Германская армия на Западном фронте. Воспоминания начальника Генерального штаба. 1939-1945 - Зигфрид Вестфаль

Будет несправедливо считать итальянского солдата плохим воином из-за того, что он плохо проявил себя во Второй мировой войне. Истинные причины этого лежат гораздо глубже, и некоторые из них не грех вытащить на свет. Ни вооруженные силы, ни народ не видели перед собой вдохновляющей военной цели. Да и на родине солдат не находил моральной поддержки. Он не был готов психологически и не имел оснащения для войны с европейским противником, вооруженным всеми видами оружия, которые могла предоставить современная техника. Вот почему он сражался гораздо хуже, чем во время Первой мировой войны. Танки итальянской армии были оснащены особенно плохо, с неважной броней, боевой мощью и способностью перемещаться по грубой почве[26].

Противотанковые орудия, качество, калибр и дальность итальянской артиллерии, включая орудия ПВО, также были низкого качества. Значительная часть оружия была захвачена после развала Австро-Венгрии осенью 1918 года, и максимальная дальность стрельбы пушек составляла всего лишь около восьми километров, в то время как современные британские батареи могли стрелять на расстояние от пятнадцати до двадцати километров. В оборудовании и технике связи также прогресс был незначительный. Только офицеры обучались искусству дешифрования. К тому же итальянские радиостанции не были способны работать во время движения. Оснащенность войск машинами была низкой, поэтому невозможно было перевозить на них достаточное количество боеприпасов и снаряжения. Полевые кухни отсутствовали, а рацион солдат, в отличие от рациона офицеров, был ничтожным и состоял из утреннего кофе с черствым хлебом и едой в полдень. Офицеры часто жили собственной жизнью, в своем мире и почти не контактировали с солдатами. В целом старшие по званию офицеры были хорошо образованы и хладнокровны, однако им не хватало инструментов для работы. Способности младших офицеров были менее удовлетворительны. Итальянские военно-воздушные силы также не дотягивали до того уровня, на который их возвел хвастливый Муссолини. Почти все самолеты были устаревшими. Даже в конце 1941 года истребители бипланы шли в бой с предельной скоростью не более двухсот семидесяти километров в час. Единственные современные машины – торпедоносцы и истребители «Макки 202», которые, впрочем, начали применять лишь во второй половине 1943 года. По сравнению с ВВС флот был довольно большим, но для того, чтобы корабли могли развивать большую скорость, их конструировали с тонкой броней. К тому же ни одна команда не обладала достаточной практикой ведения ночного морского боя, что наиболее характерно для современной войны на море. Между тем отдельные воины из всех этих трех родов войск проявляли настоящую доблесть, и это особенно справедливо в отношении экипажей моторных лодок-торпед и других легких соединений флота. Выполняя функции конвоя в Северную Африку, эти суда буквально приносили себя в жертву. Армия также несла суровые и кровавые потери. Только в 1942 году в Африке были убиты три генерала.

Германские военачальники не могли не знать о слабости итальянских сил, знали они и о примитивном их оснащении и обучении. Более того, они понимали, что итальянская промышленность не могла обеспечить потребности вооруженных сил в затянувшейся войне. С другой стороны, Гитлер был убежден, что фашизм сделал итальянского солдата способным к необыкновенным достижениям. Когда в 1938 году он наткнулся на меморандум, циркулировавший в Генеральном штабе армии, в котором высказывались серьезные сомнения относительно военной мощи Италии, он пришел в такую ярость из-за радикальной оппозиции его собственным взглядам, что приказал изъять этот рапорт и уничтожить его.

Конец 1940 года застал Италию, которая чуть более шести месяцев назад вступила в войну, в крайне серьезном положении, и не только в Северной Африке. Кампания против Греции обернулась суровым поражением вместо того, чтобы принести скорый и громкий успех, который ожидала страна. Итальянская армия показала, что она уступает противнику, который считался до сих пор – и, как выяснилось, совершенно напрасно – самым слабым в военном отношении в Европе. Существовала даже опасность того, что Италия будет отброшена и с албанской земли. Флот также не мог похвастаться успехами. Год 1940-й ознаменовался для Италии многими потерями. Для германского союзника Италии стало невозможно оставаться простым наблюдателем, в то время как существовала надежда, что угрожающе бедственное положение можно было предотвратить своевременными действиями. И теперь Германия начала принимать все более весомое участие в проведении войны в Средиземноморье. Доктрина Гитлера – предоставить вести войну итальянцам к югу от Альп – оказалась несостоятельной.

Самой важной задачей было предотвратить любое дальнейшее усугубление ситуации в Северной Африке. Вначале думали только об обороне и намеревались укрепить итальянские силы германским соединением под командованием генерал-майора фон Функа. Ему было приказано оценить ситуацию на месте. Картина, которую нарисовал фон Функ по возвращении, показалась Гитлеру настолько пессимистичной, что он решил, что германскими вспомогательными войсками будет командовать не Функ, а генерал-майор Роммель, который когда-то был комендантом его штаб-квартиры и командовал весьма успешной танковой дивизией во время Французской кампании. В то же время Гитлер принял точку зрения Функа о том, что подкрепления силой в бригаду будет совсем недостаточно для удерживания Триполитании, о других целях в то время речи не шло. Гитлер решил, что германские экспедиционные силы должны состоять из двух дивизий, и, сделав это, он заложил основание Африканского корпуса, который позднее стал таким знаменитым. Вдобавок 10-й авиационный корпус также был переведен в область Средиземного моря. В то же время стало необходимо оставить военные приготовления, которые начались осенью 1940 года захватом Гибралтара, нужно было беречь силы в свете неизбежной Восточной кампании.

В феврале 1941 года генерал Роммель, командующий германским Африканским корпусом, теперь уже генерал-лейтенант, отправился на новый театр военных действий, который принес ему столько почета и сделал его имя всемирно известным. Но этот театр также поставил перед ним самую трудную задачу в его жизни. Существовали разные мнения и в Триполи. Итальянское Верховное командование вооруженных сил в Северной Африке под командованием генерала Гарибольди мыслило лишь категориями обороны, что едва ли удивительно, учитывая, что остатки собственно итальянских сил были не в состоянии наступать. Между тем Роммель по мыслям и действиям представлял собой нового «Маршала Вперед» и считал, что чистая оборона – например, позиции Эль-Агейлы – может привести лишь к затягиванию болезни без малейшей надежды на длительное выздоровление. Следовательно, он потребовал скорейшего начала наступления, с целью продвинуться как можно дальше, прежде чем англичане смогли бы консолидироваться на своей территории. Ему возражал Гарибольди, которому в будущем пришлось немало пострадать из-за стремительности, порывистости Роммеля. Для начала Роммель устранился от командования итальянской группой армий, для чего лично нанес визит на фронт, чтобы оглядеться, а затем – и в этом он был настроен решительно – действовать тем способом, которого, по его мнению, требовала ситуация. По возвращении он приложил все усилия к тому, чтобы ускорить разгрузку своих войск, которая началась 11 февраля. Разгрузка в порту Триполи тянулась все солнечные дни февраля 1941 года не только днем, несмотря на опасность воздушной атаки, но и ночью, при свете прожекторов. Риск был оправдан. К концу марта два артиллерийских батальона, один танковый полк и два противотанковых подразделения вступили на африканскую землю. Три полные артиллерийские батареи и одно соединение ПВО также были там. Всего в целом половина дивизии и части вновь прибывшей итальянской дивизии. Роммель кипел от нетерпения и излучал энергию. Он направил легкие силы на юг в Феццан, чтобы произвести разведку в сторону к французской Сахаре. Если офицеры и солдаты надеялись хотя бы на короткое время погрузиться в тайны востока среди аллей и аркад ливийской столицы, то они были разочарованы. Очень скоро войска услышали приказ: «На Агейлу».