Инстинкт заключенного. Очерки тюремной психологии - Михаил Гернет

Так же широко, как проф. Лист, понимает науку уголовного права и проф. Vargha. Именем «криминологии» он обнимает следующие три отдела науки: I) уголовную антропологию, II) уголовное право и III) уголовную политику. Уголовная антропология изучает преступность, как естественно необходимую форму человеческой деятельности отдельных личностей и общественных групп[92].

I. Уголовная антропология распадается в свою очередь на две ветви: 1) на уголовную биологию или уголовную антропологию в собственном смысле слова, изучающую преступление как биологическое явление, т.-е. исследующую связь между преступностью и соматическими и психическими особенностями преступника; 2) на уголовную социологию, изучающую преступление, как социальное явление, т. е. как продукт общественных, экономических и других подобных факторов.

II. Уголовное право (Kriminalrecht) изучает средства государственной правовой защиты против преступности. Чтобы обезопасить общество от преступных посягательств, государство должно проявлять с одной стороны предупредительную деятельность (Das präventive Kriminalrecht), a с другой репрессивную (Das repressive Kriminalrecht); расширение содержания науки уголовного права введением учения о превентивных мерах является, по мнению Vargha, одной из важнейших заслуг нового направления[93]. Репрессивная деятельность в свою очередь делится автором на три части: а) материальное уголовное право, б) формальное уголовное право (das materielle und formelle Strafrecht) и в) нормы, регулирующие деятельность по приведению наказаний в исполнение (das Strafvollzugsrecht).

III. В понятие уголовной политики автор вводит с одной стороны Kriminal-Gesetzgebungskunst, a с другой Kriminal-Verwaltungskunst; первая часть уголовной политики имеет своею задачею решение вопроса: какие действия должны подлежать зачислению в число уголовно наказуемых и каким наказаниям они должны подлежать, вторая часть имеет своим предметом выяснение основных положений, при помощи которых можно достичь правильной организации карательной деятельности в государстве.

Из приведенного изложения учений Листа и Варга видно, что три главные отдела науки уголовного права намечены обоими авторами одинаково. Есть некоторое различие лишь в дальнейшем подразделении этих трех отделов на более мелкие, но оно не представляется существенным. В настоящее время это учение о делении науки уголовного права на три отдела или ветви принято почти всеми сторонниками социологической школы[94]. Являясь лишь частями целого эти отделы должны находится между собою в той живой связи, в какой находятся ветви дерева, соединенные между собою общим стволом и питающиеся одними и теми же соками. Так, уголовно политическое исследование может привести к открытию действительно целесообразных средств борьбы с преступностью лишь при условии, что оно считается с тем отделом науки уголовного нрава, который занимается раскрытием причин преступности. Точно также догматическое изучение преступления и наказания («уголовное право в узком смысле» по терминологии Листа), как мы видели выше, оставаясь обособленным от уголовно-антропологического, социологического и уголовно-политического изучения, не отвечает требованиям той всесторонности и широты исследования, которые ставятся в настоящее время криминалисту самою жизнью. Уголовная литература новейшего времени уже дала нам образцы такого всестороннего и широкого исследования преступления и средств борьбы с ним и впоследствии будет давать их, конечно, еще чаще[95]. Ho одним из условий этого является более подробная разработка учения о причинах преступности, на которую, по справедливым словам Листа, до сих пор сама социологическая школа обращала внимания менее, чем того заслуживает этот важный вопрос. Настоящая наша работа и имеет своею задачею выяснение современного положения в криминалистической литературе учения о факторах преступности и главным образом о тех из них, которые известны под именем «социальных факторов».

Учение о причинах преступности более всего известно под данным ему Колаянни и Ван Гамелем названием этиологии преступления (Kriminal-Ätiologie), но наряду с этим именем существует и другое, предложенное Листом, «криминологии». Лист, различая в криминологии, как указано выше, криминальную биологию или криминальную антропологию и криминальную социологию, относит к предмету содержания первой — изучение индивидуальных факторов преступности, a второй — исследование преступления, как явления общественной жизни[96].

Из этих двух названий более правильным является первое, данное Ван Гамелем, так как оно более соответствует содержанию этой части науки уголовного права, заключающейся, как показывает уже само название в изучении именно причин преступности. Листовское же название «криминология»[97] (crimen — преступление) дает понятие более широкое, чем сам отдел учения о причинах преступления.

Итак, под именем криминальной этиологии понимается учение о причинах преступности. Но что мы должны считать причиной вообще и в частности причиной преступления? Понятие причины в настоящее время установлено в том виде, в каком дал его Джон Стюарт Милль, отбросивший метафизические теории о причине как особом деятельном начале и определивший причину на почве опыта и наблюдения как совокупность предшествующих, за которыми явление безусловно следует, следовало и будет следовать, пока будет существовать то же положение вещей[98]. Принимая это определение причины Милля мы должны, следовательно, считать причинами преступности те явления или факты, за которыми она неизменно проявляется. Наблюдение показало, что эти факты и явления — причины преступности — могут быть весьма разнообразны. A такое разнообразие их вызывает необходимость их классификации.