Ромео должен повзрослеть - Татьяна Бочарова

Все безнадежно. Остается только довериться Михаилу Израилевичу и ждать суда. Получить условный срок и искать новую работу. С преподаванием придется покончить, по крайней мере с официальным трудоустройством.

– Подпишите здесь и можете идти. – Дроздов дал ей очередную бумажку.

– Скоро суд? – спросила его Анна.

– Думаю, в конце марта, не раньше.

Она кивнула и встала.

– Я обещал встретиться с вашим адвокатом. – Дроздов снова чихнул. – Вас не затруднит передать ему, что я приболел и позвоню ему на следующей неделе?

– Не затруднит. До свиданья. – Анна покинула кабинет и вышла на улицу.

Первым ее порывом было тут же позвонить Сашке и сообщить, что их план провалился. Едва Анна взяла в руки телефон, раздался звонок. Звонил Михаил Израилевич.

– Анечка, детка, добрый день. Вы уже были сегодня у своего Дроздова?

– Только вышла от него. – Анна удобно уселась в машине, продолжая держать трубку возле уха.

– Отлично! – пророкотал Михаил Израилевич. – Он вам не говорил, когда к нему можно будет подъехать?

– Он просил передать, что болеет, простыл. Обещал увидеться с вами на следующей неделе.

– Ай-ай-ай, как долго, – адвокат зацокал языком. – Мне с ним надо побеседовать о том о сем… Ну да ладно, время терпит. Вы, детка, главное, не переживайте. Все будет хорошо.

– Михаил Израилевич! Тут такое дело… – Анна замялась, не зная, стоит ли говорить Лившицу про злополучный дневник, который существует лишь в ее воображении. Но все-таки решилась. – Мы выяснили, что у Жарко был личный дневник.

– Кто это мы? – Анна прикусила язык, но было уже поздно. – Вы со Светочкой? – уточнил Михаил Израилевич.

Анна понимала, что врать бессмысленно, Светка тут же расколет ее со всеми потрохами.

– Видите ли, мне помогает один… один…

– Мужчина, – подсказал Лившиц и засмеялся. – Я правильно понял?

– Ну да, можно и так сказать, – через силу выдавила Анна.

– Что ж тут стесняться, деточка! Вы такая красотка, что любой мужчина захочет вам помочь. Так что за дневник? И кто вам про него сказал?

– Ольгина подруга.

Анна подробно описала Михаилу Израилевичу их с Сашкой поход к Марине Сажиной. Тот выслушал очень внимательно, немного помолчал, переваривая информацию, потом проговорил задумчиво:

– Хорошо бы найти этот дневник. Очень хорошо бы.

– Но как? – невольно воскликнула Анна.

– Вот именно, как. Я подумаю. Хорошо, что вы мне сказали. Я поговорю с Дроздовым, заставлю его выписать ордер на обыск.

– Это было бы замечательно, – Анна вздохнула.

– Я постараюсь, – пообещал Лившиц.

– Всего хорошего. – Анна нажала на отбой и отложила телефон на соседнее сиденье.

Потом подумала и снова взяла. Набрала Сашкин номер. Тот не отвечал.

«Начинается», – подумала Анна.

Она не сомневалась в том, что Сашка не поступит так, как Клюев, не исчезнет без предупреждения. Ей просто было тревожно. Мало ли куда он мог деться? Она даже не знает, с кем он водится, в районе полно шпаны и криминала, а Сашка вчерашний подросток. У них половина колледжа имеет приводы в полицию.

Анна набирала номер еще и еще, тщетно пытаясь дозвониться. Нет, не берет.

«Ну ладно, – решила она, – сам объявится».

Ей давно пора было ехать на работу, с которой ее никто не отпускал на весь день. Она завела машину и через минут сорок была в колледже.

Первое, что сделала Анна, войдя в вестибюль, посмотрела расписание четвертого курса. У них была проектная деятельность. Анна заглянула в кабинет, благо он находился на первом этаже, но Дрона там не обнаружила. Ее тревога усилилась. Значит, в колледже его нет. Где ж тогда его черти носят и почему он не берет трубку?

Анна отправилась к себе в канцелярию и, пользуясь тем, что Леночка неважно себя чувствовала и пораньше ушла домой, спокойно залезла в папку с личными делами и отыскала там домашний телефон Дрона. Прикрыла поплотней дверь и позвонила.

Трубку взяли сразу. Тонкий девчачий голос пропищал Анне в ухо:

– Але!

– Здравствуй, – поздоровалась Анна. – Ты Ира?

– Ира. А вы кто?

– А я Анна Анатольевна, учительница твоего брата.

– Сани?

– Да. Где он сейчас, знаешь? Дома? Можешь его позвать?

– Он не дома, – так же пискляво проговорила девочка.

– А где?

– Я не могу сказать. Он меня убьет, если скажу. Он велел никому не говорить, даже маме.

– Да что случилось? – Анна не на шутку разволновалась и разозлилась. Не хватало еще ей нервничать из-за этого молокососа. – Так, Ира, мне ты можешь сказать. Я учительница.

– Ему стрелку забили, – доверительно сообщила Ира.

– Чего? – Анна решила, что ослышалась.

– Стрелку. Ну, это так встреча называется.

– Какая встреча? Ты о чем?

– Санька денег должен. А отдать вовремя не смог. И у него теперь проценты. Он их платить не хочет. Вот ему и забили стрелку.

До Анны понемногу начало доходить. Вот, значит, кто названивал вчера весь вечер. Небось связался с бандюками, дуралей. Хочет крутым быть, этакий супермен 18 лет от роду. Крутой мужик. Сейчас ему покажут супермена.

– Послушай, Ира, – быстро проговорила Анна, – ты должна мне сказать, куда он пошел. Где ему назначили встречу?

– За колледжем, на пустыре.

– Ясно. Маме не говори, она расстроится. Я все улажу. Хорошо?

– Хорошо, – с легкостью согласилась Дронова сестра.

Анна убрала телефон. Быстро оделась и, воровато оглянувшись, побежала к выходу.

– Вы куда, Анна Анатольевна? – Николай Саныч смотрел на нее с удивлением. – Вы ж только недавно пришли?

– Я ненадолго. Мне надо в одно место. Следователь позвонил.

– Ну, если так, конечно, – тут же согласился охранник.

Анна вылетела на улицу и помчалась в соседний супермаркет. Там находился сбербанковский банкомат. Она сняла с карты все, что на ней было, – это предназначалось для гонорара Михаила Израилевича, – запихнула деньги в сумку и побежала обратно в колледж.

Пустырь находился поодаль, от колледжа его отделяли решетчатый забор и небольшая дорога, сейчас заметенная снегом. Зрение у Анны было отличным, еще из-за забора она увидела вдалеке группу людей. Человек пять или шесть. Лица разглядеть было невозможно, но она была уверена, что Сашка там, среди них. По мере приближения взору ее представилась жуткая картина: Дрон (а это, конечно, был он, собственной персоной) совсем не по-крутому валялся в сугробе, окрашенном кровью. Вокруг него столпилось четверо парней, примерно такого же возраста или даже чуть помладше, которые усердно пинали его ботинками во все места, включая лицо и голову. Рядом, сложив на груди руки, с важным видом стоял приземистой толстяк в промасленном ватнике и кепке, надвинутой на низкий лоб, удивительно похожий на Доцента из «Джентльменов удачи».