Ледяная бесконечность - Сергей Тармашев

За следующие полчаса ряды варваров поредели вдвое, все оставшиеся на ногах бились уже в одной шеренге, но прорваться за баррикаду Ваххам так и не удалось. В какой-то миг без устали рубящийся Святогор рассек надвое голову ближайшему врагу и неожиданно отступил на пару шагов. Он обернулся к одному из варваров и указал на вожака Ваххов, наблюдающего за боем издали, в окружении двух десятков приближенных, ощетинившихся во все стороны копьями и клинками.

– Гляньте-ка, братья, а Вахха Повелитель-то храбрец, каких поискать! – громко произнес покрытый с головы до ног брызгами заледеневшей крови варвар. – За всю сечу так ни разу молотом своим и не взмахнул. Зато орал знатно, небось даже рыбоеды слышали! И то верно! Настоящий Вахха не тогда муж доблестный, когда ворогов порубил, а тогда, когда визжать умеет почище бабы!

Русские головорезы дружно загоготали, не прекращая рубиться, и кто-то из них скабрезно присвистнул вожаку Ваххов. Главарь горбоносых не стерпел оскорбления и мгновенно пришел в дикую ярость. Он истерично взревел, занося для удара тяжелый молот, и бросился в общую свалку. Его приближенные рванулись за ним, расталкивая остальных, и толпа каннибалов взвыла, сотрясая звенящим эхом ледовый лабиринт. Несколько секунд кипела отчаянная мясорубка, потом серокожий вожак заорал, пиная своих подчиненных, и те принялись руками рыть снег, стремясь выкопать перед баррикадой яму и заставить сани перевернуться в неё. Лучники варваров пронзали копателей стрелами одного за другим, но яма росла. Первыми в неё посыпались трупы, устилающие подступы к саням, но было ясно, что баррикада вскоре рухнет. Святогор отдал команду, и варвары отступили за баррикаду, оставляя в санях лишь порубленные трупы каннибалов.

Увидев успех, вожак Ваххов завопил, воодушевляя остальных, и первым влез на сани. Толпа каннибалов бросилась на штурм, облепляя повозку, и принялась оттягивать её назад. Майк понял, что сейчас путь в небольшой тупик будет открыт, и беснующаяся масса дикарей сметет русских варваров. Он вышел из оцепенения и забился в снегу, углубляя вырытую под собой яму. Увлекшаяся прорывом толпа каннибалов вопила, оттаскивая сани, и потрясала оружием. Вожак горбоносых первым устремился в прорыв и сошелся в поединке со Святогором. Остальные протискивались в образовывающийся проход и увязали в бою с оставшимися варварами. Охваченные кровожадным азартом Ваххи рвались добить русских, и уже никто из них не смотрел назад, в тыл, где из дебрей ледяного лабиринта появился огромный бурый медведь, облаченный в доспешную сбрую.

Здоровенная туша беспрепятственно набрала разбег, и спустя четверть минуты живой таран на дикой скорости врезался в толпу горбоносых. Громкий хруст ломающихся костей заглушило оглушительным яростным рёвом, и трехметровый исполин встал на дыбы, возносясь над ничего не понимающими каннибалами. Могучие лапы монстра взметнулись ввысь, и чудовищный удар размозжил сразу несколько голов. Кто-то запоздало ударил огромную тварь копьём, и медведь пришел в бешенство. Восьмисоткилограммовый исполин метался посреди живой массы, давя своей тушей упавших, размалывая лапами рвущихся прочь и разрывая зубами замешкавшихся. Несколько Ваххов попытались сплотиться и убить монстра, но время было упущено. Оказавшийся в толпе медведь сеял смерть с жуткой скоростью, и плотность пожираемой паникой толпы не позволяла остальным предпринять существенных действий. Кто-то из серокожих, проявляя чудеса храбрости, схватил копьё и бросился под медведя, стремясь укрепить оружие между собой и брюхом твари, чтобы та пронзила сама себя под тяжестью собственного веса, но в следующий миг короткий удар клинка пробил горбоносому горло. В общей суматохе мало кто понял, что медведь пришел не один. Вооруженный мечом и кинжалом варвар стремительно перемещался вокруг крушащего толпу медведя, вырезая всех, кто оказывался в тылу у монстра. Человек и медведь действовали с поразительной слаженностью, ежесекундно меняясь местами, и это сводило на нет последние попытки каннибалов противостоять жуткой твари. Атака Ваххов в считаные секунды превратилась в беспорядочную толкотню, и серокожие заметались в замешательстве, ища взглядами своего вожака.

Их Повелитель, яростно визжа и роняя изо рта пену бешенства, рубился со Святогором. Слишком тяжелое оружие горбоносого не успевало настигнуть высокоподвижного противника, руки главаря Ваххов уже кровоточили несколькими глубокими порезами, и молот пришлось бросить. Серокожий выхватил кривой клинок и бросился на ненавистного врага, не знающего усталости. Он исступленно наносил удары, пытаясь воткнуть длинное зазубренное лезвие то в живот, то в горло, то в ногу двухметровому варвару, но тот постоянно ускользал от мощных атак, с дальней дистанции нанося рукам каннибала новые порезы. Вахха почувствовал, как вместе с сочащейся из многочисленных рассечений кровью его тело покидают силы и конечности наливаются усталостью. Этот поединок нужно заканчивать одним мощным ударом, и как можно быстрее, пока не сбилось дыхание и не замедлились движения. Его авторитет перед соплеменниками посрамлен, и только кровь белого врага, вытекающая из отсеченной головы, может смыть нанесенное оскорбление! Каннибал взревел, мобилизуя силы, и мощным рывком мгновенно сократил дистанцию. Он вложил в удар всю свою мощь, умноженную на скорость сближения, и обрушил оружие на варвара диагональным ударом, рассекая его с самой неудобной для защиты стороны. Белый враг выбросил навстречу меч, но не успел, его движение было слишком слабым, таким блоком не отразить несокрушимый удар! Сейчас меч Повелителя Ваххов прорубит защиту белого вместе с его белой шеей, и все увидят, кто здесь прирожденный воин и настоящий мужчина! Вспарывающий воздух клинок серокожего обрушился на едва прислонившийся к нему по касательной меч белого, и Вахха с недоуменным удивлением понял, что его оружие изо всех вложенных в удар сил скользит по клинку врага. Лезвие с жалобным скрежетом прокатилось по клинку вражеского меча и вонзилось в снег, уводя за собой Повелителя. Он понял, что неудержимо заваливается вперед, и дернулся всем телом, пытаясь удержать равновесие, и в следующий миг жуткая боль обожгла бедро. Раздался хруст перерубаемой кости, и лишившийся ноги Вахха рухнул, оставшись без опоры. Он заорал, срываясь на звенящий от боли и ярости визг, и рванул увязший по самую рукоять меч из снежной толщи. Но нанести свой последний удар Вахха так и не успел. Перед глазами окровавленной молнией мелькнула сталь, разрубая горбоносую голову надвое, и его сознание навсегда угасло под панические вопли соплеменников.

Гибель Повелителя явилась последней каплей, окончательно растворившей остатки храбрости каннибалов. Труп вожака, разъяренный медведь, в мгновение превращающий сразу несколько человек в изломанное месиво, и перешедшие в контратаку белые гиганты вызвали в толпе вспышку паники, и Ваххи бросились бежать. Тем, кто находился ближе всех к выходу из ледяного тупика, повезло. Они быстро разбегались по ледовому лабиринту, исчезая из вида взбешенного монстра. Те же из серокожих, что успели прорваться за баррикаду, оказались заперты между медведем и белыми. Они пытались оказать сопротивление, но быстро падали под безжалостными ударами тех, кто ещё несколько минут назад должен был стать их добычей. Несколько Ваххов, пытаясь избежать смерти, бросились под повозки, стремясь проползти под ними сквозь снег и вырваться из окружения. Один из них с разбегу вонзился в снежный покров и пропахал его, зарываясь под сани в ярде от Майка. Их взгляды встретились, и каннибал завопил от страха, увидев перед собой чернокожее лицо, торчащее из-под снега. Он что-то суеверно забормотал, дергая себя за курчавую бороду, выхватил нож и пополз к Майку, не переставая шептать свою молитву.