Тени - Елена Малиновская

Шаная не стала возражать. Она дождалась, когда Нинель, изрядно заинтригованная словами Залина, крепче подвязала халат и поспешила за ним со всей скоростью, на которую были способны ее искалеченные болезнью ноги. Затем, когда за ними закрылась дверь, негромко скомандовала Дымку, все это время с интересом наблюдавшему за происходящим из-под письменного стола:

— Следи!

Щенок недовольно сверкнул ярко-желтыми глазами, но безропотно растаял струйками тумана. Шаная глубоко вздохнула и зажмурилась. Теперь она будет все видеть при помощи своего верного спутника.

* * *

Залин, вынужденный приноравливаться к неспешному шагу старой воспитательницы, не скрывал нетерпения. Нинель и рада бы была идти быстрее, но не могла. В коридоре творилось настоящее столпотворение. Перепуганные послушницы шептались о чем-то, почти перекрыв проход. Они были так увлечены разговорами и обсуждением неведомого, что не сразу замечали Залина и его спутницу. Неповоротливая грузная женщина с трудом протискивалась между стайками встревоженных девушек и не менее взволнованных монахинь. Пару раз она слышала, как в беседах мелькало имя настоятельницы, но о чем именно говорили вокруг, так и осталось для нее загадкой.

— Осторожнее, здесь крутые ступени. — Залин остановился так резко, что Нинель едва не уткнулась носом ему в спину. Приветливо кивнул высокому светловолосому парню, чья внешность была смутно знакома воспитательнице по недавнему путешествию. Она напрягла память и без особого труда вспомнила его имя. Далалий! Да, именно так. Но получается, Залин притащил в монастырь практически всех своих людей, если не целый отряд. У комнаты Шанаи он оставил сразу троих плюс еще один здесь. Наверняка несколько человек охраняют ворота. Да, он действительно чем-то сильно обеспокоен. Но что скрывается в подвале, к спуску в который он сейчас ее привел?

— Проходите. — Далалий посторонился и недовольно покачал головой. — Битый час отгоняю отсюда глупых девиц. Каждая так и норовит сунуть свой нос. А ведь прекрасно знают, что первая, кто это обнаружила, до сих пор в истерике бьется.

Нинель гулко сглотнула слюну. С опаской покосилась на Залина, невозмутимо выслушавшего ироничную тираду своего товарища. Кажется, ей уже совершенно не хочется смотреть на то, что находится в подвале.

— Надеюсь, у вас крепкий желудок, — обронил Залин, подтверждая наихудшие ее предположения. Крепко взял за локоть, словно опасаясь, что она может сбежать.

Далалий неожиданно вздрогнул всем телом. Мучаемый каким-то неясным дурным предчувствием, сжал пальцы на рукояти меча. Он не мог видеть, но это Дымок по давней привычке встал на задние лапы, передними опершись на ноги мужчины. Впрочем, практически сразу оставил свои забавы, услышав гневный мысленный окрик маленькой хозяйки, и вслед за Нинель и Залином нырнул в черный зев, ведущий в подвал.

На лестнице было темно, лишь наверху и внизу густой мрак силились разогнать два факела. Нинель спускалась почти на ощупь, отчаянно цепляясь скрюченными пальцами левой руки за шершавую холодную стену. К сожалению, Залин не мог помочь ей со спуском — здесь было слишком тесно, чтобы два человека имели возможность идти рядом. Несколько раз воспитательница оступалась и едва не падала на покатых скользких ступенях. Каждое такое неосторожное движение сопровождалось ее испуганным вздохом и встревоженным восклицанием Залина, после чего ей приходилось несколько минут стоять на месте, успокаивая нервную дрожь в коленях.

Наконец Нинель остановилась перед плотно закрытой дверью. Глубоко вздохнула, набираясь смелости, и решительно вошла в подвал.

После полутьмы, царившей на лестнице, свет многочисленных ламп и свечей больно ударил по глазам. Нинель зажмурилась от неожиданности, затем заморгала, пытаясь как можно быстрее приспособиться.

Было на удивление тихо, хотя Нинель успела разглядеть около десятка людей, собравшихся в подвале. Все они сосредоточились в дальнем углу просторного помещения, что-то напряженно разглядывая.

— Пойдемте. — Залин с вежливым полупоклоном тронул ее за плечо. — Ждут только нас.

От внезапно накатившего жаркой волной ужаса стало больно дышать. Сердце отчаянно и больно колотилось о ребра, будто пытаясь пробить грудную клетку. Больше всего на свете старой женщине хотелось убежать. Оттолкнуть Залина, возможно, даже ударить его, чтобы не смел останавливать, и броситься прочь. Почему? Почему он хочет заставить ее смотреть на эту мерзость? Нинель еще не знала, что увидит, но предполагала — вряд ли что-нибудь приятное.

Только одно останавливало воспитательницу — страх за Шанаю. Допрос, который провел Залин, показывал, что принцессу в чем-то подозревают. Если не все, то сам мужчина точно. В чем-то очень страшном и отвратительном. И если она хочет защитить свою маленькую воспитанницу, то обязана пройти через это испытание. Причем пройти не просто так, но с честью и достоинством.

Шаг, еще один. Подошвы резало, будто Нинель шла по битому стеклу. Она даже посмотрела вниз, словно ожидая увидеть кровавые отпечатки на каменных плитах. И вздрогнула, действительно разглядев крохотные красно-бурые капельки. Чем ближе женщина подходила к столпившимся людям, тем крупнее они становились, пока не слились в одно отвратительное липкое пятно.

— Что это? — прошептала Нинель. Только сейчас она ощутила невыносимый металлический запах, пропитавший, казалось, весь подвал. Пресветлая богиня, почему она не почувствовала его раньше? Пахло не просто кровью, но отчаянием и безысходным ужасом. Словно совсем недавно тут славно повеселилась Госпожа Смерть, напитав все вокруг сладковатым ароматом своих духов.

Ноги стали неподъемными. Нинель остановилась, понимая, что больше не может сделать и шага. Но этого и не требовалось. Люди — в основном товарищи Залина — медленно расступились, давая женщине возможность посмотреть на то, что она не желала видеть. Однако глаза уже намертво приковались к жуткому зрелищу.

В первые секунды Нинель не поняла, что находится перед ней. Даже успела порадоваться, что предчувствие обмануло, а Залин решил жестоко подшутить над старухой, приведя ее к обычной куче тряпья, густо заляпанной бурой грязью. Но внезапно эта куча пошевелилась, раздался чуть слышный стон, и воспитательница поняла, что перед ней находится человек. Впрочем, полноте, человек ли? Больше всего это напоминало жестоко изломанную куклу, брошенную нетерпеливым, капризным ребенком на пол.

Глаза помимо воли подмечали все больше и больше деталей, которые отказывались складываться в единую картину. Вот виднеются тонкие безжизненные пальцы, торчащие в разные стороны под каким-то немыслимым углом. А вот к полу прилип целый клок окровавленных седых волос, измазанных с одной стороны чем-то белесым. А вот…

«Не смотри!» — пугливо шепнул внутренний голос, но Нинель уже не могла. Она подняла взгляд чуть выше, туда, где ткань расходилась, открывая лицо жертвы, точнее то, что от него осталось.

Более всего это напоминало маску, которые так любят мастерить на день поминовения покойных, когда по преданиям грань между землями живых и мертвых становится особенно тонкой и почти незаметной. Говорят, именно в этот праздник через порог миров устремляются несметные полчища детей Галаша, готовых убивать и издеваться над обычными людьми. Самый верный способ избежать их внимания — притвориться таким же чудовищем. Поэтому и дети, и взрослые прячут свои лица под столь жуткими творениями. Чем страшнее намалюешь — тем вернее спасешься от демонов. Создатель такой маски, без сомнения, мог ничего не опасаться в подобный день.