странице с инструкциями, а Джон тем временем разложил на стуле белье мальчика, его джинсы, ремень и ботинки.