Каменная обезьяна - Джеффри Дивер

345 Западный Центральный парк

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, 10022

Подозвав официантку, Ли задал ей вопрос.

Что-то в его внешности напугало девушку, подсказав ей, что этому человеку лучше не помогать. Но, еще раз взглянув на его лицо, она решила, что будет еще хуже, если она ему откажет. Потупившись, официантка кивнула и подробно объяснила Ли, как найти улицу, называющуюся Западный Центральный парк.

— Вы выглядите гораздо лучше, — сказала Амелия Сакс. — Как вы себя чувствуете?

Джон Сун пригласил ее в квартиру.

— Очень болит, — сказал он, закрывая за ней дверь.

Они прошли в гостиную. Сун двигался медленно, осторожно, то и дело морщась от боли. Сакс предположила, что это последствия огнестрельного ранения.

Квартира, которую устроил иммигранту его адвокат, находилась в бедном квартале Боури: две темные комнатенки, обставленные разнокалиберной поломанной мебелью. На первом этаже размещался китайский ресторан. Воздух был пропитан запахом прогорклого масла и чеснока.

Невысокий изящный мужчина с несколькими прядями седых волос, Сун из-за раны вынужден был сутулиться. Глядя на его нетвердую походку, Сакс прониклась к нему сочувствием. У себя на родине Сун был врачом, вероятно, пользовался уважением своих пациентов и, даже несмотря на свою диссидентскую деятельность, занимал определенное положение в обществе. Но здесь он стал ничем. У молодой женщины мелькнула мысль: чем он будет зарабатывать себе на жизнь: станет водителем такси, устроится в ресторан?

— Я заварю чай, — сказал Сун.

— Нет, не стоит беспокоиться, — поспешила заверить его Сакс. — Я долго не задержусь.

— Все равно я буду готовить чай себе.

Отдельной кухни в квартире не было; вдоль одной стены в гостиной стояли газовая плита, крохотный холодильник и мойка со следами ржавчины. Поставив на фыркающее пламя дешевый чайник, Сун достал из шкафчика над мойкой пачку «Липтона». Понюхав пакетики, он загадочно улыбнулся.

— Не совсем то, к чему вы привыкли? — спросила Сакс.

— Надо будет пройтись по магазинам, — печально подтвердил Сун.

— СИН отпустила вас под залог? — поинтересовалась Сакс.

Сун кивнул.

— Я уже подал официальное прошение о предоставлении политического убежища. Адвокат сказал, что так поступают почти все нелегальные иммигранты, но положительного решения добиваются единицы. Однако я провел два года в исправительном лагере. И я опубликовал несколько статей, критикующих правительство за нарушение прав человека. Мы представим их в качестве доказательств. Следователь ничего не обещает наверняка, и все же он сказал, что мои шансы высоки.

— Когда состоится рассмотрение вашего дела? — спросила Сакс.

— В следующем месяце.

Молодая женщина не могла оторвать взгляда от рук врача-иммигранта. Он достал из буфета две чашки, тщательно вымыл, вытер их и аккуратно поставил на поднос. В его движениях было что-то церемониальное. Затем Сун разорвал несколько пакетиков чая и высыпал его в керамический чайник, после чего налил туда кипяток и размешал ложкой.

И все это ради чашки обыкновенного «Липтона»…

Сун отнес чайник и чашки в гостиную и неловко присел. Налив чай в чашки, он протянул одну Сакс. Та вскочила, чтобы ему помочь. Принимая чашку из его рук, она обнаружила, что они нежные, но очень сильные.

— Об остальных нет никаких известий? — спросил Сун.

— Мы полагаем, они находятся где-то в Манхэттене. Нам удалось обнаружить неподалеку отсюда машину, на которой они приехали. Мне бы хотелось поговорить с вами о них.

— Разумеется. Что именно вас интересует?

— Все, что вы можете сказать. Имена, описание внешности… Все что угодно.

Сун поднес чашку ко рту и пригубил чай.

— Выбраться из трюма удалось двум семьям, Чжан и Ву, а также еще нескольким людям. Их имена я не помню. И еще нескольким морякам. Чанг пытался их спасти — это он управлял плотом, — но Призрак их застрелил.

Сакс попробовала чай. Он показался ей совсем не похожим на тот, к которому она привыкла. «Наверное, это просто игра воображения», — заверила себя она.

— Экипаж обращался с нами очень прилично, — продолжал Сун. — Раньше мне приходилось слышать разные страшные рассказы про моряков с кораблей-контрабандистов. Но на «Драконе» к нам относились хорошо, кормили и давали пресную воду.

— Вы не можете вспомнить ничего такого, что помогло бы нам установить, куда могли отправиться Чжан и Ву?

— Ничего кроме того, что я уже сказал вам на берегу. Нам было известно только то, что нас высадят на побережье Лонг-Айленда. А затем грузовики должны были доставить нас в Нью-Йорк.

— Ну а Призрак? Подумайте, нам будет полезно знать все об этом человеке.

Сун покачал головой.

— Мелкие «змеиные головы» в Китае, представители Призрака, говорили, что после того как мы высадимся в Америке, мы его больше не увидим. И они предупреждали нас ни в коем случае не пытаться завязать с ним отношения.

— У нас есть основания полагать, что на борту находился помощник Призрака, выдававший себя за иммигранта, — сказала Сакс. — У Призрака это в обычае. Вы не можете предположить, кто бы это мог быть?

— Нет, — ответил Сун. — В трюме было несколько человек, державшихся особняком. Они почти ни с кем не разговаривали. Возможно, это был один из них. Но я не обращал на них внимания. Я не знаю, как их зовут.

— А экипаж ничего не говорил о том, чем займется Призрак, прибыв на место?

Сун нахмурился, задумавшись. Наконец он сказал:

— Ничего определенного — по-моему, моряки его тоже боялись. Вот только… Не знаю, поможет ли вам это. Я случайно услышал, как капитан корабля, говоря про Призрака, употребил следующее выражение: «По фу чжен жу». В дословном переводе это значит «разбить котлы и затопить суда». Полагаю, вы бы сказали: «обратной дороги нет». Это слова одного полководца времен династии Цзинь. После того как его воины переправились через реку, чтобы сразиться с неприятелем, он приказал им сделать именно это: разбить котлы и затопить суда. Чтобы не осталось возможности ни разбить лагерь, ни отступить. Для того, чтобы остаться в живых, воинам необходимо было идти вперед и разгромить неприятеля. Вот именно таким противником и является Призрак.

«Значит, он не остановится до тех пор, пока не разыщет остальных спасшихся и не убьет их всех до одного», — с тревогой подумала Сакс.

Наступила тишина, нарушаемая лишь шумом транспорта на Кэнел-стрит.

— Ваша жена осталась в Китае? — поддавшись внезапному порыву, спросила Сакс.

Посмотрев ей прямо в глаза, Сун ровным голосом произнес: