Конец эпохи Путина. Записки политолога - Алексей Кунгуров

На самом деле все легко объясняется. Социальная функция элиты — выработка управляющих сигналов. Это ее работа, за которую она получает вознаграждение от общества. Полагаете, что она потребляет слишком много благ? Так и должно быть. У человека функцию центра обработки информации и генерации управляющих команд выполняет головной мозг, который сжигает 20 % энергоресурсов организма, составляя всего 2 % массы тела. Вопрос в том, насколько эффективные управляющие команды формирует элита и что получает общество от их реализации.

Если предельно упростить принцип взаимодействия между обществом и элитой, то все сводится к линейной функции «боль/удовольствие». Если общество удовлетворено результатами управления (растет уровень безопасности, достатка и комфорта), то оно вознаграждает элитариев, позволяя им потреблять значительную долю общих благ. Если жизнь общества ухудшается, то лица, ответственные за выработку управляющих сигналов, наказываются отлучением от кормушки. В случае если кризис не удается разрешить сменой рулевого, если общество продолжает страдать вследствие неадекватного управления, происходит смена всей элиты целиком. При этом она может быть коллективно наказана куда более жестко, чем просто лишением материальных благ, полученных от общества за управленческие услуги.

Проиллюстрирую схему таким наглядным примером. Первобытное племя голодает. Молодой, но удачливый охотник предлагает откочевать в отдаленный район, где по его наблюдению должно быть много буйволов. Он возглавляет переход туда и организацию охоты. Руководить процессом будет именно он, бывший в этом районе, знающий специфику охоты в нем и потому способный вырабатывать наиболее эффективные управляющие сигналы. Если охота окажется удачной, племя вознаградит своего спасителя лучшим куском мяса, обеспечит ему самое комфортабельное жилище и отдаст в жену самую аппетитную девушку. Если же охота не оправдает надежд, молодого вождя «уволят из элиты» и попросту съедят (хоть какая-то польза будет).

С годами вождь племени слабеет и уже не может непосредственно учувствовать в охоте, однако его ценность для племени не снижается. Благодаря своей самой большой компетенции он продолжает выполнять выработку общей стратегии племени и осуществляет оперативное управление охотой через своих помощников, которым он и передает свой богатый управленческий опыт. Однако племя неизбежно сталкивается с новыми вызовами. Природные катаклизмы могут вызвать снижение продуктивности охотничьих угодий, или на них покусится более сильное племя. Так или иначе, но желудки людей становятся все менее и менее полными, а управляющие сигналы старого вождя — все более и более неадекватными. Если дичи стало вдвое меньше, то даже путем наращивания усилий охотников решить проблему невозможно. Кормовая база в этом случае продолжит сокращаться, и племени грозит голодная смерть.

В этом случае смена вождя оправдана. Новый руководитель предлагает откочевать в устье реки, в которой нерестится лосось, это обеспечит племя пропитанием круглый год, если добытую во время путины рыбу вялить или замораживать. Если план удастся, то племя не только выживет благодаря эффективному управлению, но и существенно повысит свои шансы на выживание в будущем. Ведь произошло нечто большее, чем просто смена утратившего дееспособность вождя на более успешного управленца, изменился уклад жизни племени благодаря СТРУКТУРНЫМ изменениям, переходу от охоты к рыболовству. Но полного отказа от охоты, разумеется, не произошло, племя все так же охотится, но только в межсезонье, а весной и осенью, когда идет лосось, все усилия сосредоточиваются на заготовке рыбы.

Происходит диверсификация экономики, и это кардинально повышает конкурентноспособность племени, ему теперь не грозит вымирание из-за неудачного сезона охоты, потому что нехватка мяса будет компенсироваться рыбой, а если в какой-то год в реку зайдет мало лосося, то можно нарастить усилия по добыче мяса. Усложнение хозяйства ведет к усложнению системы управления. Для выработки эффективного управленческого решения требуется обработать больше информации и выбрать оптимальное решение из множества вариантов, что требует большей компетенции. Таким образом, ценность хорошего управленца для общества возрастает.

Со временем общество, столкнувшись с новым кризисом (классический кризис природы и человека, когда внешняя среда перестает удовлетворять растущие потребности популяции), совершает качественный скачок, перейдя от присваивающего типа хозяйства (охота, собирательство) к производительному (земледелие, животноводство). Изменения в экономике в данном случае носят уже не структурный, а СИСТЕМНЫЙ, революционный характер. Происходит и революция в системе управления социумом, появляются профессиональные управленцы.

В обществе, чьим базисом является экономика присваивающего типа, элита может быть наследственной (может и не быть), но она не является профессиональной. Вождь — прежде всего охотник, а вождем он стал потому, что является самым опытным и потому успешным охотником. Племя пользуется его опытом и успехом, отдавая в обмен часть ресурсов, добытых общими усилиями. Сын вождя может стать вождем, если отец передаст ему свой успешный опыт, но это означает то, что он должен стать профессиональным охотником. Опыт охоты и управления ею можно было приобрести только через непосредственное участие в процессе.

Но с развитием и земледельческих цивилизаций, с зарождением первых государств управление обществом становится профессией, требующей специальных знаний, которые уже нельзя получить эмпирическим (опытным) путем через общение с природой. Именно в этот момент элита становится наследственной, потому что опыт и успешность в охоте по наследству передать невозможно, невозможно иметь монополию на успех. Но по наследству можно передать ЗНАНИЕ, недоступное другим, и, что еще более важно, можно сохранять монополию на обладание секретами управления. С возникновением товарного хозяйства, то есть такого хозяйства, которое давало больше, чем нужно производителю для собственного потребления, происходит разделение труда, появляются десятки профессий, требующих глубокой специализации, — строитель, врач, воин, торговец и т. д. Но вовсе не в этом заключается главная причина возникновения элиты как наследственно-профессионального сообщества управленцев.

Главная причина заключается в том, что человеческие сообщества стали конкурировать между собой. Наиболее остро эта конкуренция проявилась в борьбе элит за господство над контролируемыми ими ресурсами (территории, сельхозугодья, население, торговые пути и т. д.).

В условиях присваивающего типа хозяйствования никакой конкуренции между племенами не происходит. Столкновения, конечно, имели место быть. Если группа охотников вторгалась на территорию другого племени, чужаков без лишних слов могли убить и скушать (мясо есть мясо). Иногда одно племя, мигрируя, уничтожало другое и поселялось на его землях. При менее драматическом исходе более слабое племя мигрировало на другую территорию. Все это имеет отношение к борьбе за выживание, но не к конкуренции социальных систем. Человек боролся за выживание с природой, точнее, он пытался преодолеть зависимость от нее. Сталкиваясь с другим человеком, он воспринимал его как часть природы и проявлял агрессию лишь в том случае, если тот посягал на жизненно необходимые ресурсы.