Дом на краю прошлого - Барбара Эрскин

Через три недели после Рождества Джо вошел в кабинет и застал Джосс дремлющей у камина с блокнотом на колене и ручкой в руке.

– Твоей матери плохо, Джосс. Доктор сказал, ей не следует утомляться, а именно это она и делала здесь последние три недели. Я хочу увезти ее домой, чтобы она отдохнула. А Лин останется с тобой, поможет. Она – славная девочка, и ей нравится жить в деревне.

Джо с любовью улыбнулся Джосс, и все его лицо покрылось сетью морщин.

– Папа. – Джосс протянула к нему руку. Она сообразила, что видела сон про Ричарда, главного героя своего романа, который жил давным-давно в более примитивном, но наполненном солнцем Белхеддоне. – Я и понятия не имела, что мама больна. Почему она мне не сказала?

– Она не хочет, чтобы кто-то знал. Да и нет ничего серьезного, надо только отдохнуть и положиться на своего старенького мужа. Ты ни о чем не беспокойся. Просто дай нам потихоньку уехать.

Позднее, сидя в спальне, Джосс взглянула на стоящую у окна Лин.

– Она так и не сказала мне, что с ней.

– Мне тоже. – Лин закусила губу. – Ты же знаешь, какая она. Не терпит, чтобы вокруг нее суетились. – Глаза ее наполнились слезами. Она повернулась к Джосс. – Если ей станет хуже, мне тоже придется вернуться. Я не могу их так бросить.

– Конечно, не можешь. Лин, почему бы им не остаться здесь? Мы бы обе за ними присмотрели.

Лин покачала головой.

– Будет тебе, Джосс. Это твой дом. Твоих настоящих родителей. Как бы прекрасно тут ни было, мама с папой сюда не вписываются. Он и не мой дом, хотя я готова идти на большие жертвы. – Она печально улыбнулась. – Знаешь, они неуютно себя чувствуют вдали от Лондона. Все их друзья там. И родственники тоже. Здесь что-то вроде заколдованного места. Они рады за тебя, действительно рады, но эта роскошь не для них.

– Наверное, ты права. – Джосс со вздохом откинулась на подушку. – Почему все меняется, Лин? Почему люди стареют и болеют? Это так несправедливо.

– Такова жизнь. – Лин направилась к двери. – Некоторые стареют, другие рожают детей. Я не философ, куда мне до тебя, но даже мне понятно, что все идет своим чередом. Наверное, каждое новое поколение пытается бороться, видя надвигающуюся старость, но потом сдается и смиряется с неизбежным. Ты пока отдохни. У тебя измотанный вид. Не забывай, доктор не велел тебе перенапрягаться. Я пойду погуляю с Томом, а потом вместе выпьем по чашке чая, ладно? Как только стемнеет и вернется Люк.

Джосс замерзла и подтянула плед, чтобы укрыться потеплее. За окном в саду было необычно тихо. Небольшой снежок, выпавший с утра, растаял, было слякотно и отовсюду капало. Она улыбнулась, заслышав голосок Тома за окном, потом снова стало тихо – Лин увела Тома подальше, в сторону деревни. В комнате опять воцарилась тишина. Стемнело. Джосс повозилась, забираясь поглубже под одеяло и закрыла глаза.

Рука на ее лбу показалась ей ласковой и прохладной. Она, казалось, утешала ее.

Кэтрин, любовь моя…

– Люк? – пробормотала она сквозь сон. Его рука скользнула дальше на ее грудь, и, все еще не просыпаясь, Джосс пошевелилась под нежными пальцами. – Я скоро спущусь. – И снова погрузилась в сон.

Когда она проснулась, было совсем темно. Она мгновение лежала неподвижно, не желая расставаться со сном. Тело ее горело, помня руки, ласкавшие ее во сне. Она нащупала выключатель, зажгла свет и взглянула на часы. Почти пять. Она со стоном поднялась с кровати. В доме все еще стояла тишина. Скорее всего, Лин включила на кухне телевизор, чтобы занять Тома, пока она готовит чай. К такому порядку они уже привыкли, в этом случае Джосс имела в своем распоряжении вторую половину дня и могла писать. Она уже почти полностью закончила две главы, а также составила хронологический список событий войны Алой и Белой розы. Люк уже наверняка вернулся. Внизу будет тепло и приветливо. Джосс поежилась, потянулась за толстым свитером и надела его на себя. Теперь остается спуститься вниз.

Последние две записи в дневнике оказались короткими. Ее бабушка писала:

«Я чувствую странную слабость. Утром снова приходил врач и сказал, что это – результат усталости. Я должна встать, когда кончится дождь и снова выйдет солнце. Как же я соскучилась по солнцу!»

Через четыре дня она написала:

«Одиночество все более тяготит меня. Я не говорю никому, что я одна. Нет сил спуститься вниз за чаем. Может быть, завтра».

И все. Больше в записной книжке ничего не было. Еще через четыре дня бабушка умерла.

Дрожа, Джосс положила дневник в ящик прикроватного столика. Она пожалела, что прочитала эти записи. Одна мысль о женщине, в огромном доме умирающей в одиночестве, была невыносимой. Она встала, чувствуя, что ногу свела судорога, и направилась к окну, чтобы взглянуть на сад. Снова пошел дождь, смывая с травы последние остатки снега.

– Джосс!

Это с лестницы ее звала Лин.

– Тебя к телефону.

Встряхнувшись, Джосс отвернулась от темного окна и поспешила вниз. В кабинете Лин подбросила несколько поленьев в камин, и в комнате было почти тепло.

– Дэвид. – Лин кивком показала на лежащую на столе трубку. – Он очень взволнован.

– Дэвид? – Джосс поднесла трубку к уху.

– Джосс. До занятий в школе осталась всего неделя. Могу я приехать, чтобы повидать тебя? – Создавалось впечатление, что он запыхался.

– Разумеется. Сам знаешь, места у нас хватает. – Джосс села за стол, прижав трубку к уху и не отдавая себе отчета, что со сна ее голос звучит соблазнительно хрипловато. Она вдруг заметила, что ее руки трясутся.

– Есть особый повод?

– Подожди и сама увидишь. Если не возражаешь, я приеду завтра. И ты ни за что не догадаешься, с кем я вчера познакомился за ужином. С неким Геральдом Эндрюсом, вашим местным историком. Так вышло, что мы с ним в одном клубе. Слушай, мы разговорились о Белхеддоне. Я дал ему номер твоего телефона, он собирался позвонить. И еще, Джосс. На будущей неделе я обедаю с Робертом Кэсси. Если у тебя есть что-то готовое из книги, я могу лично ему передать, так что если это не повод, то уж не знаю, что тебе еще нужно. Завтра увидимся!

– Он приезжает. – Джосс положила трубку и села рядом с Лин у огня. – Похоже, он узнал что-то еще насчет дома.

– Будь он проклят, этот чертов дом! – Лин покачала головой. – Ты что, ни о чем другом и думать не можешь?

Джосс поморщилась.

– Извини. Я тебе надоела?

– Вне всякого сомнения. – Лин достала кочергу и принялась энергично шуровать в камине. – Но я рада, что Дэвид приезжает. Он представляется мне единственной нашей связью с цивилизацией.

– Деревня тебе опостылела, – улыбнулась Джосс, твердо решив не выходить из себя.

– Ну, даже тебе не может здесь нравиться в такую мерзкую погоду. Конечно, весной будет лучше, – слегка смягчилась Лин. – Пока ты спала, приходил пастор. Он принес приходской журнал и пакет от кого-то по имени Мэри Саттон.