Примерь свадебное платье - Дина Аллен

Рядом есть любимый, надежный человек. И на данный момент это главное. Человек, которому можно верить. И тот упорно свидетельствует: Сара Картер поехала с ним, а не с Гордоном. Нет никаких оснований подвергать сказанное сомнению. Но ведь Сара знала обоих — и Томпсона и Гайса. Возможно, поехала с Томпсоном, но с ним ли хотела быть?

Конечно, Джеф вне подозрений, но он многое говорит и делает, руководствуясь только одним — чтобы ее, Катрин, оградить от лишних переживаний. А такая позиция допускает замалчивание деталей, перестановку акцентов. И даже невинную ложь во спасение. Вот, скажем, он отстаивает версию с мячом, а верит ли сам, что подобное могло случиться? Или снова смягчает удар, болью отдавшийся в сердце несчастной матери? Звучит правдоподобно: ребенок заигрался, непредвиденная трагическая случайность — мяч летит вниз, все происходит так быстро, что ни вмешаться, ни помочь невозможно… Не слишком ли складно и логично? Самого-то Джефа в тот миг не было рядом.

И Сара Картер… что она за человек? Что знает, что скрывает, что движет ею сейчас?

Вернулась Эстер с подносом. Катрин заставила себя выпить чашку кофе, съесть одно печенье. Собеседница неумолчно тараторила про условия контракта, но ее слова не были услышаны. Сара Картер — вот кто занимал мысли. Да что там думать про выдвинутые издательством условия! Пусть Эстер к завтрашнему дню напечатает контракт и перешлет его по почте. На том и закончился не столько их диалог, сколько затянувшийся монолог редакторши.

— Ну, тогда все. — Эстер улыбалась.

— Наверное, да, — вздохнула художница.

— Может быть, вас проводить?

— Нет. Спасибо. Со мной все в порядке, — заверила миссис Гайс.

Она уже решила, что предпримет дальше, и не хотела, чтобы Эстер была в курсе дела.

Надо встретиться с Сарой Картер! А это не имеет никакого отношения к издательским делам.

На прощание она кинула несколько благодарственных слов Эстер.

— Спасибо еще раз за заботу. Я постараюсь все сделать наилучшим образом.

— В чем я не сомневаюсь.

Расстались добрыми друзьями, после чего Катрин прошла вдоль коридора к столу секретарши, предполагая, что предстоит преодолеть некоторые трудности. Наверняка Сара Картер не захочет ее видеть. Но ничего, заставим недоступное начальство повернуться лицом к настойчивой посетительнице. И в конце концов, у нее есть право знать, как и почему погиб Рон!

— Я хочу поговорить с мисс Картер.

В ее голосе звучала непреклонная решимость.

Секретарша с сожалением улыбнулась:

— Мисс Картер очень занята. Вам следует записаться к ней на прием.

— Я требую, чтобы вы немедленно, прямо сейчас, сообщили мисс Картер, что миссис Гайс хочет с ней встретиться. Это касается гибели ребенка.

Секретарша изумленно вытаращила глаза:

— Одну минуту.

Ответные действия последовали незамедлительно. Личная секретарша Сары Картер пришла в приемную за миссис Гайс пригласить ее в кабинет.

Сара Картер стояла за рабочим столом. Она не сделала ни одного движения навстречу посетительнице. Обе женщины смотрели друг на друга как противники, как соперницы. Слишком много личного лежало между ними. Катрин с удовлетворением отметила слабые признаки тревоги и напряженности на красивом лице мисс Картер: усталость в глазах, сжатые губы и резко поднятый подбородок.

Сегодня на Саре был ярко-зеленый костюм, который очень шел к ее темным глазам и волосам. Но слишком свежи были воспоминания о женщине в черном, чтобы плениться этим красивым фасадом.

— Чем я могу помочь вам, миссис Гайс? — Вежливый вопрос сопровождался жестом, приглашающим сесть.

— Я хочу знать правду о смерти моего сына, — отрезала Катрин.

— Но я уже все рассказала на следствии. Мне нечего добавить. Извините…

— Вы лгали.

Сара Картер подняла свои великолепные брови.

— Это очень серьезное обвинение.

— Кто достал мяч, который… как предполагалось, упал с обрыва?

На щеках начальницы проступили красные пятна.

— Я… я не знала, что его достали.

— Не кажется ли вам странным, что он оказался среди вещей Рона, когда полиция вернула их мне?

— Я не понимаю…

— А я знаю, что вы лжете.

— Думаю, нам следует прекратить этот разговор, миссис Гайс. Знать и доказать — это разные вещи.

— Вас могут обвинить в даче ложных показаний, — произнесла Катрин с угрозой в голосе, надеясь вырвать признание.

В прекрасных глазах Сары читался вызов.

— Вот тогда я и отвечу… если будет необходимость. И расплачусь за то, за что должна платить… если только должна.

— Вы можете оказаться за решеткой.

Мисс Картер оценивающе прищурила глаза.

— Возможно, вы до сих пор не понимаете, как вам повезло, — проговорила она нарочито медленно. — У вас есть друг… Джеф. Но вы можете потерять его… навсегда.

— Скажите мне правду, мисс Картер.

— Не могу.

— Что случилось там, на краю обрыва?

— Только один человек может рассказать вам об этом.

— И этот человек — вы.

— Нет.

— Тогда кто же?

— Джеф Томпсон.

Больше ничего из Сары Картер вытянуть не удалось. Но и услышанного было достаточно, чтобы встревожиться. Откуда такая уверенность, что только Джеф сможет рассказать правду о смерти Рона? Неужели Томпсон утаил, где был во время несчастного случая?

На этот раз у него уж точно нет нужды покрывать Гордона. Может быть, Джеф сам каким-то образом виноват в случившемся? А если не он, то эта Картер… Или же виноваты были все трое взрослых, и Сара с другом погибшего договорились похоронить печальные воспоминания — ради тех, кто остался жив?

Мысль показалась отвратительной. Не хотелось думать, что Джеф каким-то образом замешан в историю, которая привела к смерти ее сына. Этого просто не может быть! Почему вдруг Сара заявила, что Катрин повезло иметь такого друга, как Томпсон? И говорила с такой убежденностью! Должно быть, у нее есть на то веские причины.

Впрочем, Катрин и без этих заявлений полузнакомой дамы знает, чего стоит Джеф. Подвергать опасности свое будущее с Джефом? Ну уж нет! Наверняка имеется достаточно разумное объяснение его поведению в тот страшный день. Так что лучше забыть о прошлом и думать о настоящем.

Но что толку повторять это себе снова и снова, раз все равно никак не отвязаться от мрачных мыслей. Надо выяснить все раз и навсегда. Только тогда прошлое окончательно останется позади.