Подвенечное платье цвета крови - Марина Серова

Мы сели в небольшой комнатке, служившей хозяйке, должно быть, гостиной: здесь стоял стол у окна, вокруг него три стула, у стены небольшой диван, в одном углу кресло, в другом – телевизор. Больше ничего здесь не поместилось.

– Я вас слушаю.

Она смотрела на меня спокойным, открытым взглядом грустных карих глаз.

– Ольга Олеговна…

– Можно просто Ольга.

– Хорошо. Ольга, вы работали бухгалтером у Элеоноры Браун?

– Да, пока она не умерла.

– А как получилось, что теперь вы там не работаете?

– Как только Элеонору похоронили, ее падчерица Капитолина начала устанавливать в ателье свои порядки и уволила меня. Как, впрочем, еще трех швей и одну приемщицу.

– А как, по-вашему, для чего это было сделано?

– Я думаю, что не сильно удивлю вас, Татьяна, сказав, что сделано это было с одной-единственной целью – уйти от лишних налогов. Дело в том, что прежняя хозяйка Элеонора вела бизнес честно, показывая… почти весь свой доход, и все ее работницы были оформлены официально.

– Ольга, извините, но я почувствовала, что вы запнулись, сказав «показывая… почти весь свой доход».

– К сожалению, Элеонора умерла, – царство ей небесное! – и навредить ей теперь все равно невозможно, лишь поэтому я скажу: да, она умела грамотно уходить от налогов и немного мухлевать, совсем немного! И, главное, практически в рамках закона! Она неплохо разбиралась в бухгалтерии и, получив доход, сначала делала все покупки, зачисляя их в графу «расход» в бухгалтерском отчете, и только потом платила налоги с оставшейся суммы. Дело в том, что по закону денежные суммы, на которые были сделаны покупки для расширения бизнеса, налогом не облагаются. Таким образом, она экономила довольно много денежных средств. А еще она удачно делала вложения в ценные бумаги, получая от этого некоторый доход.

– Ольга, мне кажется, вы хороший бухгалтер, – сказала я, – странно, почему вас уволили?

Она посмотрела на меня, усмехнувшись.

– Мой основной недостаток в том, что я не могу держать язык за зубами. Увы! Я прямо сказала Капитолине, когда она начала проводить свою так называемую реорганизацию, что она не права. Она поступает во вред себе и всем. Мне бы промолчать…

– А что Капитолина делала неправильно?

– Что? Да все! Она сказала, что нам надо экономить, но не так, как это делала Элеонора. Капитолина объявила, что мы официально уволим всех работников, оставив буквально одну на случай налоговой проверки. Мол, вот эта одна да еще сама Капитолина и есть весь штат ателье. Остальные швеи пусть сидят по домам и работают там и раза два в неделю приезжают, чтобы сдать готовую продукцию. А в ателье останется одна приемщица… Ну не смешно? Я ей тогда стразу сказала: это бред! Так работать нельзя! Она меня тут же уволила. Кстати, денег мне так и не выплатила. А я, к вашему сведению, потом целых два месяца искала работу! Между прочим, у меня восьмилетняя дочка и мама – пенсионерка. И это еще при том, что мужа нет, я основной кормилец в семье! Так что как хотите, а Капка эта – настоящая тварь!

Да кто бы сомневался!

– А сейчас вы работаете? – спросила я Ольгу.

– Да, я устроилась бухгалтером в ночной клуб.

В это время из соседней комнаты в нашу вошла девочка лет восьми. Она держала в руках тетрадь. Увидев меня, девочка немного смутилась, потом поздоровалась и обратилась к матери:

– Мам! Я не знаю, как задачку решать…

– Иди, зайка, иди, я скоро освобожусь и подойду к тебе.

Девочка, прижимая к груди тетрадку, вышла из комнаты, а Ольга повернулась ко мне:

– Когда Капка захватила там власть, я имею в виду ателье, она там все переделала, выгнала всех неугодных ей работников, оставив самых покладистых, а бухгалтерию взяла в свои руки. Она так и сказала: «Я сама себе бухгалтер, я знаю, как вести бухгалтерию!» А я ей: «Да флаг тебе в руки!» А она, знаете, что мне сказала: «И за что только тебе Элеонора пятнадцать тысяч платила?!» Это мне-то? Да я такой грамотный бухгалтер!

– В этом я не сомневаюсь… Значит, Капитолина предложила вам мухлевать?

– Предложила. Да я не сомневаюсь, что она там что-то нахимичила. Она еще при Элеоноре все капала ей на мозги: мол, нам размаха не хватает. Ателье маленькое, доход маленький, давай что-нибудь предпримем такое-эдакое, чтобы денег побольше иметь. Ей Элеонора говорила, что доход с ателье они получают приличный и ничего предпринимать не надо, все хорошо работает, все налажено, и работницы ее довольны, и клиенты… А Капке все мало было! Притом, заметьте: сама она в ателье не работала, как Элеонора ни старалась приучить ее к делу. Шить, говорит, не умею, да и не считаю нужным учиться. Много ли, мол, шитьем-то заработаешь?! А уж жадная она – ужас! Я думаю, она бы за деньги даже на убийство пошла.

Ольга вдруг осеклась и посмотрела на меня испуганно. Кажется, она сама не ожидала, что скажет такое.

– Ольга, вы это со злости сказали или у Капитолины действительно такой характер? – спросила я.

– Нет, характер у нее правда стервозный. Поганый, как говорит моя мама. Она мачеху свою, по-моему, просто ненавидела, хотя та после смерти мужа ее одна кормила. Я сама пару раз замечала недобрый Капкин взгляд в сторону Элеоноры. Пока был жив ее отец, она еще как-то с мачехой ладила, наверное, потому, что в ателье почти не появлялась, а как отец умер, так она в открытую стала смотреть на Элеонору волком. Когда она умерла, Капка едва ли не танцевала от радости на похоронах. Я ей еще замечание сделала: ты, говорю, хоть видимость создай, что у тебя траур! А то аж светишься вся от радости!

– А вот молодой человек, с которым ваша Капка встречается, кто он, можете сказать?

– Нет. Знаю только, что зовут его Тарас, слышала, как она его так называла. А больше ничего сказать не могу. Но, по-моему, тоже мутный какой-то тип.

– Почему?

Ольга пожала плечами:

– Да так… Взрослый парень, а не работает. Днем с Капкой приезжал в ателье, ходил развязной походкой, на нас, работников ателье, смотрел свысока, как рабовладелец на своих рабов… В общем, неприятный тип.

– Значит, говорите, Капитолина на похоронах вся светилась от радости? – Я встала.

– Светилась, – подтвердила Ольга и тоже встала.

– Что ж, спасибо вам, вы мне очень помогли.

– Татьяна, а кто вас нанял, если не секрет, и для чего?

– На швейной фабрике пропали три женщины…

– Ой, я слышала! Да, да… Бедные! – Ольга горестно покачала головой.

– Я расследую это дело по просьбе родственников одной из них.

Я направилась к выходу. Ольга провожала меня до калитки.

– Бахилы не забудьте снять, – напомнила она, посмотрев на мои ноги.

Я сняла бахилы и вышла за калитку. Ольга помахала мне на прощание рукой, как старой знакомой, а я направилась к своей машине, оставленной у забора.