Загадки современной химии. Правда и домыслы - Джордж Шварц

Это признание привело Марша в ярость, и он решил разработать более чувствительный метод обнаружения мышьяка. В 1836 году он обнаружил, что обработка кусочка ткани тела или порции телесной жидкости цинком и кислотой превращает мышьяк в мышьяковистый газ (AsH3), который при пропускании через пламя дает металлический мышьяк, осаждающийся в виде серебристого порошка на фарфоровой чашке, которую держат в пламени. Судить о количестве мышьяка можно, сравнив количество осадка из пробы с количеством, полученным из точно известного количества мышьяка.

Метод Марша получил широкую известность в 1840 году, когда француженка Мари Лафарж была обвинена в отравлении своего мужа мышьяком, добавленным в пищу. Было известно, что Мари покупала мышьяк у местного аптекаря. Мари утверждала, что мышьяк был ей нужен для уничтожения крыс, которых много развелось в подвале дома. Горничная, однако, под присягой показала, что видела, как хозяйка подсыпала белый порошок в питье своего мужа, а, кроме того, Мари послала мужу пирог, когда он, незадолго до заболевания, находился в отъезде по делам. Семья умершего заподозрила Мари в убийстве, и каким-то образом смогла раздобыть остатки пищи, в которую Мари могла подсыпать яд. Методом Марша мышьяк был обнаружен в еде и в эггноге,2[21] но, когда эксгумировали труп и начали искать мышьяк в его тканях, мышьяк обнаружен не был.

Для того, чтобы доказать невиновность Мари, защита настояла на повторной экспертизе эксгумированного трупа, для чего привлекла Матье Орфила, химика, хорошо знакомого с методикой проведения теста Марша. К большому огорчению адвокатов, Орфила показал, что тест был выполнен неправильно, и смог найти мышьяк в тканях эксгумированного тела. Мари была признана виновной, и приговорена к пожизненному заключению. Этот противоречивый случай сильно возбудил публику, которая внимательно следила за газетными репортажами из зала суда. Мари Лафарж стала знаменитостью. Это дело вошло в историю как первый случай, в котором обвинение было основано на судебной токсикологической экспертизе. Благодаря роли, которую сыграл в этом случае Матье Орфила, его окрестили «основателем научной токсикологии». Тест Марша стал предметом оживленного общественного обсуждения. Этот опыт демонстрировали на ярмарках и на публичных химических лекциях. Урок пошел впрок потенциальным убийцам: число отравлений мышьяком пошло на убыль, так как все знали, что существует надежный способ его обнаружения.

Что же касается снижения тревожности от приема гомеопатических пилюль, то утверждения об этом действительно вызывают у меня тревогу, и я, пожалуй, спущу эти пилюли в унитаз, не тревожась за отравление канализации, и куплю себе книжку-раскраску.

Ярко окрашенные носки – это то, что надо. Я всегда за такие течения моды, потому что всегда питал слабость к химии красителей. У меня самого нет никакого желания носить яркие носки, но, наверное, иным было отношение к краскам в шестидесятые годы девятнадцатого века, когда в продаже впервые появились многоцветные носки благодаря новым синтетическим красителям, разработанным изобретателем сиреневой краски Вильямом Генри Перкином. В течение нескольких лет, прошедших после этого эпохального момента (1856 год), из каменноугольной смолы начали делать самые разнообразные краски, а вскоре появились сообщения о не менее разнообразных токсических реакциях на эти краски.

В одном из номеров «Ланцета», ведущего медицинского журнала того времени, за 1868 год, появилась статья врача, заметившего, что «краска, используемая при производстве роскошных носков и другого нижнего белья, выставленного в витринах некоторых столичных трикотажных магазинов, оказывает вредоносное действие на кожу тех, кто носит это белье, вызывая раздражение и сыпь». В статье также упоминался случай заболевания балерины знаменитого театра «Друри-Лейн», у которой «аномальная» сыпь появилась на одной ноге, но не появилась на другой. Объяснение нашлось быстро. Оказалось, что по сюжету спектакля она должна была танцевать в носках разного цвета. Пораженной оказалась нога, одетая в ярко-красный носок! Тему, поднятую в «Ланцете» доктором Уэббером, подхватили журналисты газет. Поднялся шум, заставивший производителей отказаться от изготовления многоцветных носков и вернуться к старым проверенным растительным красителям.

Однако некоторые британские носки экспортировались во Францию, где они привлекли внимание доктора Тардье. У ряда его пациентов стала появляться сыпь на стопах от ношения импортных носков в красную полоску. Тардье приступил к исследованию «отравленных носков» и обратился за помощью к химику мсье Руссену, который экстрагировал краситель с помощью спирта и обнаружил «корралин», синтетическую краску, получаемую реакцией щавелевой кислоты с фенолом, добытым из каменноугольной смолы. Для того чтобы исследовать вредоносные свойства корралина, Тардье впрыснул его под кожу собаки, кролика и лягушки. Все животные погибли. Свои результаты Тардье опубликовал в «Госпитальной газете», после чего производители быстро отказались от применения корралина, так как не хотели прослыть отравителями.

Прошло не так много времени, и обвинения Тардье в адрес корралина были оспорены. Доктор Ландрен, ветеринар-хирург, сообщил, что впрыскивал чистый корралин собакам и кошкам без всякого для них вреда. Это наблюдение подтвердил еще один ветеринар. Как мог корралин быть ядовитым в одном случае и оказаться безвредным в другом?

Это противоречие было совершенно случайно разрешено в результате некоего происшествия, описанного в 1874 году в «Британском медицинском журнале». Французский врач доктор Бижон заболел «покалыванием в веках, сопровождавшимся зудом и жгучими ощущениями». Это состояние усиливалось от пребывания в определенной комнате дома Бижона. Эта комната была оклеена обоями, отличавшимися от обоев в других помещениях дома. Этот факт возбудил у Бижона подозрение, ибо он знал, что краска, известная под названием «зелень Шееле», могла вызывать самые разнообразные расстройства. В 1775 году Карл Шееле смешал оксид мышьяка, карбонат натрия и сульфат меди, получив при этом арсенит меди, ярко-зеленый краситель, который начали широко использовать для окраски тканей и обоев. Содержащая мышьяк пыль с окрашенных тканей и стен загрязняла комнаты, причем ситуация усугублялась высокой влажностью, характерной для домов викторианской эпохи, где, кроме всего прочего, охотно заводилась плесень. Различные виды плесени могут использовать зелень Шееле как источник питания, а в результате выделяют арсин – ядовитый, содержащий мышьяк, газ.

Обои Бижона были не зелеными, но он все же решил проверить их на содержание мышьяка. Два химика, воспользовавшись методом Марша, подтвердили, что окрашенные в красный цвет участки обоев действительно содержат мышьяк. Окрашены они были корралином, но корралин не содержит мышьяк! В конце концов, химики выяснили, что соединение мышьяка использовали в краске как протраву. Протрава – это неорганическое соединение, которое применяют для прочного соединения красителя с тканью или иным материалом. Доктор Тардье не знал этого, и, делая инъекции животным, убивал их мышьяком, а не корралином.