Джек Ричер: Часовой - Эндрю Чайлд

Холли рванулась к нему, присела рядом и прижала пальцы к шее, щупая пульс.

— С ним все в порядке? — тревожно спросила она. — Он живой?

— Весьма вероятно, — ответил Ричер и поставил стул на место, рядом со столиком. — По крайней мере, физически. А теперь идите в дом. Оденьтесь. И возьмите с собой кошелек.

— Зачем? Куда вы собираетесь меня везти?

— Никуда. Поедете сами. Пару часиков вам надо побыть подальше от этого дома. Скоро сюда приедет полиция. А потом можете вернуться. Или не вернуться. Как захотите сами.

Чтобы подготовиться к выходу в свет, Холли хватило десяти минут. За это время Ричер перенес неподвижного Боба на террасу и привязал его к стулу, которым тот только что размахивал. Холли появилась на кухне в открытом розовом, с цветочками, платьице, в туфельках на резиновой подошве и хлопчатобумажной бейсболке. Она недовольно посмотрела на Ричера и, не сказав ни слова, отвернулась. Он зашел за угол гаража и оттуда смотрел, как Холли отъезжает на старенькой двухместной «мазде» с открытым верхом. Потом вернулся на кухню, выпил оставшийся в кофейнике кофе. Подождал еще десять минут на тот случай, если она вернется обратно. Потом направился к автомобилю, на котором они сюда прибыли, и велел Резерфорду ехать в полицейский участок.

— Самое время рассказать мне всю правду, Расти, — сказал Ричер, когда они сделали первый поворот направо. — Чего вы мне еще не успели рассказать?

— Ничего, — ответил тот, искоса бросив взгляд на Ричера. — Про что это вы?

— Про парней, которые за вами охотятся. Нам нужно понять, что они от вас хотят. Убивать вас они не желают, во всяком случае пока… иначе давно бы это сделали. Наказывать — тоже, иначе послали бы дешевых клоунов, таких как были вчера вечером. Нет, они проводят какую-то куда более изощренную, сложную операцию. Которая стоит гораздо больше денег. Значит, они наверняка хотят чего-то от вас добиться. Чего-то весьма ценного.

— У меня нет ничего ценного.

— А информация? Что-то такое, что знаете только вы?

— Я ничего не знаю. Ничего такого существенного.

— А может, и знаете. Что-то такое, что только казалось банальным, когда вы об этом узнали. Нечто такое, с чем вы столкнулись на работе, но тогда не поняли, насколько это важная информация. Вы были менеджером по информационным технологиям, верно? Выходит, имели доступ ко всем городским компьютерам. И ко всей базе данных города. Вы когда-нибудь от нечего делать не рылись в конфиденциальной документации? Не читали электронной переписки простых граждан?

— Бывало, конечно. Все это делают.

— И какие секреты вы там нашли?

— Ничего интересного.

— Так-таки ничего? Может, чью-нибудь любовную переписку?

— Нет.

— Может, кто-то оказывал на кого-то давление, чтобы тот правильно проголосовал?

— Нет, про выборы тоже ничего не было.

— Взятки?

— Нет.

— Исчезнувшие неизвестно куда суммы?

— Ничего подобного.

Резерфорд прибавил газу и обогнал мусоровозку.

— Может быть, вы получили какую-то информацию и не поняли ее смысла. Возьмем, например, электронное письмо от журналистки, которую убили. Могла ли там содержаться какая-то скрытая информация?

— Нет.

Расти притормозил, увидев, как из проезда выехал минифургон.

— Там не было никаких прикрепленных файлов. В ее письмах были только простые вопросы про документацию, касающуюся собственности. Начиная от сороковых годов прошлого века… или пятидесятых, кажется. Я все равно об этом ничего не знаю.

— А обыкновенные письма? Не получали ничего необычного? На домашний адрес или на место работы?

— Нет. Я вообще почти не получаю писем. Только счета. И всякую рекламу.

— Может, в последнее время вы что-то такое покупали? Скажем, какую-нибудь старую книгу? Или картину? Мебель? Автомобиль? Старинную одежду? Что-нибудь такое, где могло быть что-нибудь спрятано… документ или компьютерный диск?

— У меня есть несколько новых дисков. Но я даже их не смотрел, так и валяются где-то нераспечатанные.

— Может, были какие-то странные совпадения? Типа той журналистки, которая сначала связывалась с вами, а потом отправилась на тот свет?

— Ничего такого в голову не приходит. Да и вообще у меня в жизни мало чего интересного. Только работа да дом, дом да работа.

— Я верю вам, Расти. Но если обнаружу, что вы подрабатывали на НАСА или ЦРУ, я очень разозлюсь.

— Если бы. Но вы когда-нибудь видели, что ко мне в дверь стучались толпы ракетостроителей или шпионов? Умоляли меня о помощи? Я рассказал вам только про свой единственный побочный проект. Тот самый, над которым я работал вместе со своей знакомой. И тот оказался никудышным. Все коту под хвост. Никому не нужен. Даже мне самому.

Ричер оставил Резерфорда в машине, как ребенка. Или собачку.

Он и сам был не очень доволен своим решением. Прекрасно понимал, что это довольно рискованно. Где-то даже слышал, что закрывать детишек одних, без взрослых, в автомобилях запрещено законом. Правда, как обстоит дело с собаками, он не знал. Но потенциальный риск, который его беспокоил, был несколько иного свойства. Его не очень тревожила возможность перегрева, или обезвоживания Резерфорда, или угона автомобиля вместе со стянутым ремнем безопасности Резерфордом же. Он не думал о том, что мимо может случайно проходить какой-нибудь отморозок типа Марти. И вдруг увидит опять же Резерфорда. Выхватит мобильник защищенной связи. Вызовет подмогу. Или следователь Гудиэр, который узнает машину своего дружка и станет лезть в душу с вопросами, отвечать на которые Ричер еще не готов. Пока не готов. В чем был весь смысл того, зачем он находится здесь? Кто не рискует тот не пьет шампанского. Есть возможность проверить догадку. Соединить некоторые жизненно важные звенья цепочки. Или убедиться, что был не прав.

В любом случае это будет полезно.

И в любом случае лучше поторопиться.

Когда Ричер спустился в подвальный этаж, офицер полиции Рул все еще сидела за стойкой. Она оторвалась от бумаг, с которыми работала, и Ричер мог поклясться в том, что глаза ее, встретившись с ним взглядом, просияли. Впрочем, может быть, в них просто была надежда.

— Мистер Ричер! Ну как, повезло? Нашли Расти Резерфорда?

— Ложная тревога. Оказалось, что с ним все в порядке. Хотя я снова не прочь воспользоваться вашей помощью…

Рул сложила руки на груди:

— Кто у вас пропал на этот раз?

— Нет, никто не пропал. Я хочу спросить про один случай. Недавнее убийство. Журналистки, тело которой нашли расчлененным. Я читал об этом в газете. Мне нужно знать одну вещь. Части ее тела выбрасывали в чемоданах?