Когда ты рядом - Светлана Талан

— Значит, вам уже донесли?

— Это не донос. Это называется заботой о престиже нашего учреждения. К нам перестанут идти клиенты. Они будут бояться заразиться СПИДом!

— Вокруг полно таких больных, — заметила Даша.

— Меня не интересует, что делается вокруг! — Вениамин Павлович явно начинал нервничать. — Мне абсолютно все равно, что сегодня завезли в гастроном напротив. Мне безразлично, что на дороге образовалась выбоина, но мне не все равно, что подумают люди о нашей клинике. Ты это понимаешь?

Даша молча кивнула. Конечно же, она все понимала. Ей предлагают уйти с работы — это факт.

— Пиши заявление об уходе. — Заведующий подвинул к ней лист бумаги и положил на него ручку. — Сегодняшним числом. Вот твоя трудовая книжка, вот зарплата и расчет. Я попросил бухгалтера сделать все быстро. Да, у тебя скоро должен быть отпуск. Здесь и отпускные. Думаю, из этого не стоит делать трагедии. Найдешь другое место работы, где никто ничего не будет знать, подлечишься… Я не жестокий человек, но престиж…

— Не утруждайтесь, Вениамин Павлович, — сказала Даша, возвращая ему бумагу с заявлением, — и не надо оправдываться.

— Легко сказать! Теперь мне надо всех работников послать на обследование, мало ли что… И как сохранить этот неприятный инцидент в тайне?

Даша забрала трудовую книжку, положила деньги в кошелек, не спеша застегнула сумочку и поднялась.

— А вы женитесь на Светке, — предложила она, улыбнувшись. — И все останется в тайне. Элементарно!

Она вышла не прощаясь, гордо держа голову и выпрямив спину. Дома она выбросила пакет с клубникой в мусорное ведро.

Прогноз синоптиков в очередной раз не оправдался. Даша широко распахнула шторы навстречу яркому солнцу вместо обещанного дождя. День, похоже, будет ясным и теплым, что хоть немного придавало измученной девушке оптимизма. За окном люди суетливо спешили по своим делам. Мамы и бабушки вели детей в садик, кто-то просто делал утреннюю разминку, но основной поток двигался на работу. «На работу, которой теперь у меня нет», — с горечью подумала Даша, и комок обиды подкатил к горлу.

Она зашла в ванную и встала под теплые струйки душа. Она долго нежилась, получая удовольствие от щекочущих капелек воды, стекающих по телу, и раздумывая перед принятием важного решения. Затем промокнула воду мягким махровым полотенцем и набросила на еще влажное тело халат.

Даша сушила волосы феном, и на миг ей показалось, что она просто собирается на работу. Сейчас щелкнет дверной замок, ввалится веселая Светка и сразу побежит в кухню. Ей казалось, что не было ни измены, ни предательства, ни разочарования в близких ей людях, не было аварии, не было страшного диагноза. Просто это был кошмарный сон, который рассеялся вместе с утренними лучами солнца. Поток теплого воздуха из фена раздул челку у нее на лбу, обнажив борозду шрама, и ясно дал понять, что чуда не произошло. Авария была, подруга оказалась предательницей, и Алексей, как выяснилось, вовсе не любил ее по-настоящему. «Что же тебе остается, Даша? — подумала она, всматриваясь в зеркало, откуда смотрело уставшее, осунувшееся до неузнаваемости, бледное лицо. — А тебе, Даша, остается одиночество и СПИД».

Даша горько улыбнулась. Совсем еще недавно она весело смеялась, у нее блестели глаза и на щеках появлялись маленькие ямочки. Теперь у нее была тихая и печальная улыбка усталого, разочарованного, больного и одинокого человека.

Даша думала о том, что допустила ошибку. Первый раз — когда доверилась Светке, второй — когда пошла к Алексею. Следовало сдать анализы анонимно. И тогда, даже при положительном результате, надо было не спешить изливать душу подруге, а поехать к родителям. Кто, как не они, смог бы дать ей совет? Собственно говоря, Даше не нужны были советы. Она искала понимания и поддержки. Ей до боли в сердце захотелось увидеть маму, бабушку, отца. Она не была заласканным ребенком, и в их семье, как обычно в селе, мама не обцеловывала своих детей и не сюсюкала, заглядывая им в глаза. У нее не было на это времени, она их просто любила. Любила и старшего Сашу, и меньшую дочь — это точно. Одно беспокоило Дашу: она знала, что новостью о болезни причинит родным боль.

«Рано или поздно все равно пришлось бы рассказать им все», — решила Даша и начала собираться, на ходу раздумывая, что купить на гостинцы.

Даша вихрем ворвалась в дом, где были ее родные, где ее ждало спасение, и душа мгновенно обрела состояние покоя, душевного равновесия и наполнилась тихой радостью, возрождающейся надеждой.

Мать была в кухне. Она стояла у плиты и что-то помешивала в кастрюле, из которой шел пар и потрясающий аромат. У Даши заурчало в животе, и она весело воскликнула:

— Чем это так вкусно пахнет? Супчик? Есть ужасно хочется, словно меня месяц голодом морили. Я тут колбаски привезла немного, сервелат «Столичный», какой папа любит. Кстати, где он?

— Здравствуй, Даша, — услышала она за спиной знакомый хрипловатый голос и обернулась.

— Привет, папа, — кивнула она. — Вы еще не завтракали? Я тебе колбасу привезла.

Отец, хромая, прошел по комнате и сел за стол.

— Сядь. Поговорить надо, — сказал он, отводя взгляд в сторону.

Даша посмотрела на мать, которая, низко опустив голову, продолжала молча водить ложкой в кастрюле. У Даши что-то оборвалось внутри, и она, затаив дыхание, тяжело опустилась на стул.

— Что же ты так, дочка? — сказал отец.

— Как «так»? — упавшим голосом спросила Даша, испытывая ужас от надвигающегося неприятного разговора.

— Подхватила этот СПИД… Правду люди говорят?

— Вы же знаете, что была автомобильная авария… Я была ранена, но бросилась спасать парня, больного СПИДом. Я не знала этого и просто не могла знать… Инфекция попала в кровь… и я… вот… я действительно больна… — бессвязно заговорила Даша, пытаясь оправдаться и вызвать хоть капельку жалости у родителей.

Отец нахмурился, достал пачку сигарет без фильтра, чиркнул спичкой и закурил.

— Я пойду на лечение, все будет хорошо. Вы только не волнуйтесь, — сказала Даша и взглянула на мать.

Та отвела взгляд, наклонила голову, тихонько всхлипнула и вытерла фартуком глаза.

— Вечно тебе больше всех надо, — буркнул отец. — Не полезла бы к тому парню — было бы все хорошо. А теперь что…

— Что сделано, то сделано. Ничего уже не изменишь, — вздохнула Даша и с надеждой посмотрела на отца.

— Твоя подружка позвонила матери и все разболтала. Ты же знаешь, какой у Авдеевны язык. Как помело. Сначала Лукиным по секрету рассказала, те — Андреевым, и пошло-поехало. Да разве в селе могут быть секреты?

— Не обращайте внимания. Пусть себе болтают, надо же языки где-то почесать, — сказала Даша.

— Тебе легко говорить, ты живешь в городе. А нам здесь… — Отец затянулся, с шумом выпустил дым и утонул в сером облачке. — Здесь все знают друг о друге всё. И теперь, после того как тебя видели по телевизору, как всем селом приходили поздравлять… Я тобой гордиться стал, думал: вот какая у меня дочь хорошая!