Прогрессор каменного века. Книга 2. Сила ведлов - Александр Абердин

Ведлы, пошаманив над водой своими говорящими камнями, уже выяснили, что выше по течению имеются как раз с этой стороны галечные поля, но куда более скудные, чем на горных реках, зато с валунами каменного угля. Имелись вдоль берега также известняк, мел, отличные белые глины и голубые сланцы. В общем, хотя и не рай для ведлов-мастеров, но жить можно, но, самое главное, люди здесь уже поселились, и рыба в Дону была, просто она почему-то старалась держаться подальше от северного берега.

У Митяя был свой план выгрузки, и та началась с мотоциклов, которых он взял с собой пятнадцать штук. Три двухколёсных, кроссовых, горных и дюжину трёхколёсных. Он, Кирилл и Таня сели на обычные мотоциклы, на остальные сели помощники Электрического князя, в просторные кузова сзади наложили гостинцев, сверху — оружие, кое-какой инструмент и поехали к круглому дворцу вредного атамана первобытных донских казаков. С местным населением разговоров никто не заводил специально, но Тимоха, за спиной которого сидел Боредор и ещё три парня, повёз юного охотника домой, прихватив несколько мешков с гостинцами для его рода. Митяй со своими спутниками, игнорируя всех, но в то же время улыбаясь Речным людям и приветствуя их взмахами руки, доехал до центральной площади, нагло вторгся на отгороженную территорию и подкатил чуть ли не к самому входу в шатёр. Заглушив двигатель, он, не вставая с седла, зычно крикнул по-аритски:

— Вождь Дандор, выходи! Есть разговор!

На этот раз ему не пришлось ждать слишком долго. Полог шатра откинулся уже через пару минут, и из него вышел высоченный мужик. Осмотрев Митяя, его спутников и мотоциклы пристальным взглядом, принюхиваясь к странному запаху, он уставился на него и суровым тоном спросил:

— Ты кто такой будешь? Ведл, что ли?

Митяй протянул руку, и Таня быстро вложила в неё копьё. Митяй, посмотрев на деревяшку толщиной сантиметров в шесть, улыбнулся, развернувшись, взмахнул своим любимым копьём, с которым ему так ни разу и не пришлось поохотиться, и перерубил выставленный Электрическим князем шест и ответил:

— Меня зовут Дмитрий, Дандор, и я действительно великий ведл. Как тебе понравилось это копьё? А ещё у меня есть стрелы с наконечниками, которые пробивают даже шкуру карчая, большие ножи, что рубят кости, как веточки, а также много другого добра, и оно всё будет твоим, если ты отдашь мне своё племя. За своих людей ты можешь не беспокоиться, я большой учитель и научу их великому ведловству, а мои ведлы научат их строить большие и тёплые дома…

Атаман ухмыльнулся и насмешливо сказал, перебивая его:

— Можешь дальше не продолжать. Мне нечего дать за твоё копьё и стрелы. Даже своему роду, с которым живу под одной крышей, я не хозяин, чтобы отдавать его, как вещь, а тем тупым, безмозглым охотникам моего племени, которые растеряли за зиму все свои стрелы, я больше и вождём быть не желаю. Если ты хочешь поселиться здесь и тебе нравятся эти два холма, селись, места тут всем хватит. Станешь учить нас ведловству — первым приду и попрошу, чтобы ты взял меня в ученики. Буду в пояс тебе кланяться за учение, и никогда ты не услышишь от Дандора Волка худого слова. Я умею помнить добро. Не то что некоторые люди с короткой памятью. — После чего спросил: — А этот твой конь из того же камня, что и наконечник копья сделан?

— Из того же, Дандор, — с улыбкой ответил Митяй, план которого с треском провалился, к его великой радости, и он честно признался: — Прости, Дандор, что я не вхожу в твой шатёр, но раз ты такой понятливый, то я тебе так скажу. Сам я не могу остаться между двух холмов, но вот мой брат, Кирилл, очень этого хочет. Он даже более великий ведл, чем я, ведь у него есть говорящие камни, способные сверкать, как молнии, и жалить, словно стрела. Кирилл останется здесь, с Речными людьми, и станет вашим великим ведлом и учителем. Ты поможешь ему?

Дандор пожал плечами:

— Если ведловать и охотиться, то помогу, я ведь и сам ведл, хотя у меня и нет говорящих камней, а если бить палкой Речных людей за то, что они не помнят добра, то нет, в этом помощи от меня он не дождётся. Пусть сам придумывает, как заставить их быть хорошими учениками и благодарными людьми.

Митяй улыбнулся ещё шире и успокоил атамана:

— Не сердись на них, Дандор. Они помнят твоё добро, просто они рыбаки, а ты великий охотник и вообще казак, такой же, как и я, не привыкший бегать по степи, когда есть лошади. А теперь, пока наши охотники охотятся на карчаев, садись на моего коня, поедем ко мне в гости. Сначала я тебя кое-каким вещам научу, а потом тобой займётся Кирюха. Он великий ведл, и, как я думаю, ты с ним сработаешься. Что касается охотников и рыбаков, то уже очень скоро всё наладится.

Передав копьё обратно Татьяне, Митяй подождал, когда Дандор сядет на мотоцикл, показал ему, куда поставить ноги, и они поехали к берегу. Там уже разбили первые палатки и готовились к тому, чтобы накормить отличным ужином самое большое племя, которое встретилось Митяю по эту сторону Большого Кавказского хребта, всех этих людей, отважных, но бестолковых охотников, которых собрал возле двух холмов доисторический казачий атаман Дандор Волк, ещё первобытный охотник, но уже настоящий донской казак. Вредный.

Под огорченные вздохи, сопровождаемые кислыми взглядами охотников и других обитателей стойбища, Митяй, Таня и Кирилл вернулись на берег, а ведлы Электрического князя, которые остановились за пределами площади, ехидно посмеиваясь, стали подзывать к себе обитателей стойбища, но только женщин и детей, и угощать их большими бутербродами из лепёшек с мясом и рыбой. По ходу дела они в самой вызывающей форме выясняли, как же это получается, что в степи столько еды бегает, а они тут живут чуть ли не впроголодь и ходят в драных шкурах? Как всегда в таких случаях, поражение осталось круглой сиротой. Рыбаки жаловались, что в реке мало рыбы, а отойти от неё далеко они боятся. Вдруг рыба станет возвращаться, а они отправились на охоту в степь. К тому же коптить рыбу намного проще, чем мясо, и она вкуснее. Охотники с жаром доказывали, что они охотятся каждый день, привозят на лошадях добычу, но их мало и они не могут обеспечить мясом всех до одного, а шкуры рыбаки поснимали потому, что им в них жарко. Про то, что они растеряли все свои стрелы, никто не обмолвился. По большому счёту ничего страшного в стойбище не происходило, кроме того, что осётр и белуга в этом году мало того что сломали график нереста, так ещё и не стали плыть вверх по течению вдоль северного берега. Поэтому рыбаки целыми днями стояли вдоль берега со своими острогами, но мало кому удавалось метать их в проплывающих мимо рыбин. В принципе охотники были правы, лучше бы они пошли вместе с ними на охоту в степь, и тогда все были бы сыты. И опять никто не признался, что виной тому — обида Дандора как на одних, так и на других. Он наотрез отказался возглавлять охоту, а без его руководства рыбаки попросту отказывались идти в степь. Так что куда ни кинь, во всём были виноваты эти балбесы. Одни считали, что Дандор будет до бесконечности изготавливать им стрелы, а вторые не считали для себя зазорным открыто смеяться над тем, что этот парень мало того что сам сел на лошадь, да ещё и пристрастил к этому своих охотников. По всему выходило, что вождь кругом прав и всем давно уже нужно повиниться перед ним. Охотники давно уже всё поняли и были готовы у него в ногах валяться и даже согласны учиться изготавливать стрелы, вот только рыбаки пока что не торопились делать никаких выводов. Поэтому лепёшки с толстыми ломтями варёного мяса и буженины проплывали мимо их носов.