Скажи, что любишь - Сьюзен Мейер

– Мы приехали за елкой, – объявил он, обращаясь к продавцу.

– И правильно сделали. Выбирайте.

Кларк глянул на счастливое лицо малышки.

– Думаю, дети предпочтут сами подобрать нам дерево.

И тут Алтея вдруг поняла, что, собирая искусственную елку, Кларк окончательно уверил себя, что это их последнее Рождество вместе с Тиган, и теперь изо всех сил старается подарить ей по-настоящему незабываемое воспоминание.

Минут десять походив среди зеленых красавиц под тихую музыку и бесконечные пожелания счастливого Рождества, они наконец-то нашли идеальную елку. Достаточно высокую и раскидистую, но при этом вполне способную без проблем разместиться в гостиной.

Довольные и немного уставшие, они вернулись домой, по дороге напевая «Счастливого Рождества и веселого Нового года». Алтея, крепко держа Тиган за руку, наблюдала, как Кларк с Джеком дружно устанавливают дерево. И только тогда она наконец-то почувствовала, что по-настоящему принадлежит этим людям и этому месту. Не просто как учительница или друг, а как настоящий член семьи. Причем в равной мере принадлежит и Кларку, и его детям.

Но вместе с этим чувством пришел и привычный страх. Ладно, пусть сейчас она сознательно шаг за шагом готовит для всех счастливое Рождество. Но что потом? Она же совсем не умеет воспитывать детей!

Когда мужчины установили дерево в кадку с водой, Джек сразу же захотел украсить его гирляндой из фонариков, но Кларк твердо остановил сына:

– Хватит, уже поздно, а мы и так сегодня неплохо повеселились. Давайте и на завтра что-нибудь оставим.

Джек с надеждой посмотрел на Алтею.

– Отец прав, скоро уже пора ложиться. К тому же завтра мы можем сами сделать гирлянды из попкорна.

– Ну ладно, – вздохнул он.

– Вот и договорились. Вы пока найдите что-нибудь интересное по телевизору, а я пойду готовить малышку ко сну.

Но как только они ушли, Алтея сразу же вспомнила, что утром постирала любимую пижаму малышки и так и оставила ее в сушилке. Как привыкла делать, живя в одиночестве. Но теперь у нее дети, о которых необходимо все время заботиться.

Вскочив, она вытащила из машинки груду белья, но стоило ей только подняться наверх с охапкой одежды Тиган, как навстречу ей выбежал Кларк.

– Я забыла, что с утра устроила стирку. – Она показала на свою ношу.

– А я забыл, что нужно купить гель для душа. – Кларк показал ей пустой флакончик.

Улыбнувшись, они посмотрели друг другу в глаза, и Алтея немного расслабилась. Раз уж такой заботливый отец периодически о чем-то забывает, то с нее-то что тогда требовать? В конце концов, главное, что они вовремя вспомнили.

– Счастливого Рождества и веселого Нового мишки.

При звуке тонкого мелодичного голоса и Кларк, и Алтея резко обернулись к ванной.

– Она поет, – еле слышно выдохнул Кларк.

Слишком потрясенная, чтобы говорить, Алтея лишь молча кивнула.

Пока малышка раз за разом повторяла: «Счастливого Рождества и веселого Нового мишки», они на цыпочках подкрались к приоткрытой двери, где голенькая Тиган, дожидаясь, пока ее искупают, пела своему грязному розовому медведю.

– Она поет медведю? Желает ему счастливого Рождества?

– Наверное, она просто плохо представляет, что такое год, а вот с мишками хорошо знакома, вот и вставляет в песенку понятные слова, – улыбнулась Алтея.

– М-м-м, – протянул Кларк, с любовью разглядывая малышку. – Ты просто посмотри, как она прекрасна.

– И при этом еще и счастлива. Она любит тебя и навсегда останется твоей маленькой девочкой.

– Зачем ты это говоришь? Понятно же, что если анализы окажутся не в мою пользу, то рано или поздно Брис и сам обо всем догадается.

– Не обязательно.

– Ну а что, если он все-таки захочет ее забрать? Как мне тогда быть? Намертво встать между девочкой и ее родным отцом?

Не зная, что ответить, Алтея просто промолчала. Страшная вещь эта двадцать вторая уловка.

Открыв дверь, Кларк подхватил дочку на руки и, прежде чем усадить в ванну, пощекотал по животу.

– Мы слышали, как ты пела.

Покраснев, девочка плотно сжала губы.

Устроившись на краешке ванны, Алтея осторожно погладила малышку по голове.

– У тебя такой замечательный голос. Нам очень понравилась твоя песня.

Покачав головой, Тиган уставилась на окружавшую ее пену.

Говорить она явно не собиралась.

– Ладно, давай просто тебя искупаем и почитаем сказку, – вздохнул Кларк, и девочка с облегчением кивнула.

Когда они уложили малышку и уже спускались вниз, Кларк вздохнул:

– Знаешь, если ее осмотрит психолог и увидит, что она нормально не говорит, только шепчет на ушко, на мне сразу поставят крест. Скажут, что я не в состоянии выполнять возложенные на меня обязанности, и даже видеться с ней запретят.

– Это если анализ окажется не в твою пользу, а Брис захочет ее забрать. Слишком много «если», так что не изводи себя понапрасну.

Кларк крепко зажмурился.

– Эй, я же видела, чем ты сегодня весь день занимался. Создавал для детей лучшее в мире Рождество. Вот и продолжай в том же духе, не стоит останавливаться на достигнутом.

Улыбнувшись, Кларк крепко ее обнял.

– Спасибо тебе.

– За то, что посоветовала не изводить себя понапрасну? Или за то, что начала тобой командовать?

– За то, что была рядом. За то, что заставила меня посмотреть правде в глаза. За то, что не дала мне страдать, утопая в жалости к самому себе.

Алтея почувствовала, как у нее теплеет на душе. Неужели впервые в жизни она действительно кому-то нужна? Ладно, может, она и не станет лучшей в мире матерью, но, раз он действительно хочет, чтобы она осталась, она просто обязана попытаться.

Остается только молиться, чтобы анализ признал Тиган дочкой Кларка.

Ну а пока она сделает все, чтобы эта семья была счастлива.

Встав первой, Алтея испекла блинчики.

– Чем это пахнет? – удивленно спросил Кларк, заходя на кухню.

– Завтраком.

Алтея поклялась, что сделает все возможное, чтобы следующие несколько дней, пока не придут анализы ДНК, Кларк и дети были счастливы.

Усаживаясь на стул, он еще раз принюхался. В это время на кухню как раз вошла сонная Тиган с медведем под мышкой, и он указал дочке на ароматную стопку блинов:

– Ты только полюбуйся.

Девочка радостно улыбнулась.

– Она всегда любила блинчики.