У волшебства запах корицы - Надежда Мамаева

Полечу на крыльях любви…

Столь пламенный призыв не мог остаться безответным, и я, распахнув окно, свесила голову вниз, оповестив певуна, глотка которого, судя по всему, была луженой:

— Уважаемый, а вы окошком ошиблись…

На меня, задрав голову и придерживая берет с плюмажем, чтобы тот не упал, смотрел давешний приказчик. Его гитара, судя по затертому до белизны лаку на изгибах, знавала лучшие времена.

Певун от моего заявления растерялся и хотел уже было ретироваться, когда я услужливо подсказала:

— Окно господина Эрина на этаж ниже и левее моего примерно на три пролета.

Приказчик обрадовался, и хотел было сменить диспозицию, когда я его окликнула:

— Только между нами. Ваша серенада тронула меня. Но боюсь, для Эрина она будет слишком…

— Обычна? — с грустью подсказал приказчик.

— В чем-то, — совсем уж расстраивать парня, прервавшего мой сон, не хотелось. — Я думаю, альтернативный — как раз ваш с господином эльфом случай. Запоминайте.

Через полчаса под окнами Эрина впервые в этом мире был прочитан рэп. Я суфлировала из окна, в основном, правда, распальцовкой. Приказчик старался вовсю, жаль, бит ему я задать не могла.

Рыцарей пора сто лет уж как прошла,

Не помнят соседи печали,

Когда в ночи паладины

Доспехами и гитарой бренчали.

А их предмет страсти

Тусил на балконе.

Кабальеро же горланил балладу,

Не давая спать всем в районе.

А я напомню всем, что такое серенада,

Она звучит для тебя, моя любовь,

Моего сердца отрада.

Парень перевел дух и выдал припев:

Дай узреть, Эрин, лик твой милый,

Я не просто так прошу, эх, противный,

Рассказать хочу я о чувствах,

А потом иди спи, мой искусник.

Серенада эффект возымела, хотя не совсем тот, на который рассчитывал певец.

Приказчик, вошедший во вкус, даже под конец выдал:

— Иё-ёоу!

Я так увлеклась представлением, что не сразу заметила, как приоткрывается дверь в спальню. На этот раз Эрин был осмотрительнее и сначала толкнул створку, скрипнувшую петлями, а потом, уже убедившись, что на макушку ему не десантирует ведро или ночной горшок, вошел.

Сквозняк и звук открывшейся двери нарушили мое веселье.

— Я же просил! — Разгневанный эльф должен был по идее вызвать у меня чувство страха, но на лице невольно проступила лишь улыбка. В ночном колпаке, панталонах и рубахе, встрепанный и с заспанными глазами, он вызывал умиление. Точно такое же чувство у меня было, когда я впервые увидела, как шиншилла, бывшая домашним зверьком у одной из одногруппниц, уминала размоченную в молоке булку, забавно подергивая кончиком пушистого хвоста и распушая мех, отчего превращалась в подобие шарика.

— Я нечаянно, оно как-то само. Просто парень хотел завоевать ваше внимание, что у него, в конечном итоге, согласитесь, и вышло… — Я развела руки в стороны в подтверждение сказанному.

Рубашка, все еще та, треклятая, из дамского магазина, колыхнулась, а потом, в лучших традициях тающего тумана, четко обрисовала все контуры, скрытые под ней. Может, если бы она не была мокрой от пота, зрелище, открывшееся ушастому, оказалось бы не столь пикантным. Но история, пусть и новейшая, буквально пару секунд назад бывшая настоящим, не имеет сослагательного наклонения.

— Хотя, знаете, княгиня, — в его голосе появились мурлыкающие нотки, — я в чем-то благодарен этому приказчику: у меня есть прекрасный предлог находиться сейчас здесь, рядом с вами, лицезреть всю вашу красоту…

«Похоже, у него ночные обострения…» — успела еще мелькнуть мысль, а эльф уже перешел к решительному наступлению, сделав несколько шагов по направлению ко мне. Не знаю уж, что он задумал, наверное, это так и останется тайной, покрытой мраком летней ночи, ибо именно в этот самый момент проснулся Фир.

Таракашка, видя, что на меня надвигается леголасообразный, не переворачиваясь на живот, засучил передними лапами. Не иначе смагичил что-то, ибо шпиён, запнувшись на ровном месте, полетел на меня, сбив с ног. Матюгнувшись про себя, попыталась выбраться из-под Эрина.

За окном бэк-вокалом заливался приказчик:

Но вот финал трепа,

То есть моей баллады:

Свадьба, фанфары,

Такая вот лав-серенада.

У нас с тобой, мой милый,

В семье все о’кейно.

Извини, Эрин, если мечтаю

Слишком прямолинейно.

Увы, нет детей,

Зато есть два тестя,

И мы вчетвером

Тусим с ними вместе,

А с тёщею эльфийской

Порой бывают проколы.

А чё так нервно

Реагирует на приколы?

Но я — мужчина, и первым

Прошу прощения,

Всегда нахожу выход

Из неловкого положенья.

Диссонансом в бодреньком речитативе местного рэпера прозвучало холодно-отстраненное замечание вошедшего Ария:

— А у вас тут, как посмотрю, весело… Надо бы почаще возвращаться домой неожиданно.

Я мысленно простонала: глупее ситуации невозможно было и предположить. Что ответить дракону на его приветствие? Банальное: «Это совсем не то, о чем ты подумал?»

Хотя картина, представшая перед ним, большинством мужей трактовалась бы однозначно: измена. Жена, в полупрозрачной ночной рубашке, подол которой задрался до середины бедра, лежит на ковре в спальне, а рядом с ней симпатичный и тоже не сильно обремененный одеждой эльф.

Арий смотрел на меня, и в его глазах кружила вьюга. Надо было срочно что-то сказать, но я не представляла, что именно, а потому решила действовать по принципу великого римского полководца: лучшая защита — нападение.

— Дорогой супруг, случившееся — целиком и полностью твоя вина!

От подобного заявления Арий опешил, его брови непроизвольно приподнялись.

— И в чем же, моя дражайшая супруга? В том, что честно предупредил, что не потерплю измен?

В этом «дражайшая» была целая тонна сарказма, не меньше, но я проглотила завуалированный подтекст, уже вовсю входя в роль:

— В том, что попросил своего любовника составить мне компанию во время твоего отсутствия!

От этого заявления опешил даже Эрин, как раз только вставший с ковра. Фир, бывший безмолвным свидетелем сцены, даже замер, приподняв лапу, хотя до этого целеустремленно бежал прятаться в складки одеяла.

В повисшем безмолвии голос приказчика был слышен особенно отчетливо:

Беру гитару в руки

И в ночной тиши

Ору теще над ухом