Наука о мозге и миф о своем Я. Тоннель Эго - Томас Метцингер

Вот промежуточный результат: минимальное самосознание – не контроль, а то, что обеспечивает возможность контроля. Оно включает в себя образ тела во времени и пространстве (локализация) – и тот факт, что создающий образ тела организм не распознает его как образ (идентификация). Итак, нам необходимо Сейчас, пространственная система отсчета и транспарентная модель тела. Затем нам понадобится зрительная (или слуховая) перспектива, расположенная в пределах тела, – центр проекции, заключенный в объеме тела. Но по-настоящему интересный шаг делается от минимального Я к чуть более понятному «взгляду от первого лица». Это шаг от чувства воплощенной самости к чувству самости как субъективности.

Решающий переход совершается, когда система, уже данная себе в минимальном самосознании, представляет себя направленной на объект. По-настоящему решающий момент – это внутренний шаг от я-телесного к я-сознающему. Именно в этот момент я-модель переходит на новый уровень. Полагаю, впервые это происходит тогда, когда мы обнаруживаем, что можем контролировать фокус внимания. Мы понимаем, что можем переводить что-то с периферии сознания в центр, удерживать под лучом внимания или преднамеренно игнорировать – мы можем активно контролировать, какая информация появляется в сознании. Теперь у нас есть точка зрения в философски интересном смысле, поскольку появляется внутренний образ себя как активно представляющей сущности – сущности, направленной на мир. Таким образом, впервые появляется возможность обратить внимание на свое тело как целое – мы оказываемся направленными на себя. Появляется направленность вовнутрь. Суть этой, чуть более сильной, формы самости – того, что философ назовет «репрезентационным контентом», – это способность концентрировать внимание, то есть чувство контроля собственного внимания, плюс осознание, что тело отныне подчинено глобальному управлению для совершения действий. Это внутренняя форма знания: не о текущей моторной деятельности, не о восприятии и внимании к миру или частям тела, а о теле как едином, данном во множестве ощущений целом, ставшем теперь функционально доступным для глобального контроля. Осознаваемое Я – глубоко укорененная форма знания о себе, поставляющая информацию о новых каузальных характеристиках. Это внутреннее знание не имеет ничего общего с речью или понятиями. Им может обладать и животное.

Что значит упомянутое «прийти в себя»? Из пристального изучения ОВТ можно извлечь еще один урок: одни, переживая ОВТ, действуют, другие же пассивно пребывают в образе тела: часто это второе тело даже недоступно сознательному контролю, но чувство самости при этом прочное. По последним данным, 53,1 % опрошенных сообщили, что не могли контролировать свои движения (28,1 % – могли, а остальные вообще не ощущали движений)37. Ясно, что речь идет о более тонком опыте внутреннего действия, которое заключается в контроле фокусировки внимания, что и является, кажется, сутью обращенности вовнутрь. Это форма психической деятельности, которая создает феноменальное Я как субъекта. Самость как субъективность тесно связана с «моделированием расположения ментальных ресурсов», как сказал бы трезвомыслящий теоретик нейронауки. Философский термин для этого – «эпистемический контроль»: когда вы, чтобы расширить свое знание о мире, отбираете то, что будете знать, и в то же время исключаете то, что желаете пока игнорировать. Такое действие дает вам надежную перспективу от первого лица, опыт направленности на объект. Речь более не идет о геометрии чисто сенсорной модели реальности. Субъективная осознанность в этом смысле обладания перспективой, направленность познающей сущности на мир – это наличие образа тела (во времени и пространстве) плюс опыт контроля над вниманием: интериоризация происходит, когда внимание направляется на само тело.

Помните, в главе 2 я говорил, что сознание – пространство деятельности внимания? Самость как интериоризация возникает, когда организм впервые активно направляет внимание на свое тело как целое. Когда глобальная модель тела интегрируется в пространство деятельности внимания, возникает более богатое феноменальное Я. Не нужно ни о чем думать, не нужно никуда двигаться – достаточно доступности тела для сфокусированного внимания, чтобы создать самое фундаментальное чувство самости как обращенности вовнутрь – то есть способность активно нацеливать свое внимание на себя, или по-другому – самонаправленность. Телесная модель становится я-моделью и в более интересном для философии смысле: организм теперь одновременно направлен и на мир, и на себя. Он становится телом-субъектом.

Но снова спросим: кто контролирует фокус внимания? Кто в нашем опыте «Video ergo Sum» сущность, принимающая аватара за себя? Может быть, у нас все же есть душа, некое астральное тело, способное пережить даже смерть и испытать некое-то виртуальное перевоплощение? Не достигнем ли мы вскоре искусственного бессмертия, внедряясь в созданные человеком виртуальные миры через усовершенствованные «запретные репродукции» Магритта, намеренно отождествившись с созданными для себя виртуальными телами и личностями?38 Не является ли сам феноменальный мир всего лишь виртуальной реальностью?

Мы живем в виртуальном мире

История философии продемонстрировала заметную ограниченность технологических метафор, тем не менее метафора виртуальной реальности будет нам полезна, потому что она вдохновляет нас на новые эксперименты и дает начало новым понятиям. Созданная природой форма виртуальной реальности – это сознательный опыт или модель мира в реальном времени. Ее можно рассматривать как непрерывную онлайн-симуляцию, позволяющую организму действовать и взаимодействовать.

Миллионы лет назад естественная форма виртуальной реальности достигла того, над чем сейчас бьются программисты: феноменального «присутствия» или «полной погруженности». С технической точки зрения для создания рабочей виртуальной среды необходим достаточно совершенный интерфейс человек-машина. Виртуальный интерфейс – это система датчиков и обработки сигналов, «железа» и программного обеспечения. Такой интерфейс создает интерактивного посредника, передающего информацию органам чувств пользователя и в то же время непрерывно отслеживающего его поведение, чтобы на его основе подправлять и уточнять виртуальное окружение.

Сознательный опыт тоже является интерфейсом, невидимой идеальной внутренней средой, позволяющей организму гибко взаимодействовать с собой. Это контролирующее устройство. Действует оно создавая внутренний пользовательский интерфейс – реальность «как будто», то есть виртуальную. Оно фильтрует информацию, обладает широким диапазоном, оно надежно и однозначно. Оно порождает чувство присутствия. Что еще важнее, оно порождает ощущение себя. Я-модель во многом похожа на стрелку мыши на виртуальном рабочем столе вашего компьютера – или на красную стрелочку на схеме метро, подсказывающую: «Вы здесь». Оно помещает вас в центр пространства деятельности, в центр осознаваемо переживаемой модели мира, вашей внутренней виртуальной реальности.

Эго – особая часть этой виртуальной реальности. Порождая внутренний образ организма в целом, оно позволяет организму освоить собственное «железо». Оно – ответ эволюции на потребность объяснять себе свои внешние и внутренние действия, предсказывать собственное поведение и отслеживать важные характеристики системы. Наконец, эго позволяет системе воспринимать историю своих действий как собственную историю (автобиографические воспоминания, конечно, относятся к важнейшим слоям человеческой я-модели, позволяя нам присваивать свою историю, внешнее и внутреннее время, настоящее и прошлое – создавать «повествовательное самосознание»). Сознание дает вам гибкость, а эго – глобальный контроль. На уровне сознательного опыта этот процесс функционального присвоения собственного устройства – тела – целостно отражается в чувстве глобального обладания, в минимальной феноменальной самости.